приняла бокал вина, предложенный Айлой. – Ретрохолодильник просто замечательный.

– Маме бы он не понравился.

– Зато он очень в твоем стиле – в хорошем смысле, – добавила Дженнифер на случай, если сестра сочтет ее реплику язвительной.

Айла поманила ее в гостиную, где на низком журнальном столике уже стояла тарелка с сырным ассорти и современное белое блюдо с разными крекерами.

– Что скажешь о гостиной?

– Великолепно! Какие замечательные тона!

– На этой стене – серебристый иней, – сказала Айла, коснувшись кончиками пальцев стены, служившей фоном для новой каминной печи, в которой весело плясало пламя. – А на других – мягкий белый.

– И мебель какая красивая. – В воздухе чувствовался запах кожи. Диван и кресла еще предстояло освоить, чтобы обивка сделалась приятной на ощупь.

– Присаживайся.

– Где можно?

– Где хочешь. Я же не папа, который заявил права на одно кресло и бесцеремонно сгонял любого, кто решался покуситься.

– Да, свое кресло отец обожал.

– Оно до сих пор в доме.

– Где?

– В столовой, в углу. Я отдавала его в перетяжку, оно теперь лаймово-зеленое. Цветовой акцент.

Дженнифер рассмеялась:

– Слава богу, отец не видит!

– Угощайся. – Опустившись на мягкий ковер перед столиком, Айла принялась перечислять наличные сыры: бри, камамбер, рокфор, зрелый чеддер, нежный стилтон с голубой плесенью. – Это чатни с элем и яблоками, тут желе с розмарином и джином… – Она повернула к себе третью банку, чтобы прочесть название на этикетке. – А это чатни из инжира – ты его больше всего любила.

Дженнифер не заставила себя уговаривать, тронутая, что сестра так постаралась.

– С дровяным камином здесь удивительно мило и очень уютно.

– И гораздо теплее, чем с прежним газовым обогревателем.

– Как хорошо, что ты избавилась от этого урода!

– Я сто раз просила маму выбросить его, но она отвечала, что с другими печками слишком хлопотно.

– Да, старики привыкают к вещам.

– Сперва жить тут одной было как-то странно. – Айла намазала на крекер желе с розмарином и джином и добавила сверху кусочек чеддера. – И грустно. Будто вновь и вновь оказываешься перед фактом, что родителей нет и уже не будет. Кажется, можно было привыкнуть хотя бы к папиному отсутствию, но порой у меня возникает чувство, будто он ушел только вчера.

– Да-да, мама тоже постоянно о нем заговаривала. Я тревожилась, что у нее начинается деменция, раз она говорит о покойнике, как о живом, но, видимо, для нее отец и не умирал вовсе.

– Жаль будет расставаться с коттеджем, однако нам пора думать о том, чтобы звать риелторов. Лучше провести оценку дома и участка, пока у коттеджа такой нарядный вид. Прямо шоурум.

– Ты права. Спасибо, что прислала мне смету расходов – Дэвид сегодня переведет половину денег на твой счет.

– Буду признательна.

– А насчет продажи… Я все думаю, ты правда решила остаться в Кловердейле?

– Ты же знаешь, что да, Дженнифер. Как мне еще тебя убедить?

– Ты не заводись, я просто хотела спросить, не хочешь ли ты выкупить у меня половину коттеджа и стать тут хозяйкой?

Айла отложила недоеденный крекер на край тарелки.

– Ты серьезно?

– А что? Тебе же тут нравится.

– Слушай, ну, мне это… надо изучить ипотечные займы. Банки со скрипом дают кредиты тем, у кого доход варьируется от месяца к месяцу.

– Значит, нам надо сесть и обдумать твои финансовые возможности. Найдется какое-нибудь решение.

– Я бы, конечно, хотела тут поселиться, если бы могла, но я даже мечтать себе об этом не позволяла. Я думала, вот продадим коттедж, и я отдам свою половину в качестве депозита за крохотную квартирку. Я на прошлой неделе тут одну смотрела – идеальный вариант, без всякой ипотеки…

– Но ты бы осталась здесь, если б могла?

– Конечно, осталась бы! Я люблю Кловердейл. Иногда я даже не понимаю, как это я столько времени провела в разъездах.

– Я злилась на тебя, потому что ты редко показывала нос и перед папиным уходом, и когда мама слегла.

– Я догадывалась. Ты до сих пор злишься.

– Неправда.

– Да ладно!

Дженнифер сходила в кухню за вином и налила доверху себе и Айле.

– После неприятностей, которые были у родителей из-за меня, я никуда не могла уехать. Они много натерпелись по моей вине, и я решила быть рядом – отчасти из-за раскаянья, в чем я им упорно не признавалась, но в основном из любви к ним. Для меня само собой разумеющимся было жить в Кловердейле и растить детей. Я злилась на тебя, потому что никогда не хотела так подставлять маму с папой. Когда по дому шастают громилы, это для любого страшно, а для двух стариков и подавно… Вот я и рвалась защищать их от всего.

– Они от тебя этого никогда не требовали.

– Не требовали, согласна, но я бы ни за что не согласилась поступить иначе.

– Понимаешь, у меня были причины не приезжать… – Айла поколебалась, но рассказала сестре обо всем, что с ней произошло за эти годы. О травмах, об отказах на просмотрах, о невозможности танцевать так, как она танцевала когда-то, о выкидыше и о том, что только тогда ей стало понятно, насколько она хотела этого ребенка. – Приезжая в Кловердейл, я не хотела вываливать на тебя свои проблемы. Мама с папой достаточно пострадали от этой гадины, подпольной ростовщицы, и я старалась их поберечь. Я не желала, чтобы мама переживала из-за меня. Я хотела, чтобы она смеялась и улыбалась, пока я потчую ее своими историями. Ей всегда ужасно нравилось слушать про путешествия, и папе тоже. Когда отца не стало и я приехала на похороны, я чуть не рассказала вам с мамой правду, но когда я плакала над нашей потерей, вы тоже стояли в слезах, и я решила не усугублять. Я надеялась сама разобраться и все наладить, и в какой-то мере у меня получилось, но прыжки с мостов и прочие безумные фортели на поверку были способом не признавать своего одиночества и незадачливости.

– Это я ни разу не дала тебе понять, что ты – желанная гостья.

Айла улыбнулась:

– Ты же осталась за главную. Ты не позволила мне помочь с организацией папиных похорон, сказав, что у тебя все схвачено. Я понимаю, ты хотела как лучше, и для тебя я была непутевой сестрицей, которую вечно где-то носит. Ты все взяла на себя, Дженнифер, и я чувствовала себя лишней.

– Я не хотела, чтобы ты так себя чувствовала.

– Когда мама заболела, стало вообще невыносимо. Помнишь, как я тебя уговаривала взять выходной и отдохнуть?

– Так я же съездила на ферму Буддлея!