– Это не может быть оно, – прошептала она. – Оно слишком мало для зеркала императора Чжун-цзуна.

– Ты шутишь? – ответил Эней. – Я никогда не видел таких больших зеркал. Оно просто огромное!

– Но недостаточно огромное, чтобы вместить отражение человека верхом на коне.

– Это легенда, Брисеида, легенды всегда сильно преувеличивают!

Брисеида вздохнула, чтобы успокоиться. Он был, безусловно, прав. Ее путала жизнь в двадцать первом веке, где в вестибюле каждого здания установлены зеркала в три раза больше этого. Зеркало Чжун-цзуна, возможно, и было замечательно отполировано, но фигуры химер, отражавшиеся в его бронзовом диске, тонули в тумане несовершенства и искажались каждый раз, когда Брисеида делала шаг в сторону.

Но, возможно, в этом и была его сила? Подобно бурлящей воде в фонтане в центре Цитадели, искаженное изображение позволило мозгу адаптировать зрение и увидеть другую реальность? Эта мысль вселила в нее надежду.

Эней уже размещал первое зеркало, размером едва ли больше тарелки, за пределами Дворца Созданий, рядом с павильоном, из которого в первый день вышел министр Сяо. Она помогла ему прислонить его к дереву, чтобы фигуры, отраженные в зеркале Чжун-цзуна, были видны. Им еще предстояло найти идеальное место и угол, чтобы то же изображение было передано вторым зеркалом, находящимся вдоль хорошо охраняемых зданий, и отзеркаливало пагоду. Ее уменьшающиеся крыши возвышались над морем павильонов на другой стороне запретного сада примерно в двухстах метрах. Если план Энндала был верным, то этих двух зеркал было бы достаточно.

Эней перекинул смотанную веревку через плечо и приставил топор к бедру, готовый к наступлению. Брисеида должна была одна со вторым зеркалом пройти к месту, указанному Энндалом, напротив крыльца, объединяющего высокие стены сада. Эней, оставшись с первым зеркалом, отрегулировал его угол так, чтобы статуи Дворца Созданий отражались в пагоде. Греческий солдат присоединится к Брисеиде, как только перед ним появится лестница.

Брисеида вытерла потные руки о платье, а затем взяла зеркало. Однако бронза выскальзывала из пальцев, и ей пришлось зажать ее в изгибе руки, чтобы надежнее ухватить. Эней улыбнулся, чтобы ободрить. Она слабо улыбнулась, глубоко вздохнула и отправилась в путь.

Она шла вдоль деревянного ограждения, обозначавшего границу запретного сада, прислушиваясь к малейшему шуму. Она двигалась как можно медленнее, но в тишине ее шаги казались невероятно громкими, а бусы на лбу звенели как тысячи капель. Время от времени деревянный забор прерывался, чтобы уступить место террасе. Наконец она подошла к трем павильонам, о которых упоминал Энндал. До нее доносились звуки голосов. Она прислонилась к стене первого павильона и посмотрела в сад. Не только веранда во дворе была открыта, но и одна из дверей в самый большой павильон была распахнута. Изнутри доносились голоса. Брисеида выругалась. Энндал поклялся им, что это веранда всегда остается закрытой. Может ли она рискнуть и поставить второе зеркало прямо напротив? Не лучше ли взять третье зеркало и вернуться к первоначальному плану? Но минуты шли, и каждое мгновение, проведенное вдали от игровой площадки, уменьшало их шансы выбраться из этой ловушки невредимыми.

Она осмотрела небольшое деревянное здание, стоявшее перед верандой на другой стороне грунтовой дороги: едва ли больше хижины, домик обнесен невысокой стеной, которая, должно быть, защищала его от движения ци. Брисеида отступила от деревянного ограждения, просканировала местность, быстро пересекла широкую дорожку и нырнула за низкую стену. Задыхаясь от пыли, она подползла к концу стены. Оттуда была видна вся пагода. Брисеида взглянула на Энея: он был на месте, держал зеркало в руке. Лежа на земле, Брисеида вытащила зеркало из своего убежища, расположила его на расстоянии вытянутой руки и перевернула, чтобы оно уперлось в низкую стену. Самым сложным было найти идеальный угол, чтобы отразить образ пагоды обратно Энею, когда она со своего места не могла видеть ни того, ни другого в зеркале. Брисеида снова отважилась выйти из своего убежища: без молчаливого руководства Энея ей никуда не деться. На мгновение она закрыла глаза и сосредоточилась на голосах мужчин внутри павильона: нужно было убедиться, что они не собираются выходить. Они были слишком далеко, чтобы она могла все понять, но несколько слов привлекли ее внимание:

– …Осталось всего несколько дней…

– …опера…

– …дезориентирован…

– …подождите пока…

Ее любопытство разгорелось, и Брисеида высунула голову над низкой стеной. Прижавшись носом к кирпичам и тяжело дыша, она прищурилась, пытаясь разглядеть силуэты, которые вырисовывались за полуоткрытой дверью павильона. Там стояли не менее четырех охранников. Оранжевые ободки выделяли их в темноте, как будто они были освещены очень слабым закатным солнцем. Странное свечение исходило от предмета, стоящего на табурете в центре комнаты. Брисеида опустилась на землю, сознание помутилось.

Ее песочные часы.

От песочных часов исходил такой яркий свет, как будто каждая песчинка была в огне.

Песчинки не только осветили комнату, но и свободно пролетели по стеклянной восьмерке. Брисеида снова наклонилась в сторону, чтобы встретить взгляд Энея. Несколькими размеренными жестами он попросил ее поторопиться. Брисеида не знала, как объяснить. Она слегка наклонила свое зеркало к нему и указала на двор, надеясь, что он поймет. Эней прищурился, а затем широко раскрыл глаза.

Раздался страшный рев, за ним последовал другой, полный ярости.

Брисеида спряталась за стеной. К реву присоединились крики запаниковавших охранников:

– Что происходит?

– Что с ним происходит?

– Осторожно, он может напасть!

– ТИХО! Он не может до тебя дотянуться! Оставайтесь там, я сейчас вернусь.

Брисеида оглянулась, чтобы увидеть, как один из охранников вышел из павильона и направился прямо к ее зеркалу. Оказавшись за низкой стеной, она быстро просчитала свои шансы. Сможет ли она переползти на другой конец стены и укрыться, прежде чем он минует веранду? Скорее всего нет. Тем не менее, она бросилась вперед. Ее руки и локти задевали гравий, платье порвалось на коленях. Добравшись до конца низкой стены, она услышала шаги охранника по деревянному полу веранды. Было слишком поздно. Единственным выходом для нее была игра в святую невинность. Как она собиралась оправдать свое положение, лежа на спине в таком месте, она не представляла. Придется импровизировать. Если Энею удастся сбежать, то по крайней мере не все будет потеряно.

Она уже собиралась встать, когда увидела Энея, молча идущего к ней с топором в руке. Она энергично замотала головой, и он замер. Но он только что чуть не раскрыл себя. Стражник продолжал продвигаться к зеркалу. Если бы он обернулся, то сразу бы увидел Энея. Еще несколько шагов, и охранник сможет увидеть Брисеиду за низкой стеной. Эней устремил свой взгляд на мужчину, словно хищник на добычу, и в мгновение ока бросился к нему. В последний момент он рванул вперед и перевалился через стену вместе с охранником, которого повалил на землю грудью вниз, закрыв ему рот одной рукой, чтобы тот не мог сопротивляться. Брисеида на локтях подползла к Энею, всем сердцем молясь, чтобы другие стражники не заметили ее.