Выйдя из комиссариата, Клаус Бауман направился в библиотеку университета. Пока он вел машину, в голове с маниакальной настойчивостью вертелась цифра шесть. Он вспомнил теорию Маргарит Клодель, которой она поделилась с ним на смотровой площадке башни. Она обратила внимание на странную асимметрию в расположении трупов относительно центральной оси фасада монумента. Согласно рисунку, который Маргарит показала ему на своем планшете, их должно было быть шесть, а не пять. Теперь выводы Маргарит Клодель, в тот вечер показавшиеся ему абсурдными, обрели для Клауса новый смысл. Похищенных девочек было шесть.

Убедившись, что за ним никто не следит, Клаус вошел в библиотеку. Подойдя к библиотекарю, он представился инспектором полиции из отдела по расследованию убийств, и застенчивого вида женщина сразу занялась его обслуживанием. Клаус спросил, не интересовался ли кто-нибудь в прошлую пятницу докторской диссертацией профессора Хенгеля Тонвенгера. Библиотекарь посмотрела в компьютере и сказала, что согласно записям о книгах, выданных на руки, диссертацию взял он сам. До этого диссертацией уже многие годы никто не интересовался. Клаус кивнул.

– Мне еще нужно просмотреть записи с камер наблюдения на входе и в главном зале, – сказал он.

– Боюсь, с этим я не смогу вам помочь. Эта информация не подлежит разглашению, поскольку относится к частной жизни студентов.

– Я вас умоляю, избавьте меня от этих глупостей! Я сам сидел за одним из этих столов. Моих полномочий вполне достаточно.

– Сожалею, но вы должны предоставить судебный ордер.

Клаус Бауман покачал головой и отошел от стойки. На входе он поговорил с охранником. Мужчина выглядел слишком худым, чтобы самостоятельно оказать сопротивление какому-то возможному агрессору.

– Идите за мной, – сказал охранник.

Они спустились в подвал библиотеки. За дверью из специального толстого стекла сидели еще двое охранников в форме в окружении маленьких цветных мониторов.

Худой мужчина открыл инспектору дверь, потом снова закрыл ее и вернулся на свой пост.

Оказавшись в комнате охраны, Клаус Бауман еще раз объяснил причину своего визита. Один из мужчин нашел записи, сделанные в пятницу, в нужный промежуток времени.

На экране появилось изображение входной двери. Сначала в нее вошли несколько студентов, которые пришли вместе, потом девушка с книгами в руке. Вскоре на мониторе появилась корпулентная фигура Густава Ластоона, с характерной рыжей бородой и в черной шерстяной шапке. Он открыл дверь в библиотеку и вошел. Сбоку от двери виднелся едва заметный силуэт следившего за ним полицейского, который стоял на тротуаре, прислонившись спиной к стене. Через несколько секунд после этого у двери остановился еще один студент с рюкзаком, висевшим на одном плече. Оглядевшись по сторонам, он вошел в библиотеку.

– Отмотай назад! – бросил инспектор Бауман, как будто отдавал приказ.

– Смотрите, вот этот кадр.

– Можешь увеличить лицо?

– Конечно, секундочку.

– Отлично.

– Хотите, чтобы вам сделали распечатку?

– Было бы замечательно.

Другой охранник уже вывел на экран изображение главного зала библиотеки. Густав Ластоон, теперь видимый со спины, отошел в сторону от центра зала и сел. В руке он держал книгу, которую позже положил на стол. Вслед за этим вошел тот самый студент с рюкзаком. Достав папку с какими-то записями, он углубился в их изучение. Все нормально. На экране появился инспектор. Он подошел к столу кладбищенского гида и сел напротив него. В этот момент студент с рюкзаком достал мобильник.

– Останови здесь. Можешь показать в замедленном темпе?

– Без проблем.

Студент перевернул смартфон горизонтально, держа его над столом. Потом навел камеру на стол, где сидели Густав Ластоон и инспектор, и включил запись видео. Перед тем, как встать, он снова нажал что-то на своем телефоне, собрал вещи и ушел.

За два часа до того, как Клаус Бауман приехал на Центральный вокзал, чтобы встретить агента Европола Маргарит Клодель, которая возвращалась в Лейпциг, проведя выходные в Париже со своей дочерью, инспектор Мирта Хогг села в поезд, идущий в Нюрнберг. Она должна допросить художника, работающего в жанре эротической живописи и изображавшего на своих полотнах молодых женщин в белье, похожем на то, что было нарисовано на телах мертвых девушек.

Клаус Бауман уткнулся лбом в плечо Маргарит Клодель, чтобы сдержать слезы.

– Все обойдется, – сказала агент Европола, сочувственно проведя рукой по голове Клауса.

Они зашли в кафе на вокзале. Клаус рассказал Маргарит, в каком кошмаре живет с тех пор, как к утру воскресенья Карла не вернулась домой. Он сразу понял, что случилось что-то ужасное. На фоне случившегося история с травкой казалась теперь просто смешной. Ингрид не знала, что Клаус частенько говорил с дочерью о наркотиках. В наши дни трудно избежать того, чтобы подростки вроде Карлы не пробовали алкоголь и не курили марихуану или гашиш, когда большинство детей их возраста это делают. Однако Карла никогда не ушла бы из-за этого из дома.

– Карла не может жить без своей матери и без маленькой Берты, – закончил Клаус.

Агент Европола получила информацию о сложившейся ситуации от своего начальства еще до того, как ее самолет вылетел из Парижа в Берлин. Ей дали инструкции не вмешиваться в дело об исчезновении шести немецких девочек-подростков, поскольку оно находилось в исключительной компетенции полиции и судебных органов Германии. Ее миссию предполагалось ограничить расследованием смерти четырех девушек из разных стран Европейского союза, и в то же время оставить на рассмотрение властей Сербии и Германии то, что касалось последнего трупа, который был опознан как Веричка Людович двадцати восьми лет.

– В начале лета полиция Сербии объявила ее в международный розыск, как предполагаемую убийцу садиста и насильника по имени Милош Утка, размещавшего в глубокой сети порнофильмы, заканчивающиеся реальным убийством одного из персонажей. Отпечатки пальцев этой девушки обнаружили по всему его дому, а в одной из комнат возле кровати нашли кляпы, цепи с наручниками и множественные пятна крови на покрывале, на полу и на стенах, которые совпали с ее ДНК. Кроме того, в компьютере Милоша Утки сербская полиция обнаружила целый архив видео- и фотоальбомов с изображениями обнаженной Верички Людович с глубокими резаными ранами на спине. Этот подонок издевался над ней, насиловал ее перед веб-камерой и за деньги транслировал эти изображения в глубокой сети. Сербская полиция считает, что имеет дело с сексуальным рабством, сопровождавшимся самыми изощренными издевательствами со стороны человека, которого она убила, перерезав горло ножом.

– Они должны были дать этой девушке медаль за мужество, – с презрением прошептал Клаус Бауман.

– Теперь уже поздно. Хотя я не думаю, что они сильно сожалеют о ее смерти. Насколько мне известно, они хотят лишь получить труп, чтобы закрыть дело Милоша Утки.