Склонившись к шее Ярослава, я прикоснулась губами, языком слегка скользнула вверх, вторя его рукам, затем взялась за ремень брюк. Рубашка Власова давно валялась рядом с моей. Кто ее снял, когда? Сейчас это было не важно.

Я продолжала неустанно гладить мужское тело, желанное, совершенное, вся отдавшись своей страсти, что разбудил мужчина, так легко нашедший дорогу к моей душе.

Мы упали на кровать, не прерывая ласк, и Ярослав взял меня за подбородок, взглянув в глаза с немым вопросом. В ответ я лишь застонала, выгибаясь навстречу, но и этого было достаточно.

Крепко прижав к себе, он одним толчком вошел в меня, вырвав из горла крик. Я вцепилась ногтями в его плечи, усиливая или ослабляя хватку в такт движениям, что вызывали в теле сладостное напряжение и обещали скорую развязку.

Поменяв позу на более удобную, Ярослав сел и, осторожно поддерживая, посадил меня сверху: так он входил еще глубже и мы получали несравненно больше удовольствия.

Не в силах сдерживаться, я терлась о грудь Власова, словно кошка, прося о наслаждении, чтобы он двигался быстрее. Но Ярослав крепко держал меня за бедра и, не меняя ритма, насаживал на себя, лишь еще больше сводя с ума.

Я обхватила его за шею, зажмурившись в ожидании неумолимо приближающего оргазма, зародившегося уже где-то внутри меня. Движения становились все быстрее, стоны громче, и вот я выгнулась, разлетаясь от острого удовольствия на тысячу осколков и оставляя на мужской спине следы от ногтей.

Засыпая в кольце крепких мужских рук, чувствуя нежный, легкий поцелуй, я знала, что люблю и любима.

* * *

Я лежала в спальне Власова в его уютных и надежных объятиях, прислонившись щекой к груди. Чувство счастья, которое я испытывала в данный момент, сложно было описать словами. Устав от неопределенности и постоянно изматывающей надежды, я отдыхала душой, теперь, когда все решилось.

И тут, вспомнив нашу первую встречу, я хмыкнула.

Власов переместился вбок, лицом ко мне, и, проведя пальцем по щеке, с улыбкой спросил:

— Почему смеешься?

— Вспомнила нашу первую встречу, когда ты принес мне клизму. Я сильно разозлилась на тебя тогда.

— А я растерялся. Но это был повод познакомиться с тобой.

— Ты был в том парке, — кивнула я.

— Да. Когда я проследил за тобой, то сразу решил приобрести в этом доме квартиру и уговорил твоих соседей продать свою. На мою удачу, бабушку, проживающую рядом с тобой, давно хотели забрать к себе ее дети. Так я получил возможность подобраться поближе. А потом уже Степанида Алексеевна…

— Ну коне-е-ечно… — протянула я. — Если бы не Степанида Алексеевна и грелка с клизмой, не видать нам счастья.

Власов засмеялся.

— Но почему ты не мог просто подойти на улице и познакомиться? — тоже улыбаясь, спросила я.

— Риск, что ты послала… э-э-э… не пошла бы на контакт, был очень велик. Сосед по определению вызывает больше доверия, чем незнакомец. К тому же ты могла не захотеть со мной знакомиться, ведь я мог не понравиться тебе.

— Я бы познакомилась, — посмотрела в глаза мужчине, которые в ответ вспыхнули.

К моим губам потянулись… Поцелуй получился сладким, нежным и очень чувственным. Ярослав, как и я, с трудом прервал его, чтобы вернуться к разговору.

— Но твой визит с грелкой и клизмой был поистине гениален, — рассмеялась я.

— Не знал, что так получится. Когда Степанида Алексеевна попросила передать тебе вещи, я так обрадовался поводу, что не придал значения применению передачи. Вот и зашел… Растерялся, не знал что сказать…

— Ты совсем не умеешь знакомиться с девушками.

Ярослав развел руками.

— И это одно из главных твоих достоинств.

Власов улыбнулся, крепко меня обняв:

— И когда потом встретил тебя в кафе, вокруг витал запах книг, и я, не удержавшись, вновь попытался наладить общение.

— Тебе улыбнулась удача.

— Я попробовал плыть по течению.

— Ты был в выгодной позиции: едва я получше тебя рассмотрела, как успех был обеспечен.

— Жаль, тогда я этого не знал. Я старательно пытался выяснить, любишь ли ты книги, и очень надеялся, что это так.

— А я тебя разочаровала.

— Ты меня практически убила своими словами. Я так рассчитывал на положительный ответ, который бы означал, что ты путешественница и, возможно, со временем смогла бы быть со мной, — грустно посмотрел он на меня. — Даже несмотря на то что поначалу я посчитал тебя равнодушной к книгам, меня привлекала ты. А чтение по вечерам давало надежду.

— И ты сделал меня счастливейшей из женщин, предложив такое времяпрепровождение. В моей трудной ситуации я спасалась лишь твоим чтением.

— Только чтением?

— Первые дни да, но потом ждала лишь тебя.

— Эх, если бы тогда это знать…

— То наши отношения начались бы намного быстрее. Однако, думаю, все случилось так, как должно случиться. Время, что мы провели вместе, преодолевая трудности и прокладывая дорогу к сердцу друг друга, было нам нужно. — И, подумав, добавила: — Вообще не представляю, как же я в самом начале не выдала свою любовь к чтению.

— Честно скажу: твоя библиотека вызвала у меня подозрение, что ты слукавила. Столько книг… Но, несмотря на то что ты с жадностью слушала, как я читаю, сама к романам не прикасалась, и это пошатнуло мою уверенность.

— Я боялась, что меня затянет в роман и ты сбежишь прочь, только тебя и видели. Приходилось довольствоваться лишь твоим чтением и сидеть на диете.

— Теперь я это понимаю. Но тогда и предположить не мог, что у тебя такой активный дар. Бедненькая…

Я уткнулась Ярославу в шею. Его руки, легонько лаская, прошлись по спине, легли на затылок. Наставник легко коснулся губами моих губ.

— Единственное, что портило удовольствие от наших вечерних встреч и чаепитий, — это понимание, что так не может долго продолжаться. Тебе бы надоело… — вздохнула я.

— Не надоело бы. Я после первого же вечера «подсел» на общение с тобой. Никогда раньше со мной такого не было. А ты, как говорила, не любила книги, и значит, скоро наши встречи прекратились бы. А я хотел быть рядом. Такая милая, порывистая, необычная и невероятно притягательная. Ты стала мне необходима.

— Продолжай, — мурлыкнула я, и Ярослав засмеялся моим словам.

— Часто я улавливал от тебя запах книг и решил позвать Катю, чтобы она проверила, путешественник ты или нет. Это был скорее жест отчаяния. Тогда меня задержали дела, и я опоздал. Кати около двери не было, телефон вне зоны действия сети… И тут из квартиры послышался крик.

— Представляю наш вид.

— Да уж. Весьма потрепанный. Но я был рад, как никогда, мои подозрения подтвердились, а значит, между нами протянулась еще одна ниточка, появился повод и возможность сильнее привязать тебя к себе. Я не отдавал себе отчета и не задумывался над своими чувствами, мне просто было нужно, чтобы ты всегда была рядом.