Я резко затормозила у поворота дороги, ведущей обратно в город, и уставилась на пассажирское сиденье. Поискала следы повреждений. Провела ладонями по бежевой обивке, вытертой и потрепанной. Поставила машину на ручник и заглянула под сиденье. Там не было ничего, кроме земли, песка, мусора — воспоминаний годичной давности.

Но я помнила, как вернулась за машиной на следующее утро после вечеринки. Как сидела за рулем и ощущала в атмосфере машины что-то смутно незнакомое. В то время я решила: дело в том, что весь мой мир и мое восприятие изменились с потерей Сэди. Но теперь…

У меня кружилась голова, я заглушила двигатель. Обошла вокруг машины и трясущимися руками вставила ключ в замок багажника. Включилась тусклая лампа, я заглянула в пустое пространство.

В нем слабо пахло тканью, бензином и морем.

У меня дрожали руки, пока я водила пальцами по обивке багажника. Темный фетр был слегка свалявшимся, покрытым обрывками каких-то волокон. По краям он отошел, на уголках протерся от износа и времени.

Стараясь держать себя в руках, я сделала глубокий вдох. Может, просто мое воображение сделало три лишних шага — вперед и обратно.

Я включила фонарик в телефоне и посветила в дальние углы багажника, но он был совершенно пуст. В углу ближе к переднему краю виднелось справа темное пятнышко. Просто немного отличающееся по цвету. Я пощупала его пальцами, но так и не поняла, откуда оно. От водки, пива — полупустых бутылок, содержимое которых могло пролиться в день вечеринки. Или протек какой-нибудь из пакетов с покупками в последующие месяцы. Машина была старой. Пятно могло появиться откуда угодно.

Я положила телефон в багажник, чтобы присмотреться повнимательнее, свет отразился от поверхности, выхватил бороздку снизу на металлической крышке. С противоположного края, слева. Я сунула голову под крышку, провела по бороздке пальцами. Впадинка, несколько царапин. Еще одна впадинка рядом. Размером как раз с костяшку моего пальца. Я заскользила ладонями по холодной изнанке крышки. Возле шва на ней обнаружилась целая паутина царапин.

Они могли означать что угодно. Могли и вовсе ничего. Мой разум, как и разум Сэди, рисовал всевозможные способы, которыми смерть могла приблизиться к нам вплотную. Я пригладила фетр, отстающий в уголке, и там блеснул в луче фонарика металл. Я наклонилась ниже, повернувшись корпусом вполоборота, чтобы дотянуться до находки.

Металлическая штучка была маленькой. Наверное, отвалилась от сумки. Золотистая, закрученная спиралью, и…

Я выронила ее. Отшатнулась. Снова присмотрелась.

На золотистых сандалиях Сэди, хранящихся в коробке с вещдоками, недоставало детали пряжки. Я думала, это потому, что они были не новыми — отверстия в ремешках растянулись, строчки разошлись, края обтерлись. Но недостающая деталь пряжки обнаружилась здесь, в багажнике моей машины.

Я перевела взгляд на выбоины и царапины.

Как будто она била сандалиями в крышку багажника. Еще и еще.

Господи. Господи боже. Я выронила находку, схватилась обеими руками за край багажника, чтобы не упасть.

Сэди находилась в этом багажнике живая. Сэди была здесь и пыталась выбраться. Пыталась выжить.

Я опустилась на землю. Покрытие дороги, холодившее колени, руки, хватающиеся за бампер, желчь, подкатывающая к горлу. Единственный свет на темной дороге, тошнотворно-желтый, исходил из багажника, а я даже не могла как следует вздохнуть. Сэди. Сэди была здесь. Возле самого дома, где продолжалась вечеринка. Она находилась здесь. В моей машине, ждала, когда я найду ее. Чтобы ее спасти.

Эти царапины на крышке — она хотела жить. После стольких лет заигрывания со смертью, шуток о ней она ей противилась. Отдала все, что у нее было. Сэди, для которой, как я когда-то верила, не существует препятствий.

Я не могла дышать. Только сипела, хватая воздух ртом.

Фары другой машины осветили дорогу, и я схватилась за бампер, чтобы подтянуться на руках и встать. Колеса прошуршали и остановились рядом, открылась дверца, но двигатель по-прежнему урчал, лучи фар лежали на дорожном покрытии.

— Вы там как, в порядке?

Мужской голос.

Я повернулась к нему, но пришлось поднять руку, прикрывая лицо от слепящего света, и при мысли о Сэди у меня навернулись слезы. О Сэди живой, а потом мертвой. Задержавшейся на полпути.

Я заморгала, пытаясь сфокусировать зрение, и слезы потекли из глаз.

— Ну, ну… — Тень, заслонившая фары, увеличилась в размерах. Широкие плечи, выставленные вперед руки. Передо мной стоял детектив Бен Коллинз. Он взял меня одной рукой за локоть, другой за плечо и повел от машины к бордюру.

Перед глазами был по-прежнему раззявлен багажник, у меня опять судорожно сжался желудок, пришлось положить голову на руки, сложенные поверх согнутых колен. Детектив присел на корточки, так что наши глаза оказались на одном уровне, я потрясла головой, стараясь сфокусировать взгляд.

— Выпили? — мягко спросил он, придвинувшись настолько близко, что пахнуло мятой у него изо рта.

— Что?.. Нет-нет. — Я сделала глубокий вдох и медленно подняла голову.

Он посмотрел на машину, потом снова на меня. До меня наконец дошло, как той ночью Сэди попала с вечеринки на утесы. Дошел весь ужас случившегося.

Наконец-то у меня появилась улика, подтверждающая все мои подозрения, улика, которую наверняка воспримут всерьез — отправная точка для начала расследования. Моя машина с открытым багажником, в котором побывала Сэди, — вот только все опять сводилось ко мне.

Я не могла сказать ни слова, не подставив саму себя.

Обыскивать машину без причины детектив не имел права, разве что подумал бы, что я пьяна или под кайфом. Требовалось срочно взять себя в руки.

— Укачало, — объяснила я, хватаясь за живот. — Да еще… — я безнадежно махнула рукой, подыскивая слова.

— Понимаю, понимаю, — кивнул он, похлопав меня по колену. — Завтра церемония. Вот все и нахлынуло заново. Я знаю, что вы были близки. — Он помолчал, глядя через плечо. — Вам нужно было что-то из багажника? — Он указал на машину, приманчивую в противном тусклом свете.

— Нет. Я думала, у меня там есть с собой вода или еще что-нибудь попить. Но оказалось, нет ничего.

Я не хотела, чтобы он туда заглядывал. Не хотела, чтобы он увидел то, что видела я, обнаружил то же, что недавно стало моей находкой. Я вздохнула, и вдох прозвучал как всхлип.

— Посидите спокойно, — велел он. Я была не в силах остановить его. Не в силах помешать ему заглянуть в багажник, если он захочет. Та металлическая штучка все еще на виду — насколько она заметна?

Но он направился к собственной машине, остановленной позади моей. Машина не полицейская, только сейчас заметила я, а седан, голубой или серый — в темноте не различишь. Детектив заглушил двигатель, и из всех звуков остались только я, он, сверчки и ночь.