Они сидели в кабинете на Лубянке, пили изумительный кофе и просчитывали возникающие ситуации. Обстановка менялась каждый час. И ситуация могла в любой момент начать развиваться в самом неблагоприятном направлении или вообще окончательно выйти из-под контроля.

В западных банках были сотни и тысячи счетов, где хранились награбленные в России деньги. А ведь это один из самых действенных рычагов воздействия на внутренние дела непокорной страны. При этом Запад не только пользовался этим рычагом предельно эффективно, но и всегда без зазрения совести отдавал на заклание тех, кто немало поработал на него, но оказался не у дел. Так, большинство счетов приближенных прошлого Президента были арестованы в рамках борьбы с легализацией преступных доходов. Зачем? Да просто так. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Теперь новым российским власть имущим наглядно демонстрировали, как просто могут обратиться в прах сбережения, нажитые непосильным нечестным трудом.

– Семьсот миллионов – это предупреждение. Мол, захотим, вычистим все до копейки, – усмехнулся директор Агентства Федеральной безопасности. Известие о начавшейся за бугром зачистке российских миллиардеров в личном плане трогало его мало – у Кутасова счетов за рубежом не было и дети за границей не учились, в отличие от некоторых его генералов.

– Теперь вопрос: Верховный все еще готов идти на такие потери?! – произнес Председатель Совбеза.

– Вопрос интересный.

– И животрепещущий, – покачал головой Бусыгин. – Ох, если первый внимет предупреждению…

– Думаешь, он способен на это? – Кутасов похлопал ладонью по столу, будто отбивая джазовый ритм. – Ты считаешь, это с его стороны игра, а не искреннее желание навести порядок?

– Все возможно.

– Трудно будет сдать назад. После всего…

– А что он сделал такого непоправимого? Наши силовые акции? Ну да, слегка отпинали агентуру влияния. Продемонстрировали свою решимость. Запад в ответ выпустили коготки, слегка пустил кровь в долларовом эквиваленте нашим олигархам. Теперь самое время для поиска компромиссов.

На столе зазвонил телефон. Кутасов взял тяжелую трубку и кивнул:

– Да! Жду.

Появился референт с папкой синей кожи, на которой было написано «Для доклада». Положил на стол перед директором АФБ.

– Разрешите идти?

– Да, конечно. – Кутасов открыл папку, пробежал глазами бумаги и откинулся на спинку мягкого кожаного кресла. – Ну вот, поперло… Телевидение Испании – вскрыты факты финансовых операций лиц из ближайшего окружения Президента и, может быть, его лично. Сведения, конечно, неподтвержденные.

– И могут подтвердиться, если… – продолжил Председатель Совбеза.

– Если Россия вдруг сойдет с демократических рельсов.

– И как ты считаешь: много у них этой компры может быть?

– Одному черту известно, – кисло произнес Кутасов. – Ты сам знаешь, что такое российская экономика и политика… Следующий ход будет – вскрытие механизма финансирования последних президентских выборов. Любимый конек на Западе. Своих политиков они там этой колотушкой под орех разделывают. Оружие сильное, подобно ядерному, оно по негласной договоренности сторон применяется крайне редко. Но когда припрет… А сейчас их приперло.

– М-да. Такие удары тяжело держать… Ну что ты все-таки думаешь? Наш… – Бусыгин кивнул в сторону портрета Президента. – Ты ближе к нему. Все-таки сдастся он или нет? Какой у него настрой?

– Сколько лет его знаю… Черный ящик. Человек-загадка. Может сделать любой ход. И о нем мы узнаем в последний момент.

– Когда к нам придут с наручниками, – усмехнулся Бусыгин.

– Ну да, – директор АФБ вытащил коробочку с таблетками, потер грудь. – Аналитик прав. Если победят они и начнется зачистка, тогда не кресла лишимся, а и за голову нашу медный пятак можно дать.

– Что, сердце? Ты себя береги.

– Ну да. Здоровье на лесоповале пригодится. Хотя какой лесоповал! В нашем случае проблемы решаются более кардинальными методами.

– А, свое уже пожил, – вздохнул Председатель Совбеза. – Внуков жалко – на развалинах Отечества жить будут.

– Мы еще поглядим…

– Ждать недолго, – махнул рукой Бусыгин. – Все разъяснится в ближайшие сутки…

Директор АФБ отодвинул коробочку с таблетками. Подошел к шкафчику. Вытащил початую бутылку «Хенеси». Накатил с верхом хрустальную рюмку и опрокинул ее себе в нутро. Крякнул. Перекрестился:

– Господи, помоги…

Султан заверял, что лучше него никто окрестности лагеря не знает. Возможно, так оно и было. Но проводнику до конца никто не доверял. Перед выходом на точку Ник кивнул своим бойцам:

– Если нас застукают – убейте его.

– Зачем? – опешил Султан.

– За слова отвечают…

– Я выведу!!!

И вывел. Пришлось карабкаться чуть ли не по отвесным скалам и балансировать над пропастью, рискуя рухнуть на острые камни. Когда взбирались наверх, Цыган едва не навернулся с кручи вниз, в бурные воды горной реки, но его выдернул за руку Бизон, поставив на карниз и даже заботливо отряхнув от пыли.

Горной подготовки десантников хватило на то, чтобы выжить на этом безумном маршруте. И разведывательно-диверсионная группа в итоге вышла к объекту именно с той стороны, с которой их никто не ждал. Бандиты были уверены, что человек со здоровой психикой там не попрет.

Лагерь располагался внизу. С каменистой площадки на возвышенности, выбранной десантниками под пункт наблюдения, он выглядел игрушечным. С одной стороны его территорию подпирали скалы, с другой струилась быстрая горная речка, в которой едва не утонул Цыган.

– Курорт, абордажный лом им во все дыры! – процедил Фауст.

Он был недалек от истины. Лагерь боевиков, он же передовой штаб операции по расчленению России «Кавказская лавина», располагался на месте советской турбазы «Знамя Октября». Раньше здесь набирались здоровья и бодрости честные советские труженики, останавливались альпинисты и горные туристы перед выходом на маршрут. Теперь развевалось на ветру зеленое знамя исламской революции.

Лагерь был капитальный, основательный, надежный. Несколько кирпичных строений. Небольшой автомобильный парк. Расставленные ровными рядами брезентовые армейские палатки, явно с советских военных складов. Все это совершенно не походило на временное пристанище бандитов, скрывающихся от властей. Расположились моджахеды на территории независимой Грузии с комфортом и в безопасности – во всяком случае, они сами так считали.

Ник уже битый час валялся за камнями и разглядывал логово врага в бинокль, привычно вычленяя огневые точки, емкости с горючим, технику, направления возможной атаки и пути отхода. Сравнивал с информацией, полученной от Султана и последнего языка. При этом не просто составлял схему для себя. В память, в его нутро впечатывалось пространство, где им предстоит работать. Он должен его знать лучше собственной ванной…