Я открыла дверь гостевой комнаты, теперь комнаты Тома, и улыбнулась при виде постеров на футбольную тему и пухового одеяла с мультяшными героями. Новый шкаф был забит его одеждой. Потом я вошла в свою спальню, теперь здесь спала Трина, и обнаружила мятое лоскутное одеяло, новую книжную полку и жалюзи. Одежды по-прежнему было немного, но Трина обзавелась креслом и зеркалом, а маленький туалетный столик оказался завален увлажняющими кремами, щетками для волос и косметикой. Явное свидетельство того, что за несколько месяцев моего отсутствия сестра стала другим человеком. Единственная вещь, которая заставила меня поверить, что здесь все-таки живет Трина, — книги на прикроватном столике: «Налоговый вычет на капиталовложения» Толли и «Основы расчета заработной платы».

Я чувствовала себя ужасно усталой и одновременно обескураженной. Интересно, Сэм испытывал нечто подобное, когда во второй раз прилетал повидаться со мной? Неужели я тоже казалась ему прежней, но при этом немного чужой?

От усталости глаза были словно засыпаны песком, мои внутренние часы сбились. До возвращения Трины с Томом оставалось три часа. Я умыла лицо, сняла туфли, со вздохом легла на диван, звуки Лондона за окном потихоньку стихали.

Проснулась я оттого, что липкая рука гладила меня по щеке. Я заморгала, пытаясь скинуть чужую руку, но тотчас же почувствовала, как что-то давит на грудную клетку. И это что-то двигалось. Липкая рука снова погладила меня по щеке. Тогда я подняла отяжелевшие веки и увидела распахнутые глаза Тома.

— Тетя Лу! Тетя Лу!

— Привет, Том, — простонала я.

— А что ты мне привезла?

— Том, дай ей хотя бы проснуться!

— Том, ты расплющил мне одну грудь. Ой-ей-ей!

Освободившись, я рывком села и, сонно моргая, уставилась на своего племянника, который теперь раскачивался вверх-вниз.

— Так что ты мне привезла?

Трина наклонилась и поцеловала меня в щеку. От сестры пахло дорогими духами, и я немного отстранилась, чтобы получше ее разглядеть. Она сделала макияж. Настоящий макияж, хорошо наложенный, а не просто подвела глаза полученным бесплатно вместе с журналом в 1994 году синим карандашом, который валялся без дела в ящике ее письменного стола лет десять и извлекался лишь по случаю торжественных выходов в свет.

— Ты сделала это! Не перепутала самолет и не улетела в Каракас. Мы с папой даже заключили пари.

— Нахалка! — Я задержала ее руку в своей чуть дольше, чем мы обе рассчитывали. — Ого! Ты здорово похорошела.

Действительно похорошела. Она больше не носила дурацкий хвост, а подстриглась до плеч, и теперь волосы лежали красивыми волнами. Прическа, хорошо сшитая блузка и тушь полностью преобразили Трину, сделав настоящей красавицей.

— Ну, это работает. Реально работает. Нам в Сити приходится держать марку. — При этих словах она поспешно отвернулась, поэтому я не слишком поверила ей.

— Думаю, я должна познакомиться с твоим Эдди, — сказала я. — Лично мне никогда не удавалось столь кардинально влиять на твой выбор одежды.

Трина включила чайник:

— А все потому, что ты всегда одевалась так, будто тебе на распродаже дали ваучер на два фунта и ты решила ни в чем себе не отказывать.

За окном постепенно темнело. Мой утомленный перелетом мозг внезапно переработал эту информацию.

— Ой! А который час?

— Время дарить мне подарки? — Том улыбался беззубой улыбкой, молитвенно сложив руки.

— Ты все успеешь, — сказала Трина. — До окончания дежурства Сэма еще целый час. Так что у тебя полно времени. Том, Лу отдаст тебе, что там она привезла, лишь после того, как выпьет чая и найдет свой дезодорант. Кстати, какого черта ты бросила на пол свое полосатое пальто? От него несет тухлой рыбой.

Вот теперь я точно была дома.

— Ну ладно, Том, — сказала я. — В синем пакете есть для тебя кое-какие предрождественские подарки. Тащи его сюда.

Мне потребовалось принять душ и наложить свежий макияж, чтобы снова почувствовать себя человеком. Я надела серебряную мини-юбку, черную водолазку, замшевые туфли на танкетке из «Магазина винтажной одежды», подаренный миссис Де Витт шарф «Биба» и подушилась «La Chasse aux Papillons»[9] — духами, которые в свое время посоветовал мне купить Уилл и которые всегда придавали мне уверенности. Когда я наконец собралась уходить, Том с Триной уже обедали на кухне. Трина предложила мне пасты с сыром в томатном соусе, но у меня от страха скрутило живот, а мои внутренние часы пошли вразнос.

— Мне нравится, как ты теперь красишь глаза. Очень соблазнительно, — сказала я Трине.

Она скривилась:

— А ты сможешь нормально вести машину? По-моему, у тебя что-то со зрением.

— Это недалеко. И я отлично вздремнула.

— И когда нам теперь ждать тебя домой? Новый диван просто потрясающий, если, конечно, тебя это интересует. Настоящий пружинный матрас. И ни кусочка твоего пенополиуретанового дерьма.

— Надеюсь, ближайшие два дня мне твой диван не понадобится. — Я широко улыбнулась.

— А это что такое? — Том показал на пакет у меня под мышкой.

— Ах это. Рождественский чулок. Сэм работает в Рождество, я до вечера его не увижу, вот и решила положить подарок ему под подушку.

— Том, только не вздумай спрашивать, что там внутри!

— Ничего такого, чего я не могла бы подарить даже дедуле. Просто кое-что для прикола.

В ответ Трина реально мне подмигнула. И я в очередной раз мысленно поблагодарила Эдди за чудесное преображение моей сестры.

— Пришлешь мне потом сообщение? Чтобы знать, запирать дверь на цепочку или нет.

Я поцеловала обоих и направилась к выходу.

— Только не отпугни его своим жутким американским акцентом, как из жопы! — (Я показала ей средний палец.) — И не забывай ехать по левой стороне! И не надевай пальто, которое воняет, точно макрель, — расхохоталась Трина.

Я захлопнула за собой дверь.

Последние три месяца я или ходила пешком, или ловила такси, или ездила в большом черном лимузине. Поэтому, чтобы сеть за руль своего маленького хэтчбека, с его хилым сцеплением и бисквитными крошками на переднем сиденье, мне потребовалось максимально сконцентрироваться. Я тронулась в путь, когда интенсивность транспортного потока уже пошла на спад. Включила радио и постаралась не обращать внимания на барабанную дробь в груди, вызванную то ли страхом вести автомобиль, то ли предстоящей встречей с Сэмом.

Небо окончательно потемнело, на улицах, сверкающих рождественскими огнями, было не протолкнуться от покупателей, а я, втянув голову в плечи, жала на тормоза и пыталась вывернуть в сторону городской окраины.