— Пей что хочешь! Я тебе не нянька. Ты уже взрослый мальчик.

Первую часть трапезы мы провели молча. Потом я выпил еще и еще, осмелел, появилась неудержимая тяга к общению.

— Валентина Павловна, — обратился я.

Журбина оторвалась от десерта, пригубила вина, кивнула, что готова слушать.

— Валентина Павловна, лично я никогда, ни за какие деньги не согласился бы фотографироваться в голом виде. Каким образом Николаенко у вас засветился? Его бы за эту фотку линчевали, если бы она к руководству УВД попала.

— Ничего бы ему не было. За Николаенко есть кому заступиться.

— Расскажите мне про «Изумрудный лес».

— Зачем тебе это? — снисходительно улыбнулась она.

После разговора в лесу и обещания дать квартиру я испытывал к Журбиной искреннюю симпатию. Если бы она вдруг призналась, что это по ее указке убили Лебедеву, я бы ответил: «Ну и хрен с ней!»

— Вы верите в мистику, Валентина Павловна? Я — нет. Но мое знакомство с вами началось с мистических событий. Вначале мне стали сниться странные сны. Всего их было четыре или пять, шли они в хронологической последовательности. В первом сне меня Николаенко арестовывал в лесу у трупа незнакомой девушки. Потом следствие, суд, и везде появлялся Николаенко. А я его до первого мая видел пару раз в жизни и ни разу с ним лично не общался.

— В чем мистика? — заинтересованно спросила Журбина.

— Мистика начинается в славный праздник Первомай. В съемной квартире, у трупа Лебедевой, стоим я и Николаенко. У Ленки полголовы нет, так что ее труп можно считать изуродованным. Пока Николаенко изображает, что видит Ленку в первый раз, я вдруг обращаю внимание, что на стене висит репродукция картины «Мишки в лесу». Знаете такую картину художника Шишкина?

— Она называется «Утро в лесу».

— Да хоть «Вечер в аду»! На этой картине — лес! Вот он я стою, вот труп девушки, вот Николаенко, а вот и «лес»! Пророчество сбылось. А потом, мать его, потом все пошло и поехало! Вы все стали появляться в моей жизни, как грибы после дождя. Вначале Солодов с долларами, потом вы, Дарья Вьюгина, — тут я чуть не ляпнул «Шунько», но вовремя осекся. — Потом с неожиданной стороны раскрывается Инга. Мой начальник, который когда-то за комнату в рабочем общежитии с меня потребовал расписку кровью, — он тоже оказался вовлеченным в это дело. Куда бы я ни ткнулся, там есть тропинка, ведущая в «Изумрудный лес», в «мероприятия», которые вы там проводили.

— Инге язык надо вырвать с корнем. — По ее тону я понял, что злость на Ингу у нее уже прошла.

— Кстати, а куда вы ее дели?

— Отправили жить в провинцию. Большего тебе знать не надо.

— Черт с ней, с Ингой! Давайте поговорим об «Изумрудном лесе».

— Налей-ка мне еще вина, любопытное создание!

Журбина откинулась на гнутую спинку массивного стула, аккуратно промокнула губы матерчатой салфеткой.

— Меня, Андрюша, с юности всегда влекло куда-то не туда. Еще в школе я заметила, что живу в обстановке коллективного раздвоения личности: все вокруг говорят одно, делают другое, а думают о третьем. Особенно это касается любых вопросов, связанных с половыми отношениями — тут правды не найдешь, как у змеи ног. И тогда я подумала: «Почему нельзя делать то, что ты хочешь? Ведь каждый человек волен распоряжаться своим телом так, как ему заблагорассудится. К чему все эти надуманные моральные ограничения, на которые все плюют при каждом удобном случае?» Казалось бы, все просто — бери и делай то, что просит твоя душа! Но не получится. Окружающие не поймут. Ханжеская модель поведения советского человека не приемлет ни половой, ни душевной свободы. Хотя разврат как таковой царит повсеместно и никого не удивляет. Вспомни того же Вьюгина — Дарья относилась к его связи с Ингой совершенно безразлично. А теперь представь обратную ситуацию. Дашка говорит мужу: «Есть у меня на примете один молодой человек, я желаю с ним переспать. Нашу семью этот адюльтер не разрушит, а я удовлетворю свое половое любопытство на многие годы вперед». Как бы должен был поступить Вьюгин?

— Примерно такую ситуацию обсуждали на работе. Все пришли к мнению, что муж за такие разговоры должен дать супруге в глаз.

— И что, она после этого откажется от своих планов? Ничего подобного! Запретный плод сладок. Она все равно тайно встретится с любовником и осуществит свои намерения. И даю тебе гарантию, Вьюгин не рискнул бы бить жену по лицу. Дашка — это не я в молодости. Это я от второго мужа побои сносила. Дарья бы на моем месте сразу же в политотдел бумагу накатала, и Сергея Сергеевича за семейное рукоприкладство так бы на парткоме взгрели, что забыл бы, как руки в кулаки сжимать.

К нашей трапезе присоединился Валерик. Он положил себе в тарелку всего понемногу, ловко орудуя ножом и вилкой, стал есть.

— Представь, что есть некая условная семья, — продолжила Журбина, — где за много лет между супругами сложились очень доверительные отношения. В один прекрасный день они вскрывают карты и говорят друг другу: «Я хочу попробовать с другим!» И у него, и у нее есть кандидаты, с кем пробовать. Как они должны поступить, если они честны друг перед другом?

Я пожал плечами, посмотрел на Валерика. Он сделал вид, что его наша болтовня вообще не касается.

— Они должны найти такую же семейную пару, которая хочет внести разнообразие в свою половую жизнь. Если в одном месте встретятся пять таких пар и человек шесть, не обремененных узами брака, — то получится одна из вечеринок, которые мы проводили в «Изумрудном лесу». Никакого ханжества, полная свобода в реализации своих фантазий.

— Например, «свадьба» Лебедевой с двумя мужиками. На мой взгляд, логичнее была бы «свадьба» с одним женихом и двумя невестами.

— Ты рассуждаешь с типично мужской позиции, а идея «свадьбы» с двумя женихами принадлежала Лебедевой. Все происходило по ее сценарию. Даже фотосъемку предложила провести она. Никто из нас в ее предложении не заметил никакого подвоха. Я уже потом, задним числом, прикинула, не замыслила она еще до проведения «свадьбы» какие-нибудь козни? Обнародование фотографий для самой Лебедевой никакой опасности не представляло, а вот для других — тут да, тут есть подводные камни!

— Когда я рассматривал попавшую мне в руки фотографию, то пришел к выводу, что на ней запечатлена сценка из жизни тайной организации. Любая организация, созданная вопреки воле государства, является незаконной и подлежит уничтожению, а ее участники — строгому наказанию. Вы все здорово рисковали, согласившись сфотографироваться.

— Кто бы знал! Столько лет все шло как по накатанным рельсам, а тут — такой сбой! Но Николаенко заверил меня, что если фотографии всплывут, он сумеет замять это дело. У Евгения Павловича сильные покровители в областном УВД.

— Кроме областного УВД, есть еще обком партии.

— А ты уверен, что к нам, в «Изумрудный лес», никто из обкома не приезжал? По-твоему что, там не люди работают? На словах они все за пуританскую мораль, а вот на деле все обстоит по-другому. Тем более что деньги на развлечения у ребят из обкома всегда есть.