Войдя в зал с изящной лепниной на потолке в здании, расположенном в фешенебельном лондонском районе Белгрейвия, Роз тихо охнула. Зал был громадным, со множеством высоченных, практически от пола до потолка, окон на противоположной от входа стене, выходивших на Итон-сквер. Полированный паркетный пол из орехового дерева и элегантная серая мебель в стиле ар-деко придавали ему изысканности и шика. А приняв от какого-то мужчины в смокинге бокал шампанского, она вообще почувствовала себя Одри Хепберн в фильме Билли Уайлдера «Сабрина».

– Был бы этот дом моим, не думаю, что стала бы его кому-то сдавать, – сказала она, с опаской оглядывая зал в поисках хрупких предметов.

– Он принадлежит моему хорошему другу, а они сейчас совсем не бывают в стране, – сказал Доминик, вытаскивая из кармана список гостей и начиная его просматривать.

– А они вообще знают, сколько народу ты сюда пригласил? – спросила Роз, заглядывая через его плечо в длинный перечень имен.

– Все это люди воспитанные и с хорошими манерами, – прошептал он, попивая шампанское из бокала.

– Это мы еще посмотрим, – цинично усмехнулась Роз.

Она была рада, когда появился Джонатон Сомс со своей подругой Михаэлой. Джонатон вручил ей громадный букет роз нежного персикового цвета. Принимая цветы, Роз сказала, что чувствует себя, как кинозвезда на вручении «Оскара», но просила не ожидать от нее благодарственной речи. В зале было много людей, которых она видела впервые, – в основном это были университетские друзья Доминика и его бывшие коллеги по газете, в которой он работал, еще учась в Кембридже.

Сердце у нее оборвалось, когда она увидела Викторию Харборд, тем более что сегодня она выглядела просто сногсшибательно. Роз видела ее в бассейне без косметики и знала, что она красива от природы, но ей казалось, что ради сегодняшнего вечера Виктория сделала все возможное, чтобы быть неотразимой. На ней было шелковое платье изумрудно-зеленого цвета с большим вырезом, открывавшим ее эффектные загорелые плечи, а темно-русые волосы красивыми волнами спадали на спину.

Увидев Роз, она помахала ей рукой и сразу подошла.

– Роз, вы, как всегда, восхитительны. Мне очень нравится ваше платье.

Роз посмотрела на свое синее, прямого силуэта платье, специально купленное по такому случаю. По сравнению с нарядом Виктории оно смотрелось очень буднично и даже убого.

– Как поживаете, Ви?

– Хорошо, спасибо. Слежу за вашими публикациями, читала вашу статью в «Нью-Стейтсмене». Вы действительно считаете, что они могут построить стену через весь Берлин?

– Это пока только слухи. На пресс-конференции это отрицалось, но Восточная Германия определенно хочет остановить утечку мозгов на Запад, и я думаю, что ради этого они готовы предпринять весьма радикальные шаги.

Виктория вздохнула и огляделась, явно не желая продолжать говорить о политике.

– Вам нравится вечеринка? – спросила она, поигрывая кулоном на золотой цепочке. – Должна признаться, я никогда не думала, что у вас до этого дойдет, – добавила она.

– Вы вроде как удивлены, – сухо отозвалась Роз.

– Я не сомневалась, что Доминик вас любит. Просто не думала, что мы когда-нибудь увидим его перед алтарем. Как вам это удалось, черт возьми?

– Ну, поводок мне для этого не понадобился.

– Тогда почему вы летите с ним в Перу?

Роз бросила раздраженный взгляд на Доминика: интересно, о чем еще ее жених делится со своими друзьями?

– Зачем же вы пришли, Виктория, если вы не рады за нас? – наконец спросила она, не в силах больше сдерживать себя.

Виктория успокаивающим жестом коснулась ее руки. Этот трюк Роз видела не раз в кругу друзей Доминика, принадлежащих к высшему обществу. Она подумала, что, наверное, таким штучкам их учат еще в детстве, во всяких крутых школах.

– Роз, вы слишком впечатлительны. Доминик – один из моих старинных друзей. И, разумеется, я рада за вас.

– Но все же вы считаете, что я для него недостаточно хороша, не так ли?

Выражение лица Виктории стало жестким.

– Я думаю, вы ему не пара. Вы слишком разные, – понизив голос, сказала она.

Роз напряглась. Она знала, что такие люди с легкостью могут посеять в вас страх, и не собиралась этого допускать.

– А что со мной не так, Виктория? Во мне слишком много еврейского? Слишком много от рабочего класса? Я слишком своенравная для статусной жены? В каком именно плане я не вполне подпадаю под ваши узкие критерии подходящего материала для женитьбы?

– Мне абсолютно все равно, кто вы такая и откуда приехали, – сказала Виктория, сохраняя спокойствие. – Тони, например, был сыном мясника, родился в трущобах Нью-Йорка, но завоевал положение в обществе, несмотря на свое происхождение.

Она взяла руку Роз в свои ладони, а самоуверенная интонация сменилась озабоченностью:

– Вы возбуждаете Доминика, Роз. Вы сводите его с ума, интригуете его. Вы для него такая же экзотика, как джунгли, и при этом так же знакомы ему, как живущая по соседству девушка; уверяю вас, это чрезвычайно пьянящее сочетание. Но все же вы слишком разные, так что этого недостаточно. Ну вот скажите, вы общаетесь с его друзьями?

– С кем, например?

– С его друзьями! С этими людьми!

– Ну, мы с ними видимся, – сухо ответила она.

– Изредка, время от времени, насколько я знаю.

Роз понимала, что им обеим хорошо известно: происходило такое всего несколько раз.

– Роз, существует разница между союзом противоположностей и несовместимостью партнеров. Доминик разделяет два своих мира, вас и их, потому что знает, что вы не сочетаетесь. Он никогда не откажется от своих друзей, поэтому его решение – разделить вас. Но это не может быть ничем другим, кроме как лишь временным решением. В какой-то момент ему все равно придется выбирать. И даже если он выберет вас – а я подозреваю, что именно так и будет, – какая-то его часть навсегда останется обделенной и недовольной этим. С вашими друзьями, полагаю, произойдет то же самое. Разве им захочется иметь дело с представителем тори в лице Доминика? Конечно же нет, так что, как говорится, «и вместе им не сойтись»[54]. Никогда.

– Мы любим друг друга, и важно только это.

– Неужели? А мне казалось, что вы, как никто другой, не склонны смотреть на мир сквозь розовые очки.

– Виктория, что вы такое говорите? И что вы хотите сказать на самом деле? Что я не должна выходить за Доминика?

– Вы уже назначили дату свадьбы?

– Пока нет.

– Интересно почему? – спросила Виктория и, взяв бокал с шампанским, затерялась в толпе гостей.