Бросившись к скоплению пауков, я раскатал большую их часть в щебень одним заклинанием, увеличивающим вес, и принялся по одному уничтожать оставшихся Секирами, стараясь формировать их как можно ближе к целям. Паучки показывали хорошую прыть. Иногда удавалось повторить успех и Зовом накрыть двойку-тройку каменных врагов.

Бойцы опомнились от неожиданности, сообразили, что к чему, сбились в тройки. Двое работали не мечами, а щитами, отбрасывая пауков в сторону, где третий бил мечом, стараясь наносить удар в одно место. Пусть и приходилось отшвыривать их раза три-четыре, пока голем не разлетался на куски, но дело пошло гораздо веселее. И тут что-то заставило меня взглянуть в сторону.

Там, непонятно как ускользнувшая от моего взгляда, стая пауков, тел в двадцать, облепила моего голема и шустро так, что только лапы и челюсти мелькали, принялись разбирать его на части. Вот сволочи!

Пробой туда! Один, второй, третий паук разлетелись на куски. Увернулся!

Сам своему голему все плечо разнёс! Так не пойдёт. Застыв статуей под присмотром охраны, я бросил разум на спасение своего творения. И буквально через секунду понял тщетность этих усилий. Да, пяток я расколол, размолотил в тисках каменных пальцев, но остальные показывали просто блошиную прыть, уворачиваясь от смерти и пользуясь тем, что рука с разбитым плечом почти не двигалась. С силой швырнул голема спиной об стену цитадели. Тщетно! Раздавил только одну тварь, самую медленную. Да что же это такое! Я почти час решался ночью — делать мне голема или нет! Потратил столько сил! А его сейчас на камни разберут какие-то блохи и не посмотрят, что враг сильнее их в десятки раз. Ярость накатилась на меня, затмевая разум, хотелось выплеснуть всю свою силу в одном могучем заклинании, стирающим пауков в пыль. С трудом, прикусив до крови губу, удалось разогнать туман в голове.

Нет, тратить ману нельзя. Вот-вот начнется штурм. Ловушки, замаскированные Рисунками, никого серьезного не остановят. А против учеников Мастеров без меня потери будут просто чудовищны. Голема терять также недопустимо, он может стать нашей соломинкой. Если я не успеваю самым быстрым заклинанием, значит, нужно положиться на мечи соратников и уйти в защиту, дожидаясь помощи.

Голема — спиной к стене, перестать управлять им, уйти в Сах. Меч, зажатый в Хлысте в защитную позицию, еще один Хлыст наготове, как и Пробой. Танцуем, словно на тренировке!

Укол, отвод меча в защитную позицию, затем подплужный, взметая фонтан снега. Финт, переходящий в горизонтальный удар, уход разворотом с линии прыжка, Пробой вдогон. Завершить оборот лицом к набегающим паукам, кастетный левому так, что он рассыпается на обломки, сдернуть Хлыстом шустрого паука с голема и швырнуть его в бегущего по стене. Встретить летящего мне в голову жестким блоком, добить Пробоем, снова укол мечом на максимум длины Хлыста. Еще двое в прыжке на меня. Сах позволяет принять решение защитить голема и пожертвовать частью своей защиты. Верхнему Пробой, второго встречаю скруткой тела, ослабляя удар в грудь и одновременно добавляя скорости своему мечу. Я лечу в одну сторону, половинки каменного паука в другую.

А затем все заканчивается. Вокруг меня сержант с бойцами.

— Тонму лейтенант!

Сержант Дорг одной рукой вздергивает меня на ноги из сугроба. Кому сейчас есть дело до чистоты площади?

— Стены!

Маралат кричит откуда-то справа, а я закрываю глаза и тянусь к управлению Куполом. Еще вчера, после бегства от основных стен, я сжал его, увеличивая плотность защиты, но сейчас пришло времяочередного усиления. Есть, крепостная защита уменьшилась до размера цитадели, её чешуйки перекрыли друг друга в несколько слоев. Вовремя. Новый синий луч заклинания уперся в Полог. На этот раз защиту не пробило, но мощь удара была такова, что купол над цитаделью стал видимым даже не владеющим силой, а на наши уши обрушился удар грома. Я с опасением вглядывался в синие разводы на Куполе, опасаясь увидеть еще одно замаскированное заклинание, но нет. К счастью, больше подобными подарками враги нас не печалили. Это просто голая мощь.

***

Через четыре часа уже никто не зажимал уши, при очередном сиянии Купола, а разговаривали все с помощью громкого крика, поскольку изрядно оглохли. За это время мы пережили несколько штурмов, мои ловушки. Насторожившиеся, как только сила Источника отступила вслед сжимающемуся Куполу, сняли изрядную жатву, стиснув в своих смертельных объятьях несколько десятков зверей. А затем враг, убедившись, что вплоть до стен цитадели им опасаться нечего, принялся за нас всерьез. Спокойным, прогулочным шагом к воротам, войдя в круг нашей защиты и, развязав себе руки, подошел отряд из двух десятков мечников, блистающих золочеными доспехами. Похоже, это и есть приоры, стремящиеся к Сковывателю. Вперед вышел, вероятно, ученик Мастера. Обвел взглядом наши головы, торчащие из-за стен, поднял над головой посох и, с легко слышимым в голосе презрением, обратился к нам.

— Ничтожные создания Дважды изгнанной! Сегодня вам дается последний шанс вернуться в лоно истинных богов. Склоните голову перед моим великим учителем Верилисом, Смертью Великих Гробниц. Принесите в жертву единственному достойному господину Ауридису каждого четвертого из вас, и тогда вы получите шанс на его прощение. Я даю ничтожествам на этих стенах двадцать вздохов на принятие самого важного решения в их никчемной жизни. Мусор, падите на колени!

— Тварь! Ах, тварь! Аор, да долбани ты его чем-нибудь! — не выдержал Рам.

— Рано, — я криво усмехнулся. — Я буду ждать его здесь.

— Похоже, вы не осознали, как милостив мой учитель к вам. Рожденные в грязи, в ней и умрут, не познав истины учения нашего господина. Так тому и быть. Ваш выбор — смерть. Это хорошо, я всегда считал, что большего, чем лечь на алтарь Владыки, плесень этого мира недостойна. Умрите, под взглядом огненного ока Ауридиса!

Маг поднял руку, ладонь засияла ослепительным светом, а затем ее и ворота соединил огненный столб.

— Будь проклят и ты, и твой учитель, и ваш вшивый повелитель, чтоб вам всем чесаться сотню лет!

Возмущенно вопил я, прикрываясь ладонью от нестерпимого жара гигантского костра, полыхающего вместо нашего воротного укрепления. Там уже не только ворота и решетка, но и сам камень стен превращался в лаву.

— Так, мимоходом, случайно угробить две ловушки и несколько часов труда!

— Ну не дураки же они. Ясно же было — мы будем держаться за укрепление. Решили вопрос радикально, — спокойно, в отличие от меня, заметил Динис. — Меня больше интересует, что они будут делать дальше. Это пламя?

— Ну не ожидал я такого! — снова завопил, пытаясь оправдаться перед старшим товарищем. — Да и выгорел уже мой газ! Это не я!

— Кхе, кхе, — закашлялся интендант. — Пламя будут тушить?

— А! — я постарался взять себя в руки. — Конечно. Сейчас заморозку какую-нибудь наложу. Единственное, что радует, так это потеря их сил. Она гораздо больше предполагаемой. Я с големом к... — тут я замялся, — к пролому. Придется нам перескочить несколько пунктов плана обороны.