– Милая, ну зачем, зачем…

– Костя, я женщина, поэтому ужасно любопытная!

– Если я скажу тебе, ты меня не разлюбишь? – вздохнул он.

– Нет. Даже если ты кого-то зарезал или ограбил банк, все равно я…

– Хуже, – снова вздохнул он. – Лучше б я кого-нибудь зарезал, это выглядело бы более достойно.

– Ты меня пугаешь!

– Вот видишь! Стоит ли продолжать?

– Стоит, стоит, – Лара выскользнула из своего шезлонга и запрыгнула Косте на колени. Загорелый, со свежим румянцем, он выглядел абсолютно довольным жизнью, и скорбная гримаса, вдруг проявившаяся на его лице, казалась несколько наигранной. – Ты похож на викинга.

– Я? На викинга? В шортах-то! – расхохотался он. – Ну так вот, слушай, детка. Деньги мне дали. Просто так. Это подарок. Возвращать их не надо.

– Подарок? – не поверила она. – Не может быть! Если ни за что… Ах, понимаю – это взятка в скрытой форме. Ты должен написать какую-нибудь убийственную статью, чтобы…

– Да нет же! – с досадой воскликнул он. – То есть, может быть, в каком-то роде это и взятка, но никаких обещаний с меня не брали.

– Кто же такой щедрый дал вдруг деньги?

– Терещенко. Ты слышала о Терещенко?

– Погоди… – наморщила она загорелый высокий лоб, вспоминая. – Да, знаю. Ну тогда точно, – вдруг вскинулась она, – это самая настоящая взятка, подкуп, чтобы потом ты написал разгромную статью о его конкурентах или…

– Лара, Лара, ты никогда не дослушаешь до конца! Я подозреваю, что Терещенко таким образом намекнул мне, что у него свои планы на Елену. Чтобы я не вздумал возвращаться к ней…

– На Елену… – кисло повторила Лара. – Ага, кажется, я начинаю… У него что, был повод? – грозно воскликнула она.

– Глупости какие… Просто, я думаю, он хотел подстраховаться. Но выглядело все вполне невинно – он сказал мне, что знает о нашей с тобой мечте, и, дескать, ему очень приятно воплощать мечты других людей в жизнь… Этакий добрый Дед Мороз! Меценат…

– Откуда он узнал? – удивилась она.

– Откуда? – хмыкнул Костя. – Наверное, его разведка донесла. Я-то ему ничего не говорил. Он попросил меня приехать к нему в офис – мы немного знакомы, ты же знаешь. Говорили о том, о сем, потом он вдруг заявил, что знает, что я расхожусь с Еленой, знает про тебя… ну, что у нас необыкновенная любовь и все такое. Он, мол, все понимает и оправдывает – в нынешнее время очень трудно встретить настоящую любовь. Сказал, что знает про нашу с тобой мечту. Я зря тебе про это рассказал, да?

Что-то кипело и переливалось в груди у Лары, какие-то смутные страхи и подозрения донимали ее, но она решительно тряхнула головой:

– Нет. Ты молодец… Хотя все действительно как-то странно. Но я ничего плохого в этом не вижу! Да, он меценат, добрый человек. Бывают же такие люди!

– Я видел у него в офисе одного парня… Помнишь, приезжал к нам на дачу – с вином, пирожными, все выспрашивал… Это был он, точно! Он и доложил все про нас Терещенко.

– Ну… И что такого? – осторожно спросила Лара.

– Да я ж тебе говорю – у него свои планы на Елену. Вот он и выведал все через того парня… забыл, как его зовут…

– Кажется, Станислав. Или Вячеслав…

– Да, точно, Славик. Так вот он мелькнул в конце коридора и сделал вид, что не узнает меня. Думаю, Терещенко влюбился в Елену и боится, что я ему помешаю. Удалил меня из Москвы на длительный срок, заткнул мне рот дорогим туристическим туром. Но это так глупо! Мне Елена совершенно до лампочки…

– Тс-с, – Лара ладошкой закрыла ему рот. – Успокойся. Боится – ну и черт с ним. Главное, он решил исполнить нашу мечту, сделать доброе дело, а что до того…

– Но это же унизительно! Я потому и не хотел тебе говорить. Надо было отказаться, да? Мы же ведь следующей весной все равно бы сами поехали сюда…

– Нет. Нет, – задумчиво покачала она головой. – Все хорошо. У богатых своих причуды. Кому нужна в нынешнее время дурацкая щепетильность! Дают – бери, бьют – беги…

– Ты так говоришь, как будто тебе все равно…

– Костя, да. Мне совершенно все равно, откуда и как свалились на нас эти деньги. Имеют значение только мои чувства к тебе…

Они еще довольно долго спорили, правильно ли поступил Костя, не отказавшись от милостей Федора Максимовича, и пришли к выводу, что Терещенко просто богач с причудами. И хорошо, что он влюблен в Елену, – возможно, это решит многие проблемы… Они не стали обсуждать, какие именно проблемы это должно решить, но спор закончили вполне умиротворенно. Впереди был еще прекрасный вечер, потом прибежали их друзья из соседнего бунгало, позвали смотреть туземные пляски, обещали, что зрелище будет исключительно экзотическим и завораживающим. Костю и Лару долго уговаривать не пришлось…

Через полчаса Лара совершенно забыла о неприятном разговоре, когда перед ней в багровом неровном свете костра отплясывали островитяне, угрожающе раскрашенные, как древние идолы, с ожерельями из акульих зубов, с копьями наперевес. Она забыла о том, что чудесный вечер подарен ей вовсе не ее возлюбленным, а расчетливым, хоть и романтичным бизнесменом Терещенко. Она забыла обо всем. Только иногда в мелькании огней видела чьи-то насмешливые и печальные глаза, странные глаза, которые пристально следили за ней. «В самом деле, – вдруг подумала она. – Интересно было бы знать, что сейчас поделывает Игорь…»

* * *

Стояла глубокая, темная осенняя ночь, холодный ветер уныло свистел за окном. Игорь вдруг проснулся среди ночи, словно его позвал кто-то. Но в доме было тихо, густые тени стояли по углам. Елена спала, и Игорь, приподнявшись на локте, посмотрел на нее. В лунном свете она казалась сотканной из серебристо-синих нитей, ее ресницы и волосы мерцали отраженным блеском. Вся она казалась тайной, чудесным волшебством, нечаянной радостью, которую кто-то добрый и всемогущий преподнес ему – просто так, несмотря ни на что и вопреки всему.

Он вспомнил, как несколько дней назад она прибежала к нему – бледная и серьезная, с дрожащим на губах вопросом, который она боялась поначалу задать.

– Удивительная способность вымокать под дождем до последней ниточки, – засмеялся тогда Игорь. – Так, немедленно – горячее молоко, ванна, шерстяные носки… Опять забыла зонтик?

– Это все ерунда, – отмахнулась она, сбрасывая ему на руки тяжелое пальто, с которого капала на пол вода. – Быт не должен подавлять… бытие. Кстати, зонтик при мне. Только почему-то я забыла им воспользоваться, – задумчиво заявила она, доставая из сумочки зонтик, компактно сложенный и абсолютно сухой. – Ерунда какая-то!

– Ты мне нравишься – тем, что не похожа на других женщин. У тебя бытие всегда перевешивает быт…

– Я художница, – рассеянно заметила Елена, стягивая через голову вечернее платье. – Черт! Помоги – там волосы зацепились за застежку…