лица в моей груди мгновенно расцветает тепло.

– Ваше Высочество. – Она приседает в поклоне. Ее голос будто успокаивающая песня. – Приятно видеть вас снова. Все сильно изменилось с тех пор, как мы в последний раз разговаривали.

Я улыбаюсь, однако испытывая к ней и Элисэфу легкую обиду за то, что они скрывали от меня темную тайну илорианцев, даже несмотря на запрет Зандера говорить мне что-либо.

– Сильнее, чем я ожидала.

Взгляд ее ярких голубых глаз устремляется на мое плечо, спрятанное под бордовой парчой.

– Как вы себя чувствуете?

– Я в порядке. Жарко.

Я дергаю воротник, достающий до подбородка. Платье, которое Коррин вручила мне сегодня, тяжелое и больше подходит для прохладной погоды. Я дико вспотела после одной лишь короткой прогулки до святилища.

Жрица улыбается.

– Тогда, я полагаю, не все изменилось.

Я смеюсь, несмотря на свое дурное настроение.

– Нет, наверное, не все.

– Его Высочество просил, чтобы я поведала вам о божествах.

Она протягивает руки ладонями вверх, указывая на высокие фигуры, окружающие алтарь.

– И о чем-то, кроме них.

Кто-нибудь вообще может назвать этих илорианских кровососов божествами?

Вэнделин опускает голову в знак согласия.

– Его Высочество наконец открылся вам.

– Можно и так сказать.

Я смотрю на Элисэфа. После прошлой ночи, когда я стояла у двери и умоляла мне ответить, а он молчал, слушая мой испуганный голос, во мне клокочет злость. Он же наградил меня лишь застенчивым взглядом, когда мы встретились этим утром. Поэтому прогулка вышла тихой и крайне напряженной.

У Элисэфа хватает порядочности отвести взгляд.

– Я нужен тебе здесь, Жрица?

– Новой атаки дэйнара не предвидится, поэтому нет, спасибо.

Они обмениваются долгими взглядами, а после Элисэф кланяется мне.

– Я буду снаружи, если вам понадобится моя помощь, Ваше Высочество.

Она была нужна мне прошлой ночью. Я слежу за ним, пока он марширует по центральному коридору, задаваясь вопросом, как часто Элисэф питается людьми и кем именно он питается, и хотела бы я вообще знать обо всем этом. Нет… я рада, что Зандер открыл мне свой секрет. Теперь все начинает обретать смысл.

Вэнделин внимательно изучает меня.

– Здесь так пусто без цветов.

– Возможно, они скоро вернутся? – В ее голосе слышится дразнящая нотка, хотя я и не уверена, что Вэнделин вообще способна дразнить кого-то. Да и ситуация далеко не забавная, о чем говорит мой бесстрастный взгляд.

Она указывает на первую скамью, предлагая мне сесть.

– Мы можем говорить открыто. Здесь больше никого нет.

Дерево скрипит под моим весом.

– Как много ты знаешь?

– Его Высочество оказал мне честь, обратившись ко мне за советом, – признается она, усаживаясь на скамейку.

Меня осеняет.

– Ты знала о его плане в тот последний день, когда пришла навестить меня.

Она намекала на мое освобождение.

– Я знала, что он обдумывает это, да, – подтверждает Вэнделин торжественным кивком.

– Он доверяет тебе. Из-за тебя он считает, будто я не лгу о потере памяти. – Если бы не она, я бы до сих пор была заперта в той комнате. – Когда ты узнала, что Маргрет призвала Малакая, чтобы вернуть меня к жизни?

Странно говорить о чем-то так, будто я понимаю, о чем идет речь, хотя на деле это вообще не так.

– Я начала подозревать после нападения дэйнара, а когда король описал мне ваш разговор, уже была совершенно уверена. Но он хотел убедиться, что это не очередной план. Вам требовалось время на исцеление, а королю нужно было решить, что делать дальше.

– Он уже знал, что я говорю правду, в тот день, когда привел меня в свой военный штаб, – говорю я больше себе, чем ей.

День, когда я увидела карту. Но он продолжал делать вид, что сомневается и подозревает меня.

Я не единственная, кто умеет притворяться.

– Нам нужно многое обсудить, и, хотя я обеспечила нам время, чтобы мы могли свободно поговорить, его не так уж много. Есть и другие заклинатели, которым нужно выполнять свои обязанности. – Жрица хлопает в ладоши. – С чего начнем?

– Как насчет клыков короля?

Вэнделин опускает голову.

– Чтобы понять, как появились илорианцы, сначала вы должны понять наших создателей.

Я поворачиваюсь к четырем вырисовывающимся передо мной фигурам.

– Отлично.

* * *

– Виннила, Судьба Воздуха. Аминадав, Судьба Земли.

Я перехожу от статуи с серебряными крыльями на спине к статуе с бронзовыми рогами бизона, повторяя имена, которые мне поведала Вэнделин.

Это те двое, о которых Софи не упомянула, и я думаю, мне придется повторить их имена примерно дюжину раз, чтобы запомнить.

Вэнделин кивает, побуждая меня продолжать.

Я перехожу к Судьбе с широкой кроной рогов, разветвляющейся, как у взрослого оленя.

– Это Ифу, Судьба Воды.

Найди позолоченную лань.

Я выбрасываю из головы голос отца и останавливаюсь на последнем божестве, статуе с огромными закрученными обсидиановыми рогами.

– Малакай, Судьба Огня.

Судьба, которая послала меня сюда, чтобы выполнить задание.

Четыре статуи стоят по углам помоста, окружающего алтарь, все одинакового размера и роста. Боги, создавшие все сущее, властители стихий, из которых состоит окружающая нас природа, повелители жизни. Анатомически они напоминают людей, за исключением копыт, рогов и крыльев в случае Судьбы Воздуха. Боги-мужчины снабжены отличным хозяйством. Само собой, это ведь они сами себя создали.

Обсидиан, золото, серебро и бронза. Все святилище пестрит этими металлами. Хотя, изучая Малакая, я с любопытством отмечаю, что его постамент выглядит иначе, выделяясь на фоне остальных.

– Возможно ли, что кто-то из них сильнее, чем другие?

– Зависит от того, кого вы спросите. Подходящим ответом было бы, что они равны по силе и одинаково достойны нашей верности.

– Но… – Я чувствую это «но», скрывающееся за ее словами.

Вэнделин делает глубокий вдох, и ее глаза обращаются к статуям, словно она боится, что мы привлекли их внимание.

– Говорят, что Судьбам Огня и Воды нелегко противостоять и что они часто противоречат друг другу. Это не удивительно. Малакай известен своей смелостью и страстностью, но его ослабляют зависть и одержимость. Он – искра всей похоти и гнева в мире. Между тем Ифу одаривает нас прощением и смирением. Она способствует исцелению, миру и доверию. И все же она может быть непредсказуемой, демонстрируя безразличие перед лицом агонии. Оба легко злятся, особенно когда им не оказывают должного уважения, которого они, по их мнению, заслуживают.

Жрица продолжает:

– Все элементали рождаются со связью с двумя Судьбами, и по какой-то причине одна из способностей всегда либо к огню, либо к воде. Чтобы призвать Малакая, элементаль должен иметь с ним родство. Для вызова Ифу то же самое, как и для других Судеб.