сердцем и никого другого ему было не нужно. Но его семья оказалась против, и бедную девушку убили. Принц горевал, как никогда, но женился на той, на которой ему указали. Семья обрадовалась, что наследник рода быстро забыл ту девушку, но это было не так. В тайне юноша перерыл все библиотеки, до коих смог добраться, и таки нашел, то, что искал — магический предмет, что мог повернуть время вспять и все поменять.

Долгие десятки лет, принц, а после уже и уважаемый глава семьи, играл роль порядочного человека. Но по ночам, когда он оставался в своих покоях один, он работал, собирая этот предмет. Это был кинжал, в рукоять которого нужно было поместить тысячу раз по тысяче песчинок. Но не просто песчинок, а идеально круглых, золотых песчинок на каждой их которых нужно было очень точно и аккуратно вырезать по тысяче магических глифов.

И вот, будучи уже совсем старым и дряхлым, он закончил свою работу и взмахнув кинжалом, разрезал ткань времени и переместился ровно туда, куда и хотел: в момент смерти любви всей своей жизни. Он спас ее от убийц и был счастлив, как никогда.

— Дайте угадаю, господин Крайнэ, счастье не было долгим?

— Именно, господин Д’Энуре! Прошло всего три дня, как его девушка снова умирает, а он снова бросается создавать кинжал. Сколько раз он спасал ее и сколько раз она умирала от тысяч других причин — неизвестно. Важно лишь то, что он, потеряв любимую множество раз, повредился рассудком. В отчаянии, он сломал кинжал, разметал золотой песок по пустыне, а сам пропал неизвестно куда.

С тех пор, невероятно удачливые путешественники могут найти в пустыне южного континента золотую песчинку, что при использовании может вернуть их на один день назад.

— Звучит, как очередная детская сказка, — скептично высказалась Юиль.

— Так подумали все, леди Хааман, — баронесса чуть подвинулась к эльфийке, — кроме одного человека.

— Все верно, леди Барнэдштайн, — продолжил герцог. — Кроме Гэйпирса Хартдэгэна.

— Никогда о таком не слышал.

— Он был одним из первых заклинателей, что прибыл в Темные Земли и стоял у основ аристократии. Гэйпирс старался не выделяться и быстро отошел в сторону, занимаясь своими исследованиями. И вот тут, начинается вторая легенда.

В один прекрасный день, он пропал. Ничего необычного, иногда аристократы могут пропадать, путешествуя или банально изничтожив себя в ходе эксперимента. Когда на его место пришел другой, то его не сильно волновало, чем занимался предыдущий владелец этих земель — у него были свои проекты и идеи. Но, один из вышестоящих графов, знал, что Хартдэгэн не так-то прост и забрал себе все его рукописи и наработки. В них он и обнаружил упоминание о Украденном Дне. Сам он разобраться не смог, но консилиум герцогов понял, над чем конкретно работал Хартдэгэн.

Этот умелец выкупал золотые песчинки, столько, сколько мог достать. И в его работах как раз и было указано, что один раз в десять лет можно у мироздания украсть одни сутки. В эти сутки ты можешь творить все, что угодно, ничто в этом мире, сколь могущественно не было никогда не узнает об этом. А когда сутки закончатся, все что в них произошло станет единственной истиной, что знает мироздание, какой бы та не была. Представляете?!

— Звучит странно, интригующе и зловеще, — Арчибальд не разделял восторга Крайнэ. — И слишком нереально.

— Что есть, то есть. Звучит, действительно, невозможно. Но Гэйпирс не был проходимцем, да и лжецом тоже никогда не слыл. Есть лишь трое точных данных, что он указал в своих изысканиях: для нахождения Дня нужен золотой песок — без него никак, раз, такое заклинание можно провернуть лишь раз в десять лет, два, и то, что в этот день всё для всех останавливается и только заклинатель подвижен, три.

— Неужели он это сделал?

— Выходит, что, да, господин Д’Энуре. И раз Вы здесь, я бы хотел воспользоваться Вашей мудростью: возможно я упускаю какие-либо детали, или не вижу истину. Поможете мне?

— Простите, но я взял на себя обязательства по поимке Мак’Тирэ.

— Тогда, может заключим сделку? Я помогу Вам всем, чем смогу, а Вы поможете мне. Что скажете?

— После его нахождения, я еще должен доставить его Адамитовому Королю…

— А после?

— Не знаю. Может случиться так, что мне придется сразу вернуться в Империю. Я не хотел бы давать Вам обещания, что не смогу выполнить.

— Тогда как насчет устной договоренности? В Капитолисе крупнейшая библиотека на обоих континентах: там должно быть хоть что-то интересное.

— Согласен, — сказал Арчибальд, подумав. Если он откажет герцогу и сейчас искать Мак’Тирэ придется самому. — Сначала я найду его, потом доставлю его Адамитовой Королеве, а после, я Ваш. Если же мне срочно нужно будет уехать, то я отправлю Вам [Магическое Зеркало]. Так я смогу связаться с Вами и в Империи.

— Договорились! Дайте мне декаду, господин Д’Энуре, и, если ваш «друг» хоть пальцем заступал за границы Темных Земель, я даю слово, что найду его. Пожмем друг другу руки?

Все сидящие за столом рассмеялись.

***

— Ух! — эльфийка тяжело вздохнула сразу же после того, как карета покинула ворота усадьбы.

— Устала?

— Не то слово, учитель. Эта баронесса весь вечер с меня глаз не сводила.

— Неудивительно, — прояснил граф, — она Вас хочет, леди Хааман.

— Прос-простите?! — неуверенно произнесла Юиль, с округлившимися глазами.

— Вы, верно, неправильно меня поняли, — улыбнулся граф, — я имел виду, Вас, как свою ученицу.

— Это из-за того, что она училась у меня? — спросил Арчибальд.

— Именно, господин Д’Энуре, именно. Готов биться об заклад, что леди Барнэдштайн готова была бы сразу убить всех своих учениц, только ради шанса получить Вас, леди Хааман.

— Она еще и учениц убивает?

— Да, случается. Баронесса владеет школой ведьмовства и чернокнижия. Эта школа расположена в Ведьминой Башне, что стоит на юго-востоке Темных Земель, вплотную к Смрадным Болотам.

— Это те, что отделяют Зултанат от Темных Земель? — Арчибальд прикинул примерную карту в своей голове.

— Сначала леса святичей, — загнул пальцы Фритцлих, — потом часть равнин варваров, а уж после, да, Зултаната. Четыре пятых земель, что находятся под властью баронессы, это болота.

— И зачем она именно там поселилась? Не может взять себе кусочек получше?

— Может, еще как может, господин Д’Энуре. Пожелай она, то спокойно бы смогла стать минимум графиней, а то возможно и герцогиней. Но она этого не хочет. Говорит, что жизнь баронессы и наставницы ведьм ее устраивает.

— И тем, не менее, — Юиль не стала уважать Барнэдштайн ни на каплю больше, — она убивает своих учениц. Это жестоко.

— Угу, —