Закручивающийся спиралью рог, ясный, как солнечный свет, опускающийся вниз, чтобы коснуться слёз луны.

Мелодия достигла кульминации.

Клэр рассмеялась в счастливом удивлении: она мельком увидела пять рогов и пять струящихся хвостов, которые тут же поскакали вверх по горе. Они двигались так быстро, что казались лишь полосками света. Они напоминали падающие звёзды, двигающиеся в обратную сторону, и Клэр гадала, как она и весь Арден раньше не поняли, что такое единороги на самом деле, – воплотившиеся в жизнь желания.

А затем они исчезли. Растаяли где-то между зазубренными вершинами и ясным синим небом. Всё, что единороги оставили после себя, – перепутанные следы копыт, отпечатавшиеся в грязи, и одинокую фиолетовую ленту.

Клэр наклонилась, чтобы её подобрать. Грязь легко скатилась с ткани Плетёного Корня, и она быстро намотала ленту на карандаш, после чего убрала его в карман своего плаща. Искра радости не покинула Клэр, хотя теперь, когда песня единорогов смолкла, её тепло грело не так сильно. По правде говоря, стало холоднее. Гораздо, гораздо холоднее.

Призраки.

Клэр снова с тревогой вгляделась в зазубренные вершины. Она по-прежнему не видела единорогов, лишь снег и синий купол неба.

Но подождите. Клэр нахмурилась. Снег засверкал в солнечном свете ещё ярче, казалось, линия снега стала чуть ближе. А затем она услышала рокот. Звук не одного, не пяти, не сотни, а тысяч единорогов.

Они неслись с вершин, обрушивались с горных склонов, как если бы кто-то перевернул небо. Они низвергались на скалы нескончаемым дождём.

Табун единорогов.

Лавина единорогов.

Благодать единорогов.

Они были метелью из струящихся хвостов и вздымавшихся грив. Шквалом из алмазных копыт и тёмных глаз-самоцветов. Хрустальные рога, острые, словно серп луны, сверкающие, словно лёд в огне, устремлялись к звёздам, с которых они спустились.

Они были бурей из звёздного света.

Заворожённая этим великолепием, Клэр не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляда от единорога перед ней. Он мчался с грацией цветков магнолии, качавшихся за окном их общей спальни. Гостей, танцующих на вечеринках в гостиной. Миллионов и миллионов повседневных моментов, из которых состояли их, двух сестёр, жизни.

Прямо на бегу (не иначе как здесь не обошлось без капельки чуда) единорог наклонил голову. Клэр запустила ладони в гриву и забралась к нему на спину. Она почувствовала запах арбуза. Аромат лета.

«Я обещала больше не оставлять тебя одну».

Лицо Клэр расплылось в улыбке. Это было не блеклым воспоминанием или её предположением о том, что сказала бы сейчас сестра, а словами самой Софи. «Держись крепче!» – велела Софи. В её голосе звенели колокольчики. Клэр послушалась.

Клэр уже каталась на виверне, удирала верхом на химере и летала среди облаков на плаще, но ничто из этого не подготовило её к езде на единороге. Это не было похоже на то, будто она оседлала ветер. Скорее, она стала с ним единым целым. Всё её тело наполнила лёгкость. Клэр казалось, что её непременно отнесло бы в сторону, не переплетайся её пальцы с прядями единорожьей гривы так крепко. Всюду вокруг неё единороги мчались вскачь. Алмазные копыта выстукивали биение сердца Ардена. Они неслись вниз с гор, туда, где призраки уже начали своё наступление.

Звёздную цитадель поглотили тени. Костлявые тени, которые выли, рвали и метали. Тени настолько плотные, что Клэр даже пришло в голову, что перед ней не тенеподобные создания, а пропасть, бездна, пустота.

И всё же.

То здесь то там вспыхивал белый мрамор. Непреодолимая стена ещё держалась. Её поддерживали древнейшие дубы, могучие стволы которых переплетались с прочной сталью. Их подкрепляли чудеса каждой из четырёх гильдий от каждого первоклассника до мудрейшего из магистров.

– Мы идём! – прокричала Клэр, хотя знала, что она слишком далеко, чтобы хоть кто-то мог её услышать. – Держитесь! – Она низко пригнулась к шее единорога. Серебристая грива развевалась на ветру, щекоча ей нос. Чудесная сила единорога вот-вот подкрепит чудеса гильдий.

Чудесные дёрнобомбы, лучистые верёвки и солнечные мечи вот-вот прорежутся сквозь тени с невиданной прежде мощью. Как вдруг с одной из башен вспорхнуло крошечное зёрнышко света. Клэр по-прежнему была слишком далеко, чтобы видеть, но для единорога расстояние не было помехой. Он вложил в сердце Клэр картинку с птицей, сплетённой из мшистого пушка маримо, сияющей жемчужным светом. Её клюв был выкован из стали меча, способной мерцать в ночи и разгонять призраков.

Маримо Нэта, форму которому придал Терний, с кончиком лезвия Огненной крови.

Мгновение – короткое, волшебное мгновение – птаха противостояла буре. Но не успела Клэр восторженно вскрикнуть, как сияющие крылья искорёжило и частичку алхимии затянуло в водоворот теней.

Она исчезла.

От неё не осталось и следа.

Призраки были пространством без света. Они поглощали его, пожирали его, словно притаившиеся в космосе чёрные дыры, которые проглатывают звёзды.

– Стойте! – крикнула Клэр единорогам. – Поворачивайте назад! – Но единороги продолжали мчаться вперёд. Однажды Клэр видела, как один-единственный единорог разогнал целую равнину этих чудовищ взмахом своего рога, но сейчас… Клэр представила, как другой единорог, с плечами большими, словно булыжники, и голубоватым отливом сливочной шёрстки, устремляется к стене из теней только для того, чтобы потухнуть, словно искра. Клэр потянула единорога за гриву: – Пожалуйста! Скажи, чтобы они повернули назад! Ничего не выйдет!

«Не единороги были теми, кто победил королеву призраков».

– Что? – прокричала сбитая с толку Клэр. Но они неслись в потоке единорогов, который был ярче снега на солнце, – в обжигающем блеске, который должен был ослепить Клэр, но каким-то образом помог ей увидеть всё. Вспомнить всё.

* * *

Её первый вечер с Террой после дня, полного разочарований. Клэр думает, что, возможно, она исчерпала способности: «Чудеса никогда не иссякают, – говорит ей Терра. – Они всегда присутствуют там, в материи. На самом деле чудесные способности – это умение видеть, умение находить возможности».

* * *

Один из тех вечеров, когда Клэр должна была тренироваться, но вместо этого решила спуститься с Софи по запретной лестнице в комнату, полную воинов из красного камня. Они думали, это войско. Но нет, Джаспер сказал, что это мемориал в память о всех тех самоцветчиках, чьи тела так и не были найдены на поле боя.

И теперь Клэр поняла, почему их тела так и не были найдены.

Они никогда не умирали.

* * *

«Перемена сердца, – сказала Софи. – Эстелл спасла себя».

* * *

Клэр знала, что нужно делать.