бы и ныне грамоту велел написать у нас, а Колки бы имянно велел написать в грамоту в государя нашего сторону, чтоб /Л. 358 об./ вперед о том недружба не всчинала-ся никакова, а то себе из мысли выложите, что государю нашему Колки дати королю. Что было пригоже дати, то государь им дал, а опричь того ему не давывати ничего”. И Эллерт, государь, с товарыщы говорили: “Государь наш просил у вашего государя любовью, не хотячи видети кровопролитья, а король литовской и свеиской поймали за себя великые места ливонские, и без прошения, и государь ваш тысеч их назад не возьмет. А Колки у государя нашего отнимает, его вотчину извечную. И королю Колок никак ни поступитиси, стояти ему за свою вотчину, сколько ему Бог поможет, а литовской ко /Л. 359/ роль и свеиской присылали к государю нашему Фредерику королю многижды, чтоб с ними на государя вашего был заодин. И государь наш к ним не пристал, хотячи любви с государем вашим, да и цесарь к нему писал, чтоб с литовским и свейским был заодин, и государь наш, и цесаря ослушался, а к ним не пристал. Ино то ли жалованье царя и великаго князя, что у него его вотчину извечную отнимает?” И мы, государь, о том говорили: “Государь наш у короля не отнимает ничего, с Божиею волею держит Ливонскую землю, прародителей своих вотчину извечную. А для великого челобитья и прошенья, государя вашего пожаловал/Л. 559 об.] многими великими месты, свыше всякия меры, как от начала нихто никому не давывал. А чему быти непригоже, того не дал. И вы били челом государю нашему, что вам на себя того взяти нельзе, что вам Колки имянно написати в государя нашего сторону, и государь наш о Колках велел написати, что о них прикажет с нами, с своими послы. И государь наш о Колках с нами приказал, что их написать в грамоту в государя нашего сторону. И тому быти нельзе, что Колкам не написанным быти в государя нашего сторону. А что припоминаете о литовском и о свейском/Л. 360/, что государя нашего ливонские городы ныне держат за собою, и нечто, Бог даст, мы еще от вас и не отъедем, и вы услышите, что ся над литовским за те городы встанет. А что воспоминаете об одиначестве королей против государя нашего, и государь наш покладывает на Божию помощь, хоть и цесар, и все короли сложатся заодин, и государь наш со всеми свое дело сделает, сколько ему Бог поможет, а своей вотчины Ливонския земли не поступит никому ничего. А вашему государю безлеп было о Колках и воспоминать, видя к себе государя нашего такое великое жалованье и любовь, хоти б государь наш /Л. 360 об./ и здесь в Дацкой земле которого места государя вашего попросил, ино за такую великую любовь государя нашего королю было ослушаться не уметь. А то ныне за государя ж нашего землю роздор делает, и крестное целование рушит, и вперед меж государей делу доброму, которому мочно быти. И Эллерт с товарыщы поехали х королю.

И ноября ж, государь, 13-го дня, в пятницу, приежжали от короля Эллерт ж, да Вопш, да Яков Броконгуз, да Яне Улштан и говорили от короля о Колках же, что ему без Колок дело не любо. И мы, государь, говорили им те ж речи, что Колкам быти написанным в государя нашего /Л. 361/ царя и великого князя стороне, и споровалися много и разъехалися, а не приговорили ничего. И ноября ж, государь, в 14-й день, в суботу, приежжал Яков Броконгуз и говорил от себя в розговоре, что король кручиноват о Колках добре и дела делати не хочет. И мы, государь, говорили: “То ведает король, рано добре позабыл крестного целования, нам его не силою заста-вити правды памятовать, а дивимся тому, что есте своих душ позабыли, на чем крест целовали”. И Яков говорил, что на них и рада вся за Колки негодуют и дела делати без Колок не хотят. И мы, государь, говорили: “Мы посланы х королю, /Л. 361 об./ а не к раде, а рады его речей и слышати не хотим”. И Яков, государь, поехал к себе. И ноября ж, государь, 19-го дня, в пятницу, приежжал от короля Вопшь, да Яков Броконгуз, да Яне, а говорили: “Государь наш король велел вам говорити, коли сказываете, что вам о Колках не приказано написать их в нашу сторону, и нам без Колок с вашим государем в приятельстве быти не мочно, а вы будет без государя своего ведома не смеете их нам написати, и вы пошлите от себя к государю своему, чтоб вам о том наказ прислал, а яз от себя человека ж пошлю к вашему государю, что мне без Колок делать нельзе”.

/Л. 362/ И мы, государь, отказали: “Мы от государя своего посланы большие послы, и наказ нам от государя дан, как нам дело делати. И мы то и сказали, и нам посылать нечего для. Похочет король по государя нашего приказу дело делати, и он делай, а позабудет послов своих крестнаго целованья, что целовали животворящей крест его душею, и то ведает король, на ком тое неправды Бог взыщет, а нас бы к нашему государю отпустил, как нам будет мочно морем идти”. Да поговорили с ними спорных речей немного. И Вопшь с товарищы поехали.

И ноября ж, государь, в 28-й день, в суботу, приежжали m короля Вопшь, да Яков Броконгуз, /Л. 362 об./ да Яне Улцпан, и говорили о Колках же, что король без них дела делать не хочет, а нас хочет отпустить к тебе, государю, а с нами хочет послати о Колках своих больших же послов. И мы, государь, говорили: “Выложите то себе из мысли, коли король не зде-лает дела ныне, правды перед нами не учинит, и вперед от государя нашего какова хочет жалованья? Никак то быти не может, чтоб государь наш его в любви учинил и то у себя все потеряет, чем его ныне государь наш пожаловал”. И они роскручинилися, поехали прочь.

И ноября ж, государь, 29-го дня, в неделю, приежжали от короля Яков Броконгуз, да /Л. 363/ Яне Улштан, а говорили: “Коли вам Колок в государя нашего сторону имянно написать не мочно, и король хочет к той грамоте печать свою привесить, что послы его писали на Москве, да и правду на ней хочет учинить,