Балкончик этот годился лишь на то, чтоб выкурить там папиросу, зато вид с него был превосходный. Григорий увидел, как к соседнему особняку, раскачиваясь на ухабах, подъехал «опель-капитан», и из него вылез немецкий офицер. Отпустив шофёра, немец прошёл к парадному, а Григорий, вернувшись в комнату, спросил Гелю:

— Чего это вдруг немцы сюда ездят?

— Не немцы, а немец, — уточнила девушка и пояснила: — Кобета[244]у него там живёт.

— Ишь до чего любовь довести может, даже по нашим буеракам ездить согласен, — усмехнулся Григорий и принялся уплетать яичницу.

Гриша просидел у Гели почти до самого вечера и заторопился на явочную квартиру, только когда до комендантского часа оставалось всего минут сорок. Впрочем, по городу Григорий прошёл без приключений и был радостно встречен заждавшимися его товарищами.

Улыбающийся лейтенант в который раз повторял:

— Молодец, ну молодец… — а Сергей от избытка чувств то и дело хлопал Григория по плечу и в конце концов подытожил:

— Это ж надо, в какую даль сходил…

— Уже не даль, — возразил ему Григорий и заговорщически подмигнул.

— Как это? — не понял лейтенант.

— А так, — усмехнулся Григорий и, наконец-то присаживаясь к столу, пояснил: — Перебазировался отряд в наш Ближний лес. Больше того, на хуторе Борок Велький партизанский маяк будет, так что, друзья, теперь туда и обратно за три дня обернуться можно…

— Как же вы так ловко пройти сумели? — искренне удивился лейтенант. — Да ещё всем отрядом…

— Да, кое-где тяжеловато было, — согласился Григорий. — В одном месте на такой буерак наткнулись, что ого! Хорошо, в отряде беглец из нашего гетто был, прежде чем в отряд попасть, блукал там. Он и вывел.

— Из гетто?.. Беглец, говоришь? — Сергей и лейтенант переглянулись.

— Ну да, беглец. А в чём дело? — поняв, что тут что-то не так, забеспокоился Гриша.

— Нет больше гетто, — помрачнев, ответил Сергей. — Вывели евреев под конвоем в лес и там расстреляли…

— Что, всех? — ахнул Григорий.

— Да нет, — покачал головой лейтенант. — Особо ценных умельцев оставили. Они теперь в бывшей «Школе робитничей» живут. Вот только надолго ли…

Какое-то время все трое сидели молча, а потом лейтенант вздохнул.

— Зверствуют фрицы, — и зло матюкнулся.

— Может, оттого, что бульбовцы с немцами вдруг отчего-то сцепились? — предположил Сергей.

— При чём тут бульбовцы? — махнул рукой Григорий. — Что, Бабий Яр в Киеве тоже из-за них?

— Да ясно же, просто уничтожают, — поддержал Григория лейтенант и нахмурился. — Я вот о другом подумал. Если наш отряд теперь здесь, то как дальше с теми самыми бульбовцами будет. Они ж, почитай, в каждом селе…

Лейтенант вопросительно посмотрел на Григория, как будто тот мог что-то знать, и неожиданно услышал:

— Тут вот что… — Григорий немного помолчал. — Я, правда, толком не знаю, но в штабе отряда намекнули, с бульбовцами вроде контакт установить хотят.

— Вот даже как, — лейтенант весело присвистнул и, сразу посерьёзнев, перешёл к делу: — Ладно, там командиры без нас разберутся, а ты, Гриша, лучше доложи, что от нас требуется?

— От нас?.. — Григорий наморщил лоб, вспоминая в деталях, что ему говорил начальник штаба, и только после недолгой паузы, заговорил: — У нас задание прежнее, первое дело — разведка. Правда, есть одна деталь…

— Какая? — посмотрел на него лейтенант.

— Тут, значит, такое дело, — Григорий опёрся о стол локтями. — Я, само собой, доложил обо всём, что мы разузнали…

— И что? — поторопил его лейтенант.

— А то, что наших очень один штаб заинтересовал.

— Тот, что мы на улице Словацкого засекли? — догадался лейтенант.

— Он самый, — подтвердил Григорий и уточнил: — От нас требуют во что бы то ни стало выяснить, что это за штаб и, главное, чем он занят.

— Да чего там! Установим слежку и узнаем! — вмешался Сергей и, вскочив, помчался готовить ужин…

* * *

Бывший атаман Полесской Сечи, а теперь командир «Летучих групп», генерал УПА Бульба-Боровец сидел в самом углу купе и задумчиво смотрел на неспешно проплывающий за окном лес, время от времени сменявшийся селянским полем или одиноким хутором.

Проверки патрулями атаман не опасался. Сейчас на нём был не мундир, а штатский пиджак, однотонная рубашка и аккуратно повязанный галстук. Что же касалось внешности, то вряд ли кто мог его узнать, так как, судя по тому, что утверждали недруги, генерал ходил в шароварах, напоминая этакого казака с висячими усами и оселедцем, замотанным на ухо.

Напротив Бульбы-Боровца сидели два его адъютанта и вежливо молчали, не мешая атаману думать. А вот он мыслями был далековато. Последние донесения разведки красноречиво сообщали, что личностью атамана весьма заинтересовались не где-нибудь там, а в самой Москве.

Генерал знал, что большевики имели во всех больших центрах Украины агентурную сеть, которая поставляла Москве развёрнутую информацию как о немецких войсках, так и о том, что происходит на оккупированной территории. И конечно же данные о деятельности УПА и об её конфликте с немцами Москва имела самые полные.

Именно поэтому большевики изменили свою политику по отношению к силам украинского национального Опору[245], и вскоре в головную команду УПА поступили сведения о желании Генштаба СССР завязать переговоры, чтобы в связи с угрозой фашизма объединиться для общей борьбы.

Головная команда УПА на специальном заседании рассмотрела это предложение Генштаба СССР, и было решено начать такие украинско-советские переговоры. И вот сейчас направлявшийся на них Бульба-Боровец в который раз обдумывал все их аспекты…

На заштатном полустанке поезд остановился всего на пару минут, и едва генерал со своими адъютантами ступил на перрон, как колокол звякнул, паровоз прогудел, вагоны тронулись, и Бульба-Боровец увидел, как к нему торопится встречавший его атаман Довбня.

После взаимного приветствия и традиционных вопросов, как доехали, атаман повёл генерала в пристанционный скверик, возле которого всех ждал немецкий «кюббельваген». Садясь рядом с шофёром, генерал повернулся к устроившемуся сзади Довбне и хмыкнул:

— Машина оттуда?

Довбня понял, что генерал имеет в виду удачный наскок на узловую станцию, и охотно подтвердил:

— Да, было приказано захватить грузовики и, если найдётся, то взять легковушку-вездеход.

— Отлично, — генерал глянул на приборную доску машины, одобрительно кивнул и коротко бросил: — Едем.