– Да, да, – торопил Зизи, – а потом?

– Потом я побежала к комиссару сделать заявления, чтобы не было неприятностей…

Матушка Ландри шумно высморкалась и продолжала:

– Через час пришел инспектор полиции, некий Жюв, говорят, известный, который привел с собой сюда журналиста, некого Фандора…

Зизи, слушая эти речи, бледнел все больше. Как? По воле случая именно Жюву было поручено собрать сведения о смерти его отца.

Грум, слабея, подумал: «Я пропал!»

Однако он пытался не терять самообладания.

– И что же сказал Жюв, матушка Ландри?

Консьержка воздела руки к небу.

– Ах! Вот это-то и есть самое поразительное! – заявила она. – Представь себе, что он и его дружок обыскали все, рыскали под всей мебелью… Они сказали поразительные вещи.

– Что же?

– Жюв, так тот полагает, что твой отец вернулся домой не один. Он уверяет, что нашел следы второго лица, какого-то подростка…

– Возможно ли это? Что за глупость… – высказался Зизи, чувствуя, что жизнь покидает его.

– Так он сказал! – повторила консьержка. – А потом Жюв утверждал, что твоего отца убил Фантомас! Да, ты хорошо расслышал… Фантомас!

Произнося это ужасное, трагическое имя, голос матушки Ландри задрожал…

Зизи, наоборот, приобрел некоторую уверенность. Значит, подозревали не его? Подозревали Фантомаса?

Он спросил:

– Вы не знаете еще чего-нибудь?

– Да, кое-что забавное… Именно в это утро твой отец получил письмо… Ах, бедняжка, это письмо он уже не прочтет никогда!.. Впрочем, оно и не было адресовано ему!..

– Как это, оно не было адресовано ему, мадам Ландри? Что это вы поете? Можно посмотреть?..

Консьержка поискала в шкафчике, висящем на стенке ее жилища.

– Смотри, – сказала она, – скорее это можно назвать почтовой открыткой… А на месте адреса помечено: «Господину Авару, начальнику Службы безопасности, у кучера Коллардона». Ты видишь?

Она протянула карточку Зизи.

Грум взял ее дрожащей рукой, повернул и перевернул. Вдруг он испустил крик изумления.

– Вот что самое поразительное из всего! Вот те на!

Он очень покраснел, волна крови залила его щеки.

– Ты понимаешь? – спросила матушка Ландри.

Зизи перечитал открытку: «Жап совершил правосудие, не беспокойте никого».

Резким движением грум вернул маленькую открытку консьержке.

– Честное слово! – проговорил он. – Это дело мне кажется очень запутанным! Привет вашим голубям, матушка Ландри! Займусь-ка я тем, что навещу нотариуса…

И пользуясь растерянностью славной женщины, которая начала находить, что поведение Зизи странное, грум убежал…

По правде говоря, Зизи торопился покинуть дом, где совершилось преступление.

– Во всей этой истории, – сказал он себе, – одна половина событий не понятна, другая тревожит. Самое лучшее, что я могу сделать, это постараться быть в стороне!

Затем он поразмыслил вслух еще:

– Что это значит, к примеру: «Жап совершил правосудие»? Ну и дела! Разве Жап – это господин, который заинтересован в том, чтобы наказать моего отца за то плохое, что он сделал? Жап совершил правосудие… ладно! Но правосудие во имя чего?.. Его участие в убийстве простака Фавье или в похищении пленницы «Деревянных коней»?

– В конце концов, все равно, но мне хотелось бы, чтобы удар нанес не я. Теперь я умываю руки! В любом случае не я укокошил моего папашу, потому как Жап написал, что это сделал он…

Зизи остановился, чтобы лучше подумать.

– В результате, – заметил он, – в этой истории меня тоже наказали, так как, с одной стороны, я сильно впутан, а с другой, сильно раздосадован из-за бумаг, которые находятся в моем кармане!

Зизи снова пустился в путь. Через некоторое время он добавил:

– Правда, я тоже принимал участие в похищении молодой девушки… Может, по этой причине я попал в такой переплет?

Грум перебрал все идеи, приходившие в голову, а затем, казалось, внезапно принял наилучшее решение:

– Фантомас! Жюв и Фандор говорят, что это он убил моего отца! Честное слово, я хотел бы, чтобы было так! Но все же мне кажется, что это скорее Жап! Только вот, кто же это, Жап? А, тем хуже! Пусть сами полицейские и выходят из затруднительного положения… главное, что это не я!..

В этот момент Зизи входил в кафе.

Он заказал стаканчик, попросил все для письма и сунул в конверт акции, которые таким таинственным образом попали к нему.

– Дополним правосудие Жапа, – сказал себе Зизи, – устроив так, чтобы все это попало в те руки, которые имеют на это право.

На конверте вместо адреса он написал:

Господину Жюву, инспектору Сюртэ.

– Что ты сказал, Фандор?..

– Да ничего я не сказал! Продолжайте, Жюв… потому что, если я буду вас все время прерывать, очевидно, нам не удастся проделать полезную работу. К тому же вы предупредили меня, что вы торопитесь.

– Действительно!..

Жюв стоял в кабинете Фандора и находился в самом безмятежном настроении. Его беседа с другом длилась едва ли несколько минут, однако, он успел сообщить, что пришел попросить его об «услуге», о «большой услуге», осталось лишь объяснить.

– Мой дорогой, – начал Жюв, – знаешь ли ты, что пустил меня по следу очень странного дела в тот день, когда зашел за мной, чтобы пойти в маленький особняк на улице Жирардон, где, по словам баронессы де Леско, была совершена кража?

– Я знаю это слишком хорошо! – ответил Фандор. – С этого момента дела идут все хуже и хуже. Друг за другом следуют самые необычайные происшествия, вы расследуете, я расследую, весь мир проводит расследование, и никто ничего не понимает…

– О! Ты слишком спешишь! – прервал Жюв с улыбкой. – Ты уверен, что никто не может отгадать, что кроется в этих загадках?

– Черт возьми! А что вы отгадали?

– И ничего, и много! Прежде всего, я знаю, что живет некая славная женщина Гаду, которая убила миллионера Фавье…

– Да, мой дорогой, это вы знаете, но дальше вы не продвинулись.

– Как посмотреть! Наконец, я знаю некого Зизи, который, если я не ошибаюсь, стащил кошелек на улице Спонтини, я тебе это уже объяснял…

– Прекрасно! Но какое это имеет отношение к болезни Жапа?

– Еще раз говорю, поживем – увидим…