— Да вон он ползает, удрать пытается. Ну куда ты, болезный, теперь от нас денешься? Лежи уж тихонечко, силы береги, потому как они тебе скоро понадобятся. Сейчас мы тебя немножко поспрашиваем. И ты уж отвечай на наши вопросы правдиво, а то отнесём тебя же в твои же подвалы и вдумчиво так над твоим телом поработаем. У тебя там всяческого железа много припасено…

А тут и Горивой подошёл. Специалисту и карты в руки. Помог нам выпотрошить местного владетеля, сеньора, как он сам себя в приступе правдолюбия обозначил. Странно, вроде бы его в городе бургомистром называли. Даниэль мэром кликал. Очень странно. Почему я о нём в прошедшем времени сказал? Так нет его больше на этом свете, кончился местный правитель. И не от переживаний за утерянные свои богатства, не от раскаяния за совершённые грехи и различные тёмные дела, коих, по правде сказать, было что-то ну очень уж много.

Чем он только не занимался в своей многогрешной жизни! Даже разбойничать и пиратствовать не брезговал при случае. Я ещё удивляюсь, что он так долго нашего купца не трогал. А-а, вон оно в чём дело оказалось. Это он недавно на этой должности сидит. Всего лишь пару лет, а успел столько дел чёрных наворотить да золотишка награбить. Два наших тренированных бойца кое-как справились с этой неподъёмной ношей, когда тяжеленные мешки из тайной казны выгребали. Мало ему показалось, решил ещё и переделом собственности в городе заняться. У-у, сволочь молодая, до девичьего купеческого тела охочая. Служанок тебе было мало…

А потом местный сеньор умер. Не смог переварить две пяди холодной стали в брюхе. Туда ему и дорога…

И про арабов я узнал. В этакую даль забрались двое купцов-арабов, к нам шли с торговым предложением, да на свою беду решили переждать непогоду в местной гавани. Приглянулись своими товарами сеньору и угодили в тюремные клетки.

Странно, а я никакого чужого корабля в гавани не видел. Куда они его дели? Горивой быстро выяснил у пленных, куда. Утопили. А арабов не убили из жадности. Так просто. Выкуп ждали за них. Уцелевших людей из купеческой команды отпустили с этой весточкой на родину.

А не те ли это бедолаги-вестники, которых мы из рабства на том купеческом судне с грузом вина из Бордо освободили? То-то они всё что-то порывались сказать, о чём-то попросить, да так ни на что и не решились. Может быть, может быть…

И что мне с этими арабами делать? Отпустить и вовсе забыть про них? Забыть уже не смогу. Отпустить? Не доберутся они до дома. Даже если я им с деньгами помогу. Не любят в этой части материка этот южный воинственный народ. Да их же сразу прикончат. А-а, придётся мне, судя по всему, их с собой забирать. И уже из дома с кем-нибудь из наших купцов отправить их в сторону родной земли.

Только всё-таки спущусь ещё разок вниз, переговорю с ними для порядка, может, у них своё мнение на этот счёт имеется. А спускаться не хочется, запахи внизу полностью соответствующие моим представлениям о пыточных подвалах. Цветами там совсем не пахнет. Эх-х…

Из подвальных казематов я выполз с гудящей головой. Обилие новой информации заставило пересмотреть все мои планы и обрадовало. Теперь я знаю, где нам учёных мужей для университета искать. Да у арабов и искать. И как я об этом забыл? Ведь читал же когда-то, что именно арабы и дали толчок, да не толчок, а пинок развитию культуры местных сообществ и государств… Тоже прогрессоры в своём роде…

Реквизировали в замке средства для перевозки убитого и раненых. Опять же зачем прихваченное добро на своём горбу нести, когда можно его на повозках отправить? И самим с комфортом доехать до нашего корабля. А добра из замка прихватили много, нам всё пригодится. Уж лучше мы заберём, чем местные мародёры.

Пока в городе все затихли, ждут в тревоге, что мы дальше делать станем? Перейдёт ли на горожан вина их владетеля? Ничего, пусть понервничают, о грехах подумают. А мародёры… Мародёры никуда не денутся. Это племя такое, неистребимое. Днём побоятся к замку подходить, а вот ближе к ночи под покровом темноты начнётся. И что-то мне подсказывает, что первую скрипку в этом деле будут играть местные стражники. Посмотрим. Как-то меня это мало напрягает, пусть сами между собой разбираются. Каков господин, таковы и слуги…

На всякий случай возле дома Даниэля усилили охрану, да и подходы к кораблю перекрыли со всех направлений. Направлений, правда, всего одно, я больше всего опасаюсь пожаров. Зажгут под шумок склады, и полыхнёт весь порт. Но тогда и городу не поздоровится. Ладно, буду надеяться, что обойдётся без этаких крайностей, не идиоты же в самом деле горожане — свой дом разрушать…

А старый друг меня поразил. С освобождением семьи в него словно новые силы вдохнули. Бегает по дому, словно молодой, лихо так руководит ожившей прислугой. В свой кабинет для приватного разговора со мной на одном дыхании взлетел.

Поговорили. Теперь сижу вот, обдумываю сказанное, с Горивоем советуюсь. И уже почти не удивляюсь услышанному.

Да, купеческих детей жалко. Парня и Даниэлеву дочку. Но с неё не убудет, что уж теперь сделаешь. Сын жив, и это главное. Наследник всё же. Тем более, если я его с собой заберу, Ива в лечебнице быстро парня на ноги поставит.

А сам купец решил воспользоваться ситуацией в свою пользу. А что? Возможность такую упускать никак нельзя. Кто сейчас хоть слово в городе попробует против него сказать? Да не то что слово, а взглянуть в его сторону побоится.

Я сначала не понял, о чём он мне говорит. Подумал, что перенервничал, переволновался, заговаривается от усталости. Ан нет. Оказывается, всё он уже продумал за минувшую ночь, как только мы на штурм пошли. Власть в городе вроде как сама в его руки упала, и грех великий её не подхватить. Говорит же, что никто из городского совета против не то что не вякнет, а не вздохнёт даже.

Авторитет за эти годы у купца заработан изрядный, денег хватит на то, чтобы чуть позже, ну когда всё успокоится, позатыкать рты самым недовольным. Стражники? Вот и просит меня поспособствовать с охраной первые несколько дней. Пока прежняя стража с ним договор на наём не заключит.

Намекнул ему про его же собственного сына, единственного наследника, которого срочно в больничку везти нужно…

За пару дней ничего уже не случится. Живой же. Парень молодой, крепкий, оклемается. Вот так вот. А я-то думал, а здесь вот что оказывается. Власть дело такое, промедления не терпит…

Как-то насторожили меня эти амбиции, внезапно так появившиеся в характере давнего знакомца. И ничего ведь не предвещало такого поворота. Из каких глубин сознания вынырнула этакая жажда власти? Похоже, и здесь за долгие годы моего отсутствия многое переменилось. Слона-то я и не заметил.

И в походе ничего не предвещало этаких скорых перемен, всё было как раньше, по-старому, по-прежнему. И как мне в таком случае стоит к этим изменениям относиться в свете наших новых с ним задумок? Пока не знаю. Подождём, что из всего этого получится. С одной стороны, хорошо, если власть в городе перейдёт к моему товарищу, а с другой — как же наше будущее торговое предприятие? Придётся мне с Последом эту ношу на себя взваливать? Вряд ли она ещё кому-нибудь в нашем княжестве интересна и понятна будет…