– Долг совести – по крайней мере, я его считаю таковым. Я поклялся Удо Борну помешать герцогу Ноймаринен разрушить Борн. О своем брате Конраде Удо не вспомнил, видимо, потому, что полагал его в безопасности. Я счел опасения Удо необоснованными, однако теперь севером Талига правите вы, и вы же заключили перемирие с Гаунау и имеете определенное влияние на его величество Хайнриха. Судьба уцелевших Борнов и их родовых земель сейчас зависит от вас, а граф Савиньяк, в отличие от герцога Алва, не прощает и, в отличие от герцога Ноймаринен, не забывает.

– Вы быстро составляете мнение о людях.

– Это мнение ее величества, и оно не противоречит моим собственным выводам. Сударь, в смерти вашего отца повинна моя сестра. Граф Борн всего лишь ее любил и был не столь стоек и умен, как казалось многим.

– Мне так не казалось никогда. – Валентин – брат не Габриэлы, будь она проклята, а Юстиниана! – Кстати, об Удо Борне. Вам доводилось встречаться с выходцами помимо него и вашего брата?

– К моему сожалению, нет.

Лионель молчал, и Придд счел нужным добавить:

– Меня не посещали ни мои родители, ни другие родственники.

– Если б вам сказали, что в Нохе появились призраки Альдо и очень красивого, еще не старого человека с усами, как бы вы это объяснили?

– Все зависит от того, прав ли я, предполагая во втором господина Айнсмеллера, растерзанного толпой по приказу господина Альдо именно в Нохе.

– Вам нужно будет описать его госпоже Арамона. Я согласен с вами, графиня Борн вряд ли убила вашего брата. Если б вы меньше волновались, то поняли бы, что случай с моим отцом ее скорее оправдывает. Чтобы попасть в цель ночью, причем дождливой, когда у пистолета есть все шансы дать осечку, нужен не просто хороший, а очень хороший стрелок.

– Вы правы, я этого не учел. Нужно ли мне сообщать о нашем разговоре сестре?

– Не вижу в этом смысла, графиня Гирке и так пережила слишком много.

Граф Савиньяк прощать не умеет и не намерен учиться, но в Альт-Вельдере ему прощать некого. Камень в пруду освободил многих.

– Благодарю вас за это решение, сударь. Разрешите идти?

– Идите. Впрочем, раз уж вы заговорили о моих полномочиях… Ваше письмо об услышанной вами во Франциск-Вельде проповеди попало ко мне. Вы совершенно правы, речи про якобы заслуженную простыми людьми кару очень опасны. Они дают злобе, с которой мы столкнулись, возможность облечься в мысли и слова и проникнуть туда, куда раньше ей хода не было. Но мы об этом еще поговорим.

– Конечно, сударь.

Жаль, что Ирэна так похожа на сестру, хотя нет – не жаль. Осень хороша, кто бы спорил, но грядущую весну на нее менять не стоит, так что пусть виконтесса Альт-Вельдер смотрит на звезды в одиночестве… Или с кем-нибудь, кому посчастливилось знать лишь одну женщину с серебряными глазами. Ту, которая не убивала, а загадку Васспарда он решит, потому что теперь хочет ее решить. Рокэ, тот не сомневался в вине Вальтера… А кстати, почему это он не сомневался?

Новости заявили о себе сами – парой донесшихся со стороны аббатства гулких взрывов, разом превративших умеренно суетящийся двор в настоящий муравейник, и почти тут же – яростной мушкетной пальбой. Команды на штурм быть не могло – до истечения срока ультиматума оставалось около получаса, и Капрас позволил жаждущему хоть чем-то помочь виноторговцу накормить гостей перепелами в желе. Самому маршалу деликатесы в горло не лезли, зато оставшаяся не только без сна, но и без ужина свита лопала за милую душу. Блюда стремительно пустели, однако кошачий Брацас не мог и тут не нагадить.

– Немедленно туда! – рявкнул, давясь горяченным шадди, Капрас. – Выясните, что за… творится!

Левентис вылетел на улицу первым, за ним потянулись и остальные; маршал, прочищая мозги, хватанул ореховой настойки и тоже вышел. Беготня во дворе почти прекратилась, только рота охраны строилась напротив ворот, держа мушкеты наготове, да переминался с ноги на ногу адъютант так и не прервавшего завтрак Николетиса.

– Господин Карло… – Отец Ипполит, нет бы составить компанию кавалеристу, тоже выкатился во двор. – Мы ждем нападения?

– Не ждем, но готовы, – бросил на ходу Капрас. Ответ поглотил знакомый раскатистый рев. Такой обычно вырывается из сотен глоток, когда их обладатели сходятся в рукопашной. Расстояние и каменные стены глушили звук, но Капрас понял, что орут на площади и чуть левее. Объяснение этому было лишь одно – мятежники выбрались из обители и ударили первыми. Первыми?! Полтора батальона вчерашних новобранцев и провинциальных лопухов атакуют впятеро превосходящие их силы?

– Да чего они там под крышей святой обители за ночь наглотались?! – прошипел Карло. – Не саккоты же!

Отец Ипполит поморщился, но от замечаний воздержался, как и от расспросов. Ор не смолкал, и это было паршиво! Капрас чувствовал себя сунутой в мешок собакой, хотя на то, чтобы не гнать людей вслед за Агасом, его хватало. Маршал успел раз восемь обойти двор, с трудом удерживаясь от того, чтобы чем-нибудь не запустить то ли в перелетевшего на клумбу с фонтанчиком удодия, то ли в наевшегося Николетиса. И запустил бы, не объявись наконец Агас.

– Господин маршал, – докладывал гвардеец спокойно, и все же некоторое недоумение в голосе проскальзывало, – бунтовщики не стали ждать истечения срока и атаковали. Они в двух местах взорвали стену монастыря в стороне от главных ворот и двинулись к Песьей заставе. Негодяи настроены очень решительно и атакуют бегом, по-видимому, хотят вырваться из города. Перед ними полк Хараса – боюсь, стрелкам придется нелегко.

– Откуда у них столько пороху?

И какого змея им вообще нужно?! Потом, все потом…

План Кирки маршал разглядывал полночи. Взбесившемуся Брацасу, раз уж драться на монастырских стенах он не захотел, следовало переулками пробиться к улице Благих Ангелов, где выставить заслон, а если получится, то и баррикаду соорудить, и уводить людей дальше вниз по улице Доброй Дурочки, к заставе. Там ни стен, ни ворот, и сады подступают к самому предместью. Ну да, сады, и за ними – лес, всех разбойников в лес тянет хоть в сказках с балладами, хоть в жизни.

– Им удалось прорваться на Ангельскую?

– Туда я не ходил, только до площади, дальше отправились люди Гапзиса, они должны рассказать больше.

Они-то расскажут, однако вот ждать не стоит. Глупо ждать.

– Агас, давай назад! Резерву Гапзиса – на Ангельскую, бегом. Как хотят, но чтоб мятежников опередили, а «Непреклонному» пикинерскому, вместе с мушкетерами, с площади, где они стоят, – вдоль монастыря, и сесть сволочам на хвост. Шевелитесь! Николетис?

– Господин маршал?

– Извольте занять все перекрестки в предместье, сил должно хватить. Если эти… начнут разбегаться по городу, как крысы, хлопот не оберешься.

Полный, но отнюдь не утративший сноровки командир легкоконного полка, подтверждая получение приказа, поднес руку к новенькой, купленной уже в Кирке шляпе, взобрался в седло и ускакал. Больше делать было нечего, только ждать, и маршал вновь принялся кружить вокруг клумбы. Что-то говорили оставшиеся при начальстве свитские, но толк от подобной болтовни один – болтунам так спокойнее. Пришел хозяин, предложил шадди и десерты, а заодно и красное прошлого урожая. В больших количествах и, само собой, почти даром. Наверное, вино было хорошим, наверное, не нужно было грубить…