Едва Уилкинсон вышел к лифтам, к нему подошли четверо офицеров со знаками различия службы безопасности флота. Двое из них тут же ненавязчиво зашли ему за спину.

— Капитан Ричард Уилкинсон, командир «Великой Британии»? — согласно протоколу поинтересовался старший из них, с погонами майора.

— Да, — подтвердил Уилкинсон, рассерженно глядя на него, — в чем дело, майор?

И так ясно, что раз офицеры пришли к нему, то досконально изучили его фото заранее. Но что бы ни привело их, сейчас для этого было явно не самое лучшее время.

— Сэр, прошу вас пройти с нами, — уклончиво ответил тот, указывая на одну из открытых дверей, — нам необходимо побеседовать.

— При всем моем уважении к службе безопасности флота, — Уилкинсон сдержал возмущение, — не может ли наша беседа подождать? Я тороплюсь к жене и новорожденному ребенку. И хотел бы успеть купить им подарки к Рождеству.

— К моему глубокому сожалению, это невозможно, — хмуро ответил майор, — нам надо поговорить сейчас. Потом… потом мы отвезем вас домой.

— Хорошо, — сдался Уилкинсон, — только прошу вас не тратить время зря!

Он прошел в указанный кабинет. Внутри посредине стоял стол с двумя креслами напротив друг друга, на столе лежала папка с документами. Больше в помещении не было ничего, кроме голых стен.

— Присаживайтесь, сэр, — майор указал Уилкинсону на кресло.

Уилкинсон повиновался. Майор обошел стол и сел в кресло напротив. Офицеры безопасности замерли по углам.

— Итак, чем я могу быть полезен? — опередил безопасника Уилкинсон. — Во время боевого дежурства на моей лодке не было проблем с секретностью.

— Дело не в секретности, — ответил майор и неожиданно замялся, — я… то есть мне… — Он быстро взял себя в руки и на одном дыхании доложил:Господин капитан, командование поручило мне сообщить вам тяжелое известие. Ваша жена и ребенок погибли при трагических обстоятельствах. Мне очень жаль, сэр!

Майор умолк, словно его внезапно лишили дара речи. Уилкинсон почувствовал, как его сознание погружается в грязно-серый туман, сквозь который эхо от слов майора гремело, словно набат, раскаленными волнами прокатываясь через мозг. Несколько минут он молча сидел, не шевелясь, словно окаменел от услышанного.

— Капитан Уилкинсон? Сэр? — осторожно позвал его майор. — Вы меня слышите? — Он обернулся к одному из офицеров и коротко кивнул.

Офицер шагнул к Уилкинсону, на ходу доставая из кармана ампулу с нашатырным спиртом. Но капитан жестом остановил его.

— Как это произошло? — деревянным голосом спросил Уилкинсон.

— Самоубийство, — ответил майор.

— Конкретнее, — лишенный эмоций голос подводника ничего не выражал.

— Ваша супруга с младенцем на руках выбросилась с девятого этажа медицинской клиники, где произошли роды, — немного помедлив, ответил майор.

Уилкинсон мгновение помолчал и столь же безразличным тоном уточнил:

— Ребенок родился неполноценным?

Майор болезненно прикрыл глаза, ему самому этот разговор давался с большим трудом. Он молча протянул Уилкинсону лежащую на столе папку и только потом заставил себя ответить:

— Это данные медицинского освидетельствования.

Уилкинсон не глядя забрал папку и все так же спокойно спросил:

— Я посмотрю позже. Что с ним, майор? Что было с моим сыном?

— Тяжелые мутации, сэр. Недостаток двух хромосом. Ребенок родился без глаз… совсем… Вашей супруге предложили подписать прошение об эвтаназии, но она… никто не ожидал… — Майор замолчал.

— Я вас понял, майор. — Уилкинсон, сжимая в руках папку, поднялся на ноги. — Спасибо, что взяли на себя эту тяжелую ношу. Теперь я могу идти?

— Да, конечно, сэр… — Майор внимательно посмотрел на него. — Мы можем отвезти вас домой, сэр.

— Лучше на кладбище, майор. Я хочу навестить семью.

Уилкинсон вышел из кабинета в сопровождении офицеров безопасности. Краем глаза он заметил какое-то движение и услышал негромкий голос майора:

— Куда?

— Я должен вручить капитану Уилкинсону приказ о предоставляемом ему отпуске, а также приказ о последующем прохождении психологического тестирования, — раздался шепот в ответ, и подводник узнал голос адъютанта адмирала Степлтона.

Уилкинсон стиснул зубы. Сейчас он хотел только одного - увидеть могилы своей семьи.

— Не сейчас, — так же тихо прозвучал шепот майора, — давайте сюда. Я сам вручу ему приказы. Позже.

Дэйв стоял в обеденном зале ресторана у входа в производственный сектор, дожидаясь возвращения босса, который что-то там выяснял с кем-то из персонала. Пока старик не вернулся, он разглядывал изменившийся ресторан. Дюжина добротных деревянных столов, столь любимых немногочисленными завсегдатаями вечерних часов, исчезли, уступив место почти четырем десяткам маленьких пластиковых столиков, убогим и дешевым конструкциям скелетного типа. Исчезли скатерти, искусственные розовые кусты в массивных напольных горшках, витые торшеры - все было пожертвовано в угоду пространству. Для фаст-фуда не нужны накрахмаленные скатерти, не нужны красивые столовые приборы, не нужен даже шеф-повар. Нужно лишь с удовольствием жрущее всю эту дрянь стадо и побольше посадочных мест.

Дэйв не был настолько богат, чтобы покупать чистую еду в специализированных магазинах МАГБ, но они с Сюзи лучше сэкономят на новых тряпках или на дополнительных каналах телевещания, чем станут есть фаст-фуд. Эта пища производилась для наиболее малоимущих слоев населения из трансгенных продуктов еще самых первых модификаций. Прямой путь в родители лигов. Он окинул взглядом обеденный зал. Часы показывали полдень, и ресторан был заполнен битком, в ушах стоял непрерывный гвалт. Дэйв поморщился. Одни малоимущие и даже просто нищие. Более половины с детьми. Из детей младше шести лет нет ни одного нормального. Он вдруг понял, что раньше не отдавал себе отчет, насколько много стало вокруг малолетних лигов. Лиги постарше встречались на порядок реже, но абсолютно все малыши имели генетическую инвалидность. За пять лет развития генетической катастрофы он так и не смог привыкнуть к изувеченным мутациями детским телам и лицам. Большинство маленьких лигов постоянно испытывало боль, кто-то тихо хныкал, кто-то пытался орать во весь голос, заставляя родителей то жалеть их, то отвешивать им подзатыльники.

Долго наблюдать эту картину ему было не под силу. Отвращение взяло верх, и Дэйв отвернулся, принявшись разглядывать дверь в подсобку. К счастью, вскоре появился босс.

— Жуткое зрелище, да, сынок? — Старик окинул ресторан печальным взглядом. — А помнишь, как уютно здесь было раньше… Я купил это помещение тридцать лет назад, и мы с Кимберли организовали маленький ресторанчик. Счастливее нас тогда в Нью-Йорке пары не было…

Он еще немного постоял, разглядывая то, во что превратился ресторан, и бормоча себе под нос что-то о прелестях давно ушедших лет, после чего отправился в свой кабинет.