– Мне страшно, – передернулась Юля, словно от холода и обняла себя руками. Это она вид делала беззаботный: улыбалась, шутила, будто все проблемы уже кончились, а внутри шевелился страх, склизкий словно червяк, и от шевеления этого больно щемило сердце.

Вележев ничего не сказал, но отвернулся. Ему тоже было страшно. С детства у него остался страх перед физическим насилием. Сколько лет прошло, а он помнил каково это – оказаться во власти более сильного противника. И это, конечно, семечки… Подумаешь, малолетние оболтусы. С контрабандистами встречаться опаснее, гораздо опаснее, так что не стоит искушать судьбу, да и привык он доверять своей интуиции.

– Ты кому звонил? – спросила Юля.

– Своему компаньону. А что?

– А ты ему доверяешь?

– Почему я не должен ему доверять?

Юля пожала плечами.

– Лешка Бурцев – надежный человек. Не один год вместе.

– Бурцев? – Юля чуть заметно скривилась и с деланным равнодушием уставилась в сторону. – Так он твой компаньон? Скажи мне кто твой друг…

Вележев чертыхнулся про себя, но промолчал, искоса поглядывая на обиженно сопевшую девушку. В компании Бурцев числился заместителем Игоря, фактически являясь компаньоном. Они вместе начинали, прошли и Крым, и рым. Бурцев был старше Игоря, и молодость его пришлась на лихие девяностые, со всеми вытекающими. В то время как Игорь только мечтал о своем деле, Лешка постигал азы рынка на практике и даже, по слухам, состоял в какой-то группировке. Игорь познакомился с ним, когда искал партнеров для начала своего дела. Большинство просто не понимали, что за бизнес такой хочет открыть молодой неопытный банковский сотрудник. А вот Лешка сразу просек перспективу и согласился вложить деньги в Вележевский проект, да и связями помог. Бурцев, конечно, обладал несколько авантюрным складом характера, зато Игорь был суровым прагматиком и вместе они составляли неплохой тандем.

– Ну чего ты сейчас об этом? – поморщился Игорь. Разговор ему совсем не нравился.

– А когда еще? – Юля вскинула брови. – Может, завтра уже и не получится. Может, завтра… – недоговорила она и насупилась.

– Бурцев не злодей, – вздохнул Игорь. – Просто он в нашей команде играет роль плохого парня.

– Ага, – кивнула она. – А ты, значит, хороший?

– У тебя несносный характер, – буркнул Вележев. – Я даже Завьялову как-то сочувствовать начал.

Она возмущенно ахнула и отвернулась.

Ахмед, все это время не сводивший с них глаз, взял из сумки пакет с галетами и присел на корточки возле хижины. Что за странная парочка? История какая-то фантастическая: упали за борт, доплыли до острова… Если бы они не были русскими, он бы решил, что это подстава полиции. А может, это операция Интерпола? Там кого только нет. И он мотнул головой. Кто они такие, чтобы ими Интерпол занимался? Мелкие сошки. Хотя, если тут наркотики замешаны… Хоть Карим и уверяет, что с наркотой не связан, да как проверишь? Хитрый он, понимает, что наркота совсем другой расклад: там деньги большие, но и риски соответственно тоже, потому и платить своим людям надо больше. А так, что он платит за рейс? Копейки. А ведь если они все же наркотики перевозят, рано или поздно конец придет. А кому ж охота от семьи в тюрьму отправляться? Эти русские боятся, что Карим их убьет, чтобы они полицию на остров не навели. Ну, может, и правильно делают. В любом случае их страх ему на пользу. Русский обещал пять тысяч. Он и не рассчитывал. А десять просил по привычке торговаться. Чем больше просишь, тем больше дадут. Хотя, может, он и продешевил. Бедные на круизных лайнерах не путешествуют.

Ахмед сунул в рот сигарету и нервно закурил. А вдруг дали бы и десять? Он закатил глаза. О! Чтобы он с такими деньгами сделал? Ладно, пять тоже хорошо. Лишь бы русский не обманул. Сказал, тысячу сегодня переведут на адрес матери. Та жила в Монастири, в Тунисе. Мать хоть болтать не станет. Не дай бог, узнает Карим, что у него деньги завелись, выпытает откуда. Подозрительный. И осторожный. Ведь решит, что он их продал полиции или конкурентам.

Ахмед тяжко вздохнул и предался печальным мыслям. Если завтра все пройдет хорошо, он станет богатым человеком. Он улыбнулся. Пять тысяч, конечно, не миллион. Он же не дурак. Но когда ты в неделю сотню зарабатываешь – это деньги. На них можно открыть лавку. У отца был магазин, Ахмед в нем работал. Но потом отца не стало, и магазин пришлось отдать за долги. И вот теперь он всех кормит: и братьев, и маму и еще сестре помогает. У той двое детей и третьего ждет. Своей семьи у него нет, хоть и лет ему уже двадцать три. Да как же тут женишься? Девушки сейчас придирчивые пошли, им надо, чтобы у мужа имелись и дом, и машина, и деньги. Одна за другой соседские девушки замуж повыходили, да все за богатых, пусть и не молодых. Ахмед вздохнул.

– Как ты думаешь, что он так вздыхает? – кинула Юля в сторону парня.

Вележев обрадовался возможности сменить тему.

– Переживает, – пояснил он. – И денег хочется по легкому срубить и перед хозяином не проштрафиться.

– А если он нас завтра выдаст?

– Значит, выдаст, – пожал плечами Игорь.

«И что – убьют нас или нет? – подумала она, но промолчала. Что толку задавать вопросы, если некому ответить. – Я не могу умереть. Меня ждет сын». Она встала, опираясь на палку.

– Куда ты? – вскинулся Игорь.

– Куда царь пешком ходит, – буркнула она. Нога хоть и отзывалась болью при каждом шаге, но все же шла, что, несомненно, радовало.

Игорь мрачно посмотрел ей вслед. Куда поперлась? А этого кто сторожить будет? И как его сторожить? И надо ли его сторожить? Черт его знает, может, он для виду согласился им помочь, а сам прикидывает, как их грохнуть?

Прилив еще не начался, но волны уже пошли белыми барашками поверху. Юля сидела на валуне и бросала в воду камешки. Вележев пристроился рядом, подобрал несколько камней и тоже принялся швырять их в набегающие волны.

Юля вздохнула и кинула очередной камень.

– Хорошо, когда не надо еду добывать с утра до вечера. Только вот по телеку одно и то же показывают. Опять про море, – она улыбнулась. – А в «Доме 2» небось все заново переженились.

– Да ладно! – недоверчиво покачал Игорь головой. – Ты смотришь?

– Что я не человек?

– Ну… это же для блондинок и глупых домохозяек.

Юля заразительно хохотнула:

– Ух ты! Меня ты блондинкой соответственно не считаешь?

– Ты блондинка, конечно, – Игорь дотронулся до пряди волос, выбившихся у нее из-за уха. Юля потянулась заправить волосы обратно, и руки их столкнулись на полпути. Оба смутились и отвернулись.

– Ничего подобного! – заявила она после паузы. – Это миф. Никто не признается, что смотрит, а на самом деле… У меня свекровь смотрит. Сама, как начнет поносить: «Что за нравы, что за разврат». А я лично слышала, как потом с соседкой обсуждала Бузову и эту… как ее… не помню, короче. Но факт налицо – на словах моралистка, а на деле – такая же, как и все: хлебом не корми, дай только в чужом белье покопаться.