— Как интересно, — подперла Оксанка подбородок ладонями.

— Что?!

— Когда ты говоришь о нем, твой тон меняется. Похоже, ты влюбилась!

— Еще чего не хватало! — фыркнула я, а потом замолчала. Снова стало не по себе от мысли, что я больше не увижусь с Роквеллом Фланнгалом.

— Ну точно влюбилась! И что было потом?

Я всхлипнула, набрала побольше воздуха и стала говорить дальше.

Мы проболтали до утра. В конце концов я призналась, что чувствую, рассказала про нашу последнюю ссору. Про то, как хотела уехать.

— Нет, ну он точно тебя любит, Лерик! Если он так спешил, когда ты его позвала, что даже забыл о том, кто находится с тобой рядом, то не мог не испытывать чувств! Вы ведь еще встретитесь, я уверена!

— Как?! Тело умерло, меня отравили! Нет обратного пути! А какой-то гад так и остался безнаказанным!

— Конечно, все ужасно… — Оксанка даже шмыгнула носом, так ее это зацепило. — А как же хочется для этой истории счастливого конца.

Я развела руками, протяжно зевая. Поспать в поезде почти не удалось, а ехать пришлось прилично. И меня просто вырубало прямо на диване в гостиной.

Заметив это, подруга все же отстала.

— Так, сейчас идем спать, а завтра я хочу еще подробностей. Ты меня прямо заинтриговала, теперь я буду гадать, кто же все это натворил. На ближайшие дни у меня почти нет планов. Так что обсудим, как лучше поступить. Тебя, наверное, и с работы уволили… Хотя можно попробовать восстановиться.

— Не надо. Не нравилась мне та работа никогда, — призналась я. — Лучше попробую себя в чем-то другом. Как говорится, с чистого листа.

— Тогда, может, допишешь свое фэнтези? — хитро предложила она.

— Может быть. Не пропадать же бесценному опыту, — отшутилась я.

Но в каждой шутке есть доля шутки, а вот все остальное…

Конечно, всерьез я не собиралась писать свою историю и выставлять на всеобщее обозрение. Но душа хотела верить в чудо — будто то, что напишу, сбудется в реальности. И чтобы хоть как-то привести в порядок мысли, я выплескивала эмоции на экран, продолжив давно начатую книгу.

Через три дня после того, как вернулась в свой город, я все же собралась с духом и предложила Оксане съездить в полицию, где провела почти полдня, доказывая, что ничего не помню. Не говорить же о магическом мире с демонами-итхарами! А еще о неразделенной любви к лорду Фланнгалу!

Следователь мне, естественно, не сильно поверил.

— Так что, говорите, было, когда вы потеряли сознание? — раз десятый спросил, мусоля в руках протокол.

— Очнулась в лесу. Ночь, темно. Я бежала, за мной будто кто-то гнался. Но дальше провал… пустота. Не знаю, сколько можно вам повторять, — нервно сказала я, понимая, что вся моя история не слишком убедительна. Но где мне было взять факты, которых не существовало?

Видимо, придется выдумать что-нибудь еще. Может, какой-то дом в лесу, где я жила эти восемь месяцев (хотя в Арделе прошло не больше трех), и пусть себе ищут его, если захотят.

— Похоже, ваша память дала сбой из-за шока, такое бывает иногда. Вам следует обратиться к опытному психологу. Я могу посоветовать хорошего специалиста, — не унимался полицейский.

— Да отстаньте вы от нее! У человека стресс! Разве сами не видите? — вступилась за меня Оксана, которая присутствовала при разговоре.

— А вы что, ее адвокат, госпожа Вавилова? — ухмыльнулся капитан.

— Может, я и не адвокат, но и моя подруга тоже не преступница!

— Странно слышать, Оксана Андреевна, вы ведь больше всех переживали за Валерию. Почему же теперь мешаете выяснить правду? Я пока ни в чем ее не обвиняю. Возможно, в тех местах есть какая-то религиозная община, секта…

Он хотел было продолжить, но его отвлекли. Позвонили из оперативной части, сообщив, что где-то рядом перестрелка. Это меня и спасло.

— Ладно, завтра я оформлю документы, чтобы вы могли вернуться в свою квартиру. Но я вам еще позвоню, побеседуем.

— Да, пожалуйста, — вздохнула я, радуясь, что разговор окончен.

Я расписалась в протоколе, и мы с Оксаной вышли на свежий воздух после душного кабинета в полицейском участке.

— Ну ты даешь! Мы же решили придумать маньяка! Все обсудили!

— Да какого маньяка! Не было ведь никакого маньяка. Искать его начнут, а потом привлекут меня за дачу ложных показаний. Но все обошлось. Так что поехали отсюда, а то мне это место не очень нравится.

Мы остановились, наблюдая, как вылетают из ворот полицейские автомобили с сиренами, торопясь на срочный вызов. А потом отправились в ресторан, чтобы наконец-то отметить мое возвращение.

Домой приехали поздно, на такси. Той ночью я впервые нормально уснула, не видя тревожных сновидений, в которых меня искал Роквелл.

Через день я перебралась в квартиру и продолжила книгу уже в своем любимом компьютере, прописывая нереальную историю любви до мелочей.

Вот только, оказавшись в одиночестве, совсем расклеилась. Ничего почти не ела, пила много кофе. А когда с трудом засыпала, мне снился он.

Бредовые были сновидения, если честно. Странные картины, будто это вовсе и не Ардель. Какие-то башни, кристаллы, здания…

В этих снах сквозило отчаяние. Отчаяние Роквелла Фланнгала. Страдает, что Янтарь не забрал? Точно! Даже через сны напоминает о себе!

Но, конечно, эти сны — от стресса…

Я постепенно приближалась к финалу, решив не растягивать книгу на кучу томов. Слезы капали на клавиатуру, когда писала концовку — именно такую, какую представляла для себя, хотя имена в ней были вымышленными и мир немного другой.

А потом позвонила Оксана:

— Жду на выходные у себя. Все же тут свежий воздух, тебе будет полезно развеяться. А то ты вообще из дома не выйдешь. Пожарим шашлыки. Мне тут как раз привезли из Франции пару бутылок отличного вина.

— Ты же говорила, будешь занята? — улыбнулась я, слушая подругу, у которой семь пятниц на неделе.

— Ничего, как-нибудь совместим. Я хочу еще послушать о твоих приключениях и о том невероятном мужчине, — тараторила она. — Заеду за тобой завтра, как только освобожусь. Отговорки не принимаются. И даже не думай отказываться, иначе обижусь.

— Как же я могу тебе отказать? — вздохнула, понимая, что творчество пока придется отложить. Но я и так много сделала. Осталась пара сцен, добавить некоторые штрихи, а потом можно браться за правку.

— Показатели падают…

— Пульса нет, дыхание остановилось…

— Проводим дефибрилляцию…

Грудь пронзил разряд; кто-то громко считал вслух. Еще один разряд.

— Зафиксируйте смерть…