Тогда его еще не интересовало, за каким таким чудесным лесным духом я ночью из деревни сбежала, и он позволил себе ответные объятия.

К сожалению, счастье длилось недолго, и спустя какие-то пять минут, сразу после обнимашек меня уже самоотверженно ругали за глупое безрассудство.

Я согласно поддакивала и нервно теребила повязку на руке, стоя посреди комнаты и получая на орехи.

Берн только одобрительно угукал от двери, продолжая подпирать стену рядом с выходом.

Алис был добрее, но долго не решался вмешаться, лишь сочувственно хмыкая.

Голос он подал лишь когда убедился, что все свои претензии Свер высказал.

— Она, конечно, безрассудно поступила, в одиночку ночью покинув деревню — кивнул лис, дразня меня ехидным взглядом прищуренных зеленых глаз, — но что с Рашисом? Он на свободе и Трав с Давром уже ушли достаточно далеко. Мы можем попробовать их нагнать, но они оборотни, как следы путать знают и…

— ‎Будем ждать. — перебил Алиса вожак, кивнув на меня: — Рашис уверен, что Яру напророчили ему духи, а значит, он придет за ней. Это лишь вопрос времени.

Хотелось верить, что оно у нас есть. Это время.

Но разговор на этом был закончен, и никто не посмел спорить с вожаком.

К тому моменту, как дорогие хту-наанские гости изволили проснуться, все проблемы были улажены, вопросы решены, и ничего не напоминало больше о ночном инциденте.

Ничего, кроме моего сонного, помятого лица.

Гости из жреца и его учеников вышли просто замечательные. Они сидели в выделенной им комнате, не желая морозить свои косточки на улице, и почти все время медитировали.

Расположившись кружком, хту-наа могли часами сидеть неподвижно, закрыв глаза и мерно дыша.

Я окрестила это их состояние зимней недоспячкой, а Наи благоговейно называл общением с предками. Оборотни просто радовались, что выходцы, по дичайшему стечению обстоятельств, ставшие их дорогими гостями, ведут себя тихо, и мирно сидят в комнате.

А пока они там общались со своими предками, не желали общаться с оборотнями и не нуждались в переводчике, я решила вздремнуть.

Свер, напоенный под завязку восстанавливающим отваром, выглядел сонным еще во время перевязки, а уж после и вовсе валился с ног. И теперь, выгнав нас из комнаты, он решил отдохнуть и восстановить силы.

Мы заслужили отдых… как мне казалось.

Но были и те, кто так не считал.

* * *

Я проснулась от страшного грохота, раздавшегося из комнаты вожака, а в следующее мгновение подскочила на кровати от страшного, душераздирающего мява. И это точно орал не Свер. Это был кто-то меньше, пушистее и наглее.

О том, что случилось самое страшное, то самое о чем Рала была мною предупреждена, я подумала, уже выбегая из комнаты.

Случилось, блин, то, чего не ждали. Встретились волк с котом.

И если их предыдущая встреча обошлась без особых жертв (даже Рале не сильно досталось), то на этот раз все могло закончиться куда печальнее.

Латису совершенно точно жилось скучно, ему мешали лишние жизни, хотелось подвигов и экстрима. И именно поэтому, вместо того, чтобы залезть ко мне в окно в поисках еды или внимания, он попер к вожаку.

Но вместо того, чтобы принять свою дурость, покаяться и просить прощения, кот орал дурным голосом, за шкирку вися в вытянутой руке Свера, и требовал свободы.

Я ввалилась в комнату как раз вовремя, вожак рычал на орущего кота и уже собирался отрывать ему голову.

Сквозь приоткрытое окно, через которое мохнатый нарушитель попал внутрь, на пол падали редкие, тонкие снежинки, на улице весна во всю боролась с зимой, но пока не могла одержать победу. А в доме, за надежными стенами, шло противостояние куда эпичнее.

— Эээ, Свер, отпусти кота, пожалуйста, — попросила я с порога, чуть приоткрыв дверь, рискуя головой и не решаясь сунуться в комнату целиком.

— ‎Я предупреждал Ралу, — прорычал он, даже не посмотрел в мою сторону.

Латис не прекращал орать и извиваться. Пару раз он даже умудрился удачно изогнуться и оставить на державшей его руке несколько глубоких царапин. Свер зло рыкнул, но руку не разжал.

— А давай ты его лучше мне отдашь? — неуверенно предложила я, опасливо проскользнув в комнату. Мне было очень страшно за свою шкуру, в конце концов, кто знает, на что способен раненный, невыспавшийся оборотень? Но шкура Латиса находилась в большой опасности, и ее нужно было как-то спасать.

На полу, ножками кверху, валялся табурет, что перевернул кот с усохшим инстинктом самосохранения, спасаясь от заслуженного наказания.

— Тебе?

Стоило мне зайти в комнату, как Латис заткнулся, поджал лапы, округлил глаза, выкрутил настройки мимимишности на максимум и покорно обвис в крепкой руке, дожидаясь пока я его спасу.

— Ну да. Ты же хочешь его наказать, да? За то, что он к тебе в комнату пробрался?

Свер кивнул, внимательно глядя на меня. Ждал, что я скажу дальше. Он совершенно точно знал о нашем преступном сговоре с хозяйкой этого восьмикилограммового кошмара, и его даже забавляло мое нервное бормотание.

— А я могу тебе в этом помочь, — не сдавалась я, упрямо игнорируя чуть насмешливый взгляд, — ты не знаешь, но в детстве, когда мы ходили в гости, котов, если такие имелись в доме, перед моим приходом обычно прятали.

— ‎Хммм?

— ‎Да, я была очень любвеобильным ребенком, — храбро призналась я, глядя ему прямо в глаза. Хватило меня, правда, ненадолго. Опустив голову, я скорбно добавила, — правда, совсем не нежным. Но котиков сильно любила, и они от этого часто страдали.

— ‎И что ты предлагаешь?

Свер сдался, это по лицу было видно. Ну не может просто оборотень, решивший разделаться с котом, так ехидно улыбаться.

— Отдай его мне, и он пожалеет о том, что к тебе сунулся, — взгляд невольно скользнул к окну, — зачем ты вообще его открыл?

— Жарко, — коротко ответил Свер.

— ‎Так ты котика отдашь? Обещаю, он будет страдать.

После секундной заминки Латис перекочевал ко мне в руки. Мужественно приняв тяжелую ношу, я восхитилась силой Свера, спокойно удерживавшего столько времени такую тушу одной рукой, и уже хотела было уйти, но не смогла.

Отдав мне кота, Свер тяжело опустился на кровать, потирая раненый бок. От резких движений рана закровила, и на белой ткани повязки проступило небольшое красное пятно.

— Все в порядке? — удерживая Латиса под лапами обеими руками, я крепко прижала его к себе. Он обвис и не дергался, кончиком хвоста почти касаясь пола.

— ‎Да.

— ‎Тебе же больно.

— ‎Яра, просто иди… избавься от кота, — велел он устало, — и передай Рале, если еще раз увижу ее живность в своем доме, сделаю из него меховые рукавицы.