Короче, все плохо.

— Виола? — Теплые руки обнимают меня, чуткие пальцы смахивают слезы со щек. — Виола, что ты, что случилось?

Всхлипнув, я оборачиваюсь, заглядываю ему в глаза. Дамиан пытается улыбнуться.

— Ну что ты?

Я хватаюсь за его плечи, держусь изо всех сил и начинаю совершенно безобразно, громко, в голос рыдать.

Всегда со мной так — редко плачу, но если уж начала, то не остановиться… Стыдно-то как!

— Ну тише, тише. — Дамиан аккуратно подводит меня к кровати и усаживает, сам садясь рядом. — Виола, да что случилось? Ты поссорилась со своим… спутником? Он тебя обидел?

— Да! Он! Он меня… меня…

Дамиан невесомо держит мою руку и смотрит, улыбаясь. Больная, ломкая улыбка.

— Что он?..

— Он меня заколдова-а-ал!

— Что? — выдыхает Дамиан. — Виола, но на тебе нет…

— Да! Ты не видишь! Никто не видит! А я — я говорю то, что он хочет, я делаю то, что он хочет! А он — он хочет захватить мир! С помощью тебя! Он говорит, что ты сердце себе вырве-е-ешь! А-а-а-а!

— Виола, это какой-то… — Дамиан вдруг замирает и, секунду подумав, тянется к шкафчику над кроватью. — Выпей-ка это.

— Это с-с-сыворотка п-правды? Т-ты мне не в-в-веришь?!

— Нет, это успокоительное. Виола, извини, но ты говоришь чепуху. Отборную, качественную чепуху. Ты не могла придумать повод получше, чтобы прийти ко мне?

— А-а-а-а! Да поверь же мне! — Я выбиваю флакон у опешившего Дамиана из рук. — Да послушай же! Меня действительно напоили каким-то там зельем, мама и бабушка, я феей быть не хотела! Я хотела сюда! Извиниться! Дамиан! Я, наверное, тебя люблю!

— Наверное? — тихо переспрашивает Дамиан. Я, еще вздрагивая от слез, молча смотрю на него, и он продолжает: — Потому что я люблю тебя по-настоящему.

По-настоящему. Ага. Нежный, ранимый, чтоб его, демонолог. Только и умеет, что жалеть себя и называть меня несерьезной, только и… У-у-ух!

— Дамиан. Послушай. Меня. Пожалуйста. Внимательно. И ради бога, молчи! В общем, меня напоили каким-то зельем, у меня в голове помутилось, я выбрала этого мерзавца Туана, я к нему… Неважно! А потом он меня чем-то напоил и сказал, что я теперь ему подчиняюсь, потому что он на всех обижен и хочет поработить мир! И он заколдовал вашего брата, Томми, превратил в кролика! Шантажировал им Изабеллу! И еще он слал нам с тобой страшные сны! Он твердил тебе, что я тебя не люблю, что я с тобой из жалости, — он мне сам так говорил! А это неправда! Дамиан, мне удалось от него сбежать, и пока он меня не контролирует, но это только пока, потому что потом… потом… Я прошу тебя: помоги!

— И что я должен сделать? — спокойно интересуется Дамиан, чем совершенно сбивает меня с толку.

— Ну не знаю! Быть мужчиной! Сними с меня этот чертов волшебный «ошейник»! Убей Туана! Сделай что-нибудь!

Дамиан улыбается:

— Принцесса, вам хочется развлечься? Желаете дуэли? Чтобы за ваше сердце дрались? Огласки хотите? — И, резко перестав улыбаться, выплевывает: — Обойдешься.

— Дамиан, да ты что?! Я же говорю: ненормальный злодей хочет захватить ваш мир! Тебя что, не поражает масштаб проблемы? Помоги мне!

— Ваше Высочество, — Дамиан встает, — в следующий раз, когда поедете к следующему любовнику, репетируйте речь заранее. Очень путано выходит, и сразу даже непонятно, что вам нужно.

— Дамиан! Да ты!..

— А сейчас извольте оставить меня одного.

— Ты!.. Ты меня выгоняешь?!

Дамиан вежливо улыбается:

— Если хотите, можно и так это назвать. Вон из моей комнаты. И больше не возвращайтесь. Я вас видеть не хочу. Совсем. Никогда. Вы понимаете?

— Но… Дамиан…

— Ваше Высочество, если вы сейчас не уйдете сами, я вынесу вас в коридор и запру дверь перед вашим носом. Представьте, как это будет унизительно. Пожалуйста, прекратите этот спектакль и уходите.

А у меня действительно в голове не укладывается, что Дамиан меня… совсем… прогонит? Просто возьмет и прогонит? Вот так просто? Но… но это же Дамиан… Он же всегда… мне поможет… Я так думала… Я уверена была! А он…

Дамиан ловит мой ошеломленный взгляд и вздыхает:

— Хорошо.

И идет ко мне.

В голове молнией проносится: сейчас правда возьмет в охапку, вынесет и запрет дверь. А потом колоти — не колоти…

И еще: «Да это же тебе, дурак, тоже помощь нужна! Ты Властелином станешь, не я! Ты себе сердце… Что ты строишь из себя, черт тебя возьми?!»

И последнее, паническое: все! Сейчас… и все! Он захлопнет за мной дверь — и все! Совсем все! Абсолютно! Он больше на меня не посмотрит, не улыбнется, не…

И это меня настолько пугает, что я совершенно перестаю себя контролировать. Проще говоря, с катушек слетаю по полной.

В такие моменты узнаешь себя с другой стороны… Я бросаюсь Дамиану в ноги. Чуть и его не сшибаю на пол: Дамиан хватается за стену, я — за его рубашку, поднимаю зареванное лицо, ловлю взгляд и очень серьезно, громко и четко говорю:

— Помоги. Пожалуйста!

Дамиан моргает, и лицо у него делается такое забавно-ошеломленное, что, наблюдай я со стороны, смеялась бы. Он смотрит на меня так, будто я тот самый высший демон, невидаль местная, явился к нему с просьбой — и он просто не может в это поверить. Просто никак. Невозможно.

А я стискиваю ткань его рубашки — скользкий черный шелк. Смотрю на него и с ужасом осознаю, что да, я стою на коленях. Перед парнем стою на коленях. Я.

Лицо горит, точно меня ударили. Слезы высыхают моментально, а вот нос забит — я всхлипываю, пытаясь вздохнуть, и дрожу…

Боже мой, заплаканная, сломленная, я на коленях перед парнем. Скажу Роз — не поверит. Да… да что же это я…

Дамиан снова моргает, наклоняется и торопливо поднимает меня.

— Виола, ты сошла с ума.

— К-кажется, д-да… — Дамиан так же ошеломленно смотрит на меня, и я продолжаю: — А т-ты м-мне не в-веришь!..

— Ты бы себя со стороны слышала! — слабо улыбается он. — Тебе и целитель не поверит. Ну-ну, тише, Виола, тише. Я понял, сама себе ты веришь. Сядь.

Меня уже даже не трясет, а колотит, и Дамиан быстро сует мне в руку кружку теплого молока. Кажется… да нет, уверена — она появилась из воздуха.

Дамиан внимательно смотрит на меня, хмурится и смотрит.

— Ты меня теперь выгонишь? — шепчу я, допивая молоко.

— В таком состоянии? Конечно, нет. Виола, на тебе нет заклинаний. Ты… уверена?..

Я снова начинаю плакать, и Дамиан быстро берет меня за руки. И начинает нести какую-то успокоительную чушь: все хорошо, это пройдет, все будет хорошо…