— А ничего, что… — не договорив, Артем показал глазами на Джулию — американка была единственной, кто не участвовал в разговоре.

— «Ковчег» из Нью-Йорка на том же острове. Но они не хотят садиться дважды. Поэтому — Москва. Там еще пройтись придется, рядом с базой садиться запрещено.

— Ясно, — кивнула Настя. — А потом, если что, переправим Джул к своим.

— Четверо одного не ждут, — согласилась с подругой Марина и внезапно поперхнулась.

— Подавилась? — повернулся к ей Артем. — Постучать по спине?

— Да, — выдавила брюнетка сквозь кашель, хватаясь руками за горло. — То есть, нет, не нужно! — добавила, заметив, что Борисов уже занес руку для удара. — Сейчас, я…

— Постучать — обычно помогает, — заметил Артем, отступая от девушки.

— Погоди, — нахмурился внезапно Тимур. — Что это у нее такое на лбу?

— Прыщ, — пожала плечами Настя, мельком глянув в лицо подруге. — Мог бы и сделать вид, что не заметил!

— И здесь прыщ? — еще одна оспина была у Марины на тыльной стороне кисти. — И здесь?! — третья красовалась на щеке — Настя готова была поклясться, что только что ее там не было!

— Ты хочешь сказать… — пробормотала она, похолодев.

— Надеюсь, что нет…

Теперь бордовые оспины появлялись на коже брюнетки одна за другой, а те, что выскочили первыми, постепенно темнели, коричневея. Разжав сжимавшие горло руки, девушка истошно закричала и, завалившись назад, плашмя рухнула на спину.

— Нет! — выдохнула Настя, попятившись. — Нет!..

Марина умирала несколько часов. Ощетинившееся костяными иглами, ее тело уже почти не напоминало человеческое, но продолжало исторгать из себя леденящие кровь вопли. Избавить ее от страданий ребята были не в силах, даже радикально, как когда-то поступили с Олей — пленку, в которую были замотаны их карабины разорвать так никто и не сумел. В отчаянии Тимур попытался добить девушку прикладом, но, видимо, было поздно: даже с размозженной головой та не умолкла.

Настя отбила себе все кулаки, колотя в стены каюты и взывая к хозяевам корабля — «они» остались глухи к ее мольбам и на помощь не явились — не смогли или не захотели. Девушка пошла бы за «ними» и сама, но желейный душ не сработал.

Крики стихли лишь перед самой посадкой.

Забрать тело на планету, чтобы похоронить, «они» не позволили — просто грубо вырвали из рук Тимура с Артемом, не пропустив через очередную заполненную дымом арку. Спорить по этому поводу было не с кем: проводить пассажиров и пожелать им удачи никто, конечно же, не вышел.

Планета встретила незваных гостей утренней прохладой, ясным голубым небом и тучей гигантских бабочек, порхавших над широкой пряной степью. Вдали, на горизонте, виднелось массивное серое сооружение, столь же чуждое окружающей природе, как и только что бесшумно унесшийся ввысь кособокий посадочный модуль «их» корабля.

— Нам туда, — бесцветным голосом проговорил Тимур, закидывая на плечо карабин — пресловутая пленка с него осыпалась серебристым пеплом в первые же секунды после высадки.

Другой карабин взял себе Артем, Насте достался Маринин рюкзак, Джулии — аварийный чемоданчик, прощальный подарок от «них» — внутри был запас еды, фляга с водой и палочки хемилюминесцентных фонариков.

— Ну что, двинулись? — спросил Борисов.

Вместо ответа Тагаев молча зашагал вперед.

Путь до базы занял у них часа полтора, и почти весь его они проделали в угрюмом молчании. Только уже на подходе к цели Артем вдруг обернулся к Насте.

— Понятно теперь, — проговорил он, — зачем трутень последовал за нами с Земли.

— Из-за Марины? — подняла на него глаза девушка. Произнесенное имя отдалось в груди резкой болью.

— Да. Францишка говорила, что трутень предпочитает не расставаться с ужаленной жертвой — до ее смерти или преображения.

— Что же он тогда потом сбежал? — хмуро бросил идущий впереди Тимур.

— Может, понял, что она обречена — по каким-то ему одному известным признакам? — предположил Борисов. — А может, страх быть пойманным пересилил…

База встретила их темнотой за настежь распахнутыми воротами. Подступив к nopoiy, ребята остановились в замешательстве.

— Хозяева! — громко крикнул Тагаев. — Есть кто дома?

Изнутри не донеслось ни звука.

— Картина Репина «Не ждали»… — пробормотал Артем.

Забрав у Джулии чемоданчик, Тимур достал из него четыре палочки фонарей и раздал каждому по одной:

— Что ж, не обратно же идти…

Внутри царил разгром. Все двери — а их тут было множество — открыты настежь, в комнатах все перевернуто — особенно Настю поразили раскуроченные кровати. В одной из помещений на полу обнаружились бурые пятна (кровь?!), в коридоре неподалеку ребята наткнулись на брошенную штуковину, напоминавшую старинный пистолет.

— По ходу, наши отстреливались, — проговорил Тимур, разглядывая странное оружие. — А потом у них, наверное, закончились патроны.

— Это парализатор, — заявил, подступая, Артем. — Рыя на «Ковчеге» рассказывала, что у нас такие тоже будут. Пока база жива, его боезапас неисчерпаем.

— То есть, база мертва? — поняла Настя.

— Я неверно выразился: обесточена. Где-то наверху должен быть энергоцентр — пойдемте, посмотрим.

Но прежде, чем найти энергоцентр, они обнаружили труп. Белобрысый парень лет двадцати в обычной для «Ковчегов» серой униформе лежал ничком возле лестницы. Тимур и Артем склонились над ним.

— Ты понял? — спросил кавказец товарища через четверть минуты.

— Что? — уточнил Борисов.

— Он тут не неделю лежит. И даже не пару дней. Считанные часы.

— И… что это значит?

— То, что те, кто его убил, наверняка, все еще где-то неподалеку. На сколько бьют те парализаторы? — мотнул он головой в направлении первого этажа.

— Не помню точно, — пожал плечами Артем. — Кажется, шагов на тридцать…

— А у нас, — Тимур коснулся пальцами ствола карабина, — эффективная дальность — пятьсот метров. Соображаешь?

— В коридорах без разницы, — покачал головой Артем после короткой паузы.

— В коридорах — да. А вот снаружи…

— Давай сначала все же обыщем базу, — предложил Борисов. — Может быть, найдем живых. Наших, или…

С четверть часа они осматривали помещения, сперва дисциплинированно держась вместе, потом разбредясь по этажам, но так никого и не найдя, вышли на улицу. Трава здесь была хорошо утоптана, в степь вели следы колес. У стены с приоткрытыми дверцами стояла приземистая трехосная машина, способная оставить такие — подходя к базе с противоположной стороны, ребята ее не заметили. Тимур сунулся, было, в кабину, но запустить двигатель не сумел.