Даже Альбера притихла, а потом тихо попросила:

– Отпустите меня, пожалуйста. Я сама могу иди.

– Нет, мне так будет спокойней, – отрезал Гиден, понимая, что ему действительно спокойней, когда его добыча в его руках.

Так было даже проще не думать о том, что с этой жертвой делать.

Он опустил ее на пол только в небольшой комнате, в которую вел потайной ход в коридоре у основания лестницы.

– Богачи, – невольно проворчал он, осматривая помещение, больше похожее на гостиную, чем на убежище, и только теперь понял, что он предал своего господина, спрятав его жертву там, где никто из его людей ее не найдет.

Что будет потом, когда найдут его самого, он думать не хотел, и понимать, что все это значит, тоже. Просто он вдруг осознал, что она действительно другая, а значит как бы ее кровь не влияла на его рождение, она в этом явно была не виновна.

«Женщины – точно зло», – мысленно проворчал он, скрестив руки на груди и падая в кресло, словно на этом его миссия была полностью завершена.

***

Мил осмотрел всех присутствующих за завтраком и резко отложил столовые приборы, словно бросал вызов всему миру.

– Вам не кажется странным отсутствие заданий? – спросил он.

– Кажется, – спокойно отозвался Вильям, но не стал развивать тему, забросив в рот кусок мяса.

– Я проверил правила, – продолжал Мил. – Нам должны были сообщить о новом задании или предупредить заранее, что сегодня его не будет. Вчера никакого предупреждения не было.

– Может забыли? – пожал плечами Лир.

– Очень смешно, – недовольно буркнул Мил, подавляя желание стукнуть по столу. – Это не то место и не тот случай, чтобы о подобном забывать. Мне это не нравится.

– По-хорошему, Мил прав. – Вильям все же оторвался от завтрака и грозно скрестил руки на груди. – Все очень странно. После нападения любой нормальный человек свернул бы весь отбор. Я понимаю, что Альба дала клятву, но если она умрет, ничего хорошего не будет. Если нападавший среди кандидатов, то это тем более опасно. Хотя вы помните, что я в это не верю, но тот же пикник был настоящим бредом в данной ситуации.

– К чему ты клонишь? – подключился к разговору Тед.

– Я думаю, стоит поговорить с господином Эдерью, – заключил Вильям. – Не знаю, кто его советник, но на его месте я держал бы свою дочь подальше от нас всех, по крайней мере до тех пор, пока не узнаю виновного.

– И ты хочешь прийти и сказать ему: знаете ваше господчество, ваши стражники – идиоты, поэтому давайте мы что-то будем с этим делать, пока вы не приняли еще больше глупых решений? – хихикнул врач.

– Стойте, мы вообще не имеем права к нему ходить и что-то говорить. Это непозволительная грубость, – вмешался Мил, закатывая глаза.

– Он прав, – поддержал Бернард. – Даже я, имея технически равное положение, будучи его гостем, могу лишь передать через слуг свое желание поговорить и ждать, пока он сам решит меня принять. При этом, даже если он меня примет, обсуждать отбор и решение рода будет дурным тоном.

– Тогда что говорить? Сидим и ждем ясности, – пожал плечами Тед. – Ну, или начинаем свое расследование.

– Последняя мысль мне нравится, – хмыкнул Вильям.

– Подобное превышение полномочий может обернуться против нас, – строго напомнил Мил. – У меня есть другое предложение. Я хочу написать официальное обращение с просьбой изменить условия отбора так, чтобы жизнь Альберы не подвергалась опасности. Быть может, господин Эдерью не решается вмешиваться только потому, что существуют правила, с которыми мы согласились, и изменить их сейчас уже нельзя.

– Другими словами, ты хочешь попросить его изменить правила от имени всех кандидатов из-за покушения, так? – уточнил Вильям, словно собеседник говорил на другом языке.

– Именно! – воскликнул Мил. – Мне нужна ваша помощь, чтобы учесть все аспекты ситуации. Да и потом надо будет убедить всех подписать бумагу, но мне кажется, если она будет разумной, то это будет нетрудно.

Тед пожал плечами.

– И я тоже могу помочь, да? – обрадовался Лир.

– Ты можешь не мешать, – строго попросил Мил, словно этот юноша раздражал его своим присутствием. – Не думаю, что ты можешь дать дельный совет.

– Да будет вам известно, сэр повышенного самомнения, я имею опыт работы с официальными бумагами и не хуже вас владею техникой официальной речи, а грамотные формулировки витиеватых мыслей – мой профиль! – возмутился Лир, делая самый строгий вид.

– Да неужели! – воскликнул Мил и хотел ответить придиркой на это заявление, но не успел.

Что-то громыхнуло где-то так близко, что у него заложило уши. Окно за его спиной вздрогнуло. Звук был таким сильным, что Милу показалось, что что-то взорвалось прямо у него в голове. В нос ударил тошнотворный насыщенный запах серы, настолько едкий, что захотелось закашляться, но даже это показалось невозможным.

Лира поразило еще сильней. Он схватился за голову, побледнел и не смог ничего сказать. Зато Бернард и Вильям приняли случившееся стоически. Первый тут же вскочил на ноги, странным жестом словно отогнал от себя и запах и удар звука, поразивший других, и объявил так, что услышали все:

– Кажется, это демон!

Второй, кивнув, тут же поднялся, взмахнул рукой, заставив браслет засиять, и призвал свой меч, явно не собираясь бояться.

– Мил, Лир, вам лучше спрятаться, – велел он, мгновенно лишая свое лицо всяких эмоций. – Бернард, ты со мной?

– Однозначно, – сказал маг и машинально щелкнул пальцами, вызывая россыпь искр, разлетающихся по воздуху.

– Что значит спрятаться? – спросил Мил, с трудом вставая и морщась от гула в голове. – Альбера в опасности, никто не имеет права прятаться и бежать!

Вильям удивленно приподнял бровь и окинул парня взглядом. Ему всегда казалось, что Мил – самый настоящий типичный трус с неоправданной претензией на особый интеллект. Коротко признавшись себе, что он, кажется, ошибся, Вильям кивнул, давая каждому право решать за себя.

– Я тоже с вами! – заявил Лир, схватив со стола вилку, словно та была настоящим оружием, и неспешно поднимаясь на ноги, словно сомневался в них.

В собственном решении он даже не думал сомневаться. Чувство вины, тихо грызущее его последние дни, не позволяло оставаться в стороне, какой бы страшной не казалась реальность.

– Тогда одно условие: я иду первым, и вы с этим не спорите! – объявил Вильям и поспешил в коридор, выставив вперед меч так, чтобы можно было мгновенно и защититься, и нанести удар.

Стоило открыть дверь, как он увидел Шуара, стоявшего в коридоре. Мужчина в черном костюме пытался развязать галстук, будто тот мешал ему дышать. В его глазах замер ужас, и губы его дрожали.

– Что? – коротко спросил Вильям, понимая, что он явно что-то видел.