Отбраковав несколько вариантов, Эмили остановила свой выбор на дородной женщине средних лет, делающей покупки в окружении стайки слуг и рабов. Видимо, у нее было запланировано какое-то мероприятие, потому что покупок она сделала много и пока не собиралась останавливаться — многочисленные тюки тащили на своих руках молчаливые рабы; слуги услужливо вертелись рядом, суетливо руководя процессом и боголепно обращаясь к хозяйке за уточнениями. Та же отмахивалась от них, как от приставучих насекомых. Ей было жарко, она постоянно обмахивалась веером и поправляла опускающийся мягкими волнами с головы на шею шелковый шарф. В высокой прическе сверкали сразу несколько гребней, чьи драгоценные камни переливались на солнце и играли бликами. Толстые пальцы рук, унизанные кольцами, то и дело касались лоснящихся от жары щек, утирая пот, но не проверяли висящий на расшитом поясе небольшой кожаный мешочек…

Эмили решилась.

С каждым шагом она все больше ускорялась, а затем и вовсе побежала. Столкновение с дородной женщиной вышло шумным, театральным, с воплями, угрозами и извинениями. Увернувшись от кулаков слуг, Эмили виновато помогла подняться растянувшейся на полу женщине, неловко хватая ту за пояс. Впрочем, извиниться так и не дали: как только разглядели ее одежду и жалкий внешний вид, тут же подняли такой крик, что Эмили предпочла ретироваться.

Она уже миновала два ряда, когда в спину ударил полный ярости вопль: «Кошелек! Мой кошелек! Стража!», и пришлось рвануть от места преступления с еще большей прытью.

Сердце колотилось, как бешеное; агору Эмили давно миновала и теперь бежала по коридору из глиняных стен с проемами вместо дверей — жилому району, причем, судя по качеству кирпича, не самому престижному, а, значит, не самому безопасному…

«Черт, кажется, я свернула не туда…»

— Бриг, стой! Да стой же ты!

Эмили обернулась и, заметив несущегося за ней Смита, остановилась. Уперев руки в коленки, она поморщилась и перевела дыхание. Марафонский забег отозвался в обожженной ноге вспышками боли. Подняв голову, она рассматривала приближающегося Смита. И чем меньше шагов их разделяло, тем яснее Эмили видела расползающуюся по его лицу мальчишескую улыбку.

Не дожидаясь ироничных реплик, которые он, несомненно, уже успел подготовить, Эмили молча перекинула ему срезанный с чужого пояса кожаный мешочек. Смит поймал его на лету, перекинул из ладони в ладонь, потряс в воздухе и рассмеялся, услышав бряцанье монет.

— Бриг, ты не перестаешь меня удивлять! Прирожденный лидер, агент высокого класса, упрямая девчонка, поборник справедливости и… воришка к тому же? Есть еще какая-нибудь грань твоего характера, о которой я не знаю?

— Я одинаково хорошо бью как правой, так и левой. Это важная деталь для тех, кто постоянно меня провоцирует.

Смит, не переставая смеяться, поднял руки, признавая поражение.

— Это я помню. Ладно-ладно, прячь свои колючки, Бриг. Дыши глубже и не забывай, что мы — команда и… Ну и все такое.

Эмили прикрыла глаза и чертыхнулась сквозь зубы. Нет, слишком рано она решила, что привыкла к выкрутасам Смита. Как же хочется иногда его ударить… Чтобы вся дурь из его башки выветрилась. Флирт и ирония — гремучая, ужасно раздражающая смесь.

«Как же спокойно мне было бы с Уолтом», — тоскливо подумала она и решительно тряхнула головой.

— На рынок пойдешь ты, — постановила она. — Мне туда теперь вход закрыт. Денег должно хватить и на одежду, и на покупку билета на корабль. Так что постарайся правильно распорядиться финансами.

— Мда, Бриг… Мне уже почти захотелось натянуть передник и внести запись в книгу расходов… — протянул Смит. — А как хорошо все начиналось…

— Что начиналось? — растерянно переспросила Эмили, но тот уже повернулся к ней спиной и, насвистывая, направился в сторону агоры.

«Чертов Смит!».

Он, словно подслушав ее мысли, резко обернулся и уже серьезно сказал:

— Я быстро вернусь, но в мое отсутствие будь начеку.

Эмили нахмурилась:

— Я могу за себя постоять.

— Не сомневаюсь. И все же не забывай об осторожности.

Было во взгляде Смита что-то такое, что заставило прикусить язык и молча кивнуть. Ей не нравился флиртующий Смит, но проявляющий заботу Смит откровенно пугал ее.

«Твою мать, Бриг! Только интереса проверяющего тебе и не хватало…».

***

Склонив голову набок, Эмили держала новенький хитон на вытянутых руках, как опасного зверя, и с недоумением смотрела на Смита.

— Ты серьезно?

— Бриг, нельзя быть такой привередой. Если у тебя есть пристрастия в выборе одежды, надо было их озвучить, — скрывая улыбку, ответил Смит.

Эмили нахмурилась и перевела раздраженный взгляд с покупки на него. Сам Смит успел не только обрядиться в новенький хитон и сандалии, но и протереть лицо и тело от грязи; только потрепанный холщовый мешок за спиной выбивался из образа состоятельного гражданина, в остальном же Смит выглядел вполне прилично. Впрочем, мешок он собирался прикрыть длинным плащом, так что ничто не должно было вызвать подозрение у бдительных стражей и страдающих излишней подозрительностью зевак. Но вот то, что он принес ей…

Эмили закусила губу и вновь посмотрела на мягкую тонкую ткань. Ее не смущал даже цвет — нежно-голубой, но вот длина…

— И как же я, по-твоему, буду драться в хитоне по самые лодыжки? — стараясь говорить спокойно, спросила Эмили.

— Драться в нашей паре буду я, — подмигнул Смит, но заметив выражение ее лица быстро исправился: — Но ты можешь мною руководить! Я буду прислушиваться, обещаю.

Он сверкнул обезоруживающей улыбкой, и перед ее глазами заплясали красные точки. Но прежде чем она успела сорваться, Смит внезапно помрачнел и уже серьезно пояснил:

— Бриг, у тебя обожжена нога от бедра по колено. В коротком хитоне твоя рана будет привлекать внимание. Тебе нужны лишние вопросы?

Эмили раскрыла и тут же прикрыла рот. Она вновь поразилась тому, насколько быстро Смит меняет личины: секунду назад он флиртовал и играл роль повесы, а вот снова собран и деловит. К своему стыду, Эмили поняла, что Смит абсолютно прав: им и правда нельзя светить ожогами — слишком опасно в их положении вызывать любопытство.

«И как до этого сама не додумалась? Дуреха!»

— По этой причине ты прикупил себе плащ? Будешь прятать руку? — опустив глаза, спросила Эмили, просто чтобы что-то сказать.

— Да. Но и фасон у вещички симпатичный, не находишь? — беззаботно протянул Смит, расправляя складки плаща.

Эмили безразлично кивнула, внутри расползалось липкое чувство стыда.

«Я всегда думаю о Смите хуже, чем он того заслуживает. Но ведь он сам с удовольствием участвует в этой игре… Зачем?»

Эмили окинула взглядом тихую улочку, где они препирались все это время, и вздохнула: