Уайт прекрасно понимал возможности этих электрических устройств, способных снять проблему разрезанного спинного мозга. И если система BrainGate работает – причем работает как полагается, – значит, его скрупулезно составленный протокол можно наконец-то проверить клинически. Впрочем, если это и случится, то, по всей вероятности, делать операцию будет не Уайт. Наведываясь в свой «пенсионный кабинет» в «Метро», он иной раз встречает бригаду экстренной помощи, спешащую в нейрохирургический блок на операцию. Он ощущает азарт, его самого тянет вскочить, одеваться, мыться. И ему нравится это чувство. Он даже говорит, что это его единственный настоящий наркотик. Но Уайт пять лет не брал в руки скальпель. Доктора поглотили другие заботы.

Начало сентября 2007 года, Уайт, облачившись в белый халат, молча сидит в «пенсионном кабинете». Он ждет гостя, а здесь чувствует себя более значительным.

Встречу организовала дочь Уайта Пэтти. В последнее время к доктору зачастили гости, в том числе молодой кинематографист, снимавший документальный фильм о пересадке головы. Сегодняшнему интервьюеру Пэтти предложила стандартный расклад для путешественника, который не желает разориться (в каких отелях дешевле всего остановиться, лучшие рестораны с хорошей, но не слишком дорогой едой), и спросила, встречать ли его в аэропорту. Нет, ответил личный помощник гостя, он прилетит на собственном самолете. Гостем доктора Уайта будет Фрэнк Спотниц, исполнительный продюсер сериала «Секретные материалы».

Спотниц начинал как сценарист этого популярного сериала, написав в одиночку или в соавторстве 40 серий, а потом спродюсировал полнометражный фильм. Теперь он затеял сиквел «Хочу верить» и сразу же столкнулся со странным совпадением. По сюжету один из героев должен делать своей возлюбленной пересадку головы, и Спотниц хотел описать все как можно ближе к «реальной» науке. Он поручил ассистенту изучить историю вопроса, и вскоре тот, задыхаясь от волнения, сообщил по телефону: это не вымысел! Один человек – хирург из Кливленда – сделал это в реальности. Спотниц решил встретиться с героем. Отчасти, конечно, для изучения темы. Но еще и из обычного любопытства. Что за человек отрезает обезьянам головы? «Меня всякий раз восхищает, – позже рассказывал Спотниц, – когда я сочиню историю – с нуля, целиком выдуманную, – а у нее обнаруживаются корни в реальности»[526]. Мысль о том, что некто на самом деле пересаживал головы, в равной мере ужасала и восхищала Спотница.

Встреча пройдет без огласки: не останется ни видеозаписи, ни репортажа, только серия ярких впечатлений. Сидящий напротив человек то восхищает, то умиляет, то смущает Спотница. Корректный, даже деликатный, не повышающий голоса, «милый, этакий дядюшка» – «дядюшка», который при этом без малейших эмоций рассказывает, как перерезал обезьянам спинной мозг[527]. «Я зашел в тупик», – признается Уайт Спотницу. Разрезанный спинной мозг невозможно срастить, и никто не отважится на пересадку головы, пока нет лекарства от паралича, который неизбежен. Или, может быть, отважится – но лишь тогда, когда новые исследования по обходу спинного мозга принесут плоды. Спотниц спрашивает об обезьянах: зачем так много? Не было ли это жутко? Уайт ничуть не смущен. У него нет никаких сомнений, да никогда и не было. Именно эмоциональная отрешенность собеседника и сделала этот разговор незабываемым для Спотница. «Я до сих пор помню свое впечатление, – спустя годы рассказывал он во время съемок сериала «Человек в высоком замке», – образ ученого, царственно безразличного к возможным последствиям своей работы»[528].

Спотниц же ценил фантастику именно за то, что она помогает предвидеть такие последствия. «Приступая к научному поиску, мы верим, что идем в верном направлении, – рассуждал он. – И лишь тогда, когда технология резко уходит вперед, мы понимаем, что именно создали»[529]. В фантастике мораль подается через персонажей и сюжет. Мы сопереживаем, примеряем ситуации на себя. Вымысел – это лаборатория, где проблемы человечества можно разбирать безопасно: сумеем ли мы приспособиться к той или иной новой реальности? Примем ли мы ее? А с учетом возможных последствий? В этом, по мнению Спотница, и состоит ценность фантастики. Она не предлагает модели, а предостерегает – подобно сказке. Изобретения промышленной революции принесли с собой катастрофы и новые опасности, и мы зачастую не можем предвидеть таких последствий. Так что нужно действовать осмотрительно, чтобы не изобрести аварию поезда прежде железной дороги… И все-таки, познакомившись с доктором Уайтом, Спотниц заглянул в самые темные уголки собственного воображения, обнаружив, что таящееся там – реально[530]. Не исключено, размышлял он, что здесь поработало коллективное бессознательное – концепция, что каждый из нас древними незримыми нитями связан с памятью предков и с первобытным страхом. Не исключено.

Фильм «Секретные материалы: Хочу верить» вышел в прокат 25 июля 2008 года и собрал в день премьеры 4 млн долларов, а за все время международного проката – около 68 млн. Критики приняли ленту не слишком хорошо, ее упрекали в «обилии крови, беспросветности, пессимизме и безысходности»[531], но вот Роджер Эберт, известный американский критик, журналист и писатель, лауреат Пулитцеровской премии, оценил ее на три с половиной звезды из четырех. «Картина не просто о добре и зле, – писал он, – но о выборе». А это признак хорошего триллера[532]. Так идея пересадки голов вновь стала темой искусства. В титрах «Хочу верить» Уайт упомянут как медицинский консультант, но «операция Уайта» больше не считалась предметом науки: она отошла в сферу научной фантастики. И сколько бы Уайт ни уверял, что гордится своим влиянием на поп-культуру, наследие нейрохирурга не может состоять из «Секретных материалов».

Комната была незнакомой. Тусклые лампы дневного света, голые стены, отодвинутая бурая штора на металлических кольцах, в дальнем конце – монитор. Откуда-то доносились негромкие звуки – шлепанье резиновых подошв по истертому линолеуму. Доктор Уайт поморгал, чтобы расплывчатая картинка прояснилась. Где окна с видом на воды Эри? Вместо них – крыши городских домов в холодном ноябрьском небе. «Мы принесли ваши снимки МРТ», – говорит ему доктор Коламби. Уайту это имя знакомо: Коламби учился у него. Пока сознание еще не помутилось, Уайт просил позвать именно Коламби и доктора Селмана (которого он тоже учил). «Вы попали в аварию», – объясняют Уайту Коламби и Селман, показывая снимки. На миг ему кажется, что он снова в прошлом, знаменитый профессор, демонстрирующий студентам томограмму. Но в этот раз на снимках мозг самого Уайта, и белесая туманность между черепом и серым веществом сообщает ему все, что он хотел знать: у него субдуральная гематома[533]. Кровоизлияние в мозг.