Бойцы приуныли, нахмурились, стали озираться и тяжело дышать. Металл машины накалился на солнце, отчего кузов представлял сейчас вынутый из духовки поддон, на котором в виде пирожков пеклись люди. Пот застилал глаза, песок свистел по всем углам. Но желание пить и ополоснуться затмилось чувством страха. А еще появилось острое желание – нестись отсюда вприпрыжку.

– «Смерчи», «зыби», «гравиполя», «воронки» и «мясорубки», «энерго» и «кисели» – все тут подвижное и… как бы сказать… мыслящее.

– Ата-ас-с!

– Холод, тихо ты. Дальше, Гучи!

– Если я не ошибаюсь, но как рассказывал мне Старый Фак по весне, вот эта хрень, что мы сейчас видели, – это эфа.

– Чего?

– Эфа. Блуждающий фантом, но только подземный. Он никогда не появляется наружу, потому что его стихия – песок. Это пустынная тварь, живородящая форма. Передвигается достаточно быстро, но убежать вроде можно. Хватает добычу, утаскивает под землю и там рвет. Выжить после эфы нельзя.

– Вон она, зараза! – крикнул Холод, тыча пальцем в один из холмов.

Машина сильно покачнулась, когда народ прильнул к одному борту и стал вглядываться в очертания бархана. Аномальное существо действительно появилось вновь, буравя склоны и разбрасывая песок. Словно гоняющая под желтым покровом в поисках цели торпеда. На душе у каждого стало тяжело, в висках застучало, на тело накатила слабость. Бойцы почувствовали себя одинокими беззащитными островитянами. Все понимали, что вряд ли эту подземную дрянь можно выбить пулей или огнем. Или уговорить ее убраться восвояси. К тому же эфа начала хватать один за другим трупы кочевников и утаскивать их в глубь барханов.

– Хавчика ей, гадине, сейчас навалом! Поди, и мы не нужны будем?! – Ксенон внезапно громко высморкался, отогнув арафатку.

– Вадька, ствол тебе в ухо! Хрен ли ты пугаешь так?!

– Атас. Командир, сваливаем отсюда, пока она не решилась атаковать наше спасительное авто. А? – предложил Вальтер, проглатывая ком в горле.

– Валим. Однозначно! Самоделкин, запускай дрона. Да так, чтоб кружил вокруг, а не только впереди. Нам подземных гостей сзади или сбоку совсем не нужно, – сказал Треш, усаживаясь удобнее в углу кузова.

– Лабуда, погнали! – крикнул Холод и стукнул по кабине.

«Урал» взревел, густо пыхнул черным дымом и устремился через бархан вперед. Мимо недавнего поля боя, многочисленных трупов и черных пятен от взрывов. Бойцы уселись и глубоко задышали, подставляя встречному ветру разгоряченные лица. Но на сердце каждого по-прежнему было тревожно.

– Армада, мне нужно твое содействие в помощи Избранному.

«Защиты Трешу не будет. Его путь – дорога только для Стража. Он сам должен пройти и одолеть ее. Отец не в ответе за сына».

– Отец в ответе за сына с момента его рождения. Так было испокон веков. И так должно быть всегда! Но я не прошу за Избранного, я ратую за его самостоятельность, за его мнение, за успех операции. Необходимо тебе исполнить обещания Избранного своим помощникам. Он не в силах совершить это, не обладая возможностями Стража, но во власти Армады воплощение мечт боевых товарищей Треша.

«Это придумал он – ему и отвечать за осуществление обещаний, ему исполнять клятву. То есть вы признаете несостоятельность Избранного как будущего Стража? Или оспариваете удачное окончание миссии? Его боевые товарищи – это, прежде всего, друзья, осознанно идущие на смерть. Требования к операции изначально исключали всяческую помощь и наличие каких-либо друзей. Избранный сам должен был выполнить задание и достичь цель. Он один в ответе за все».

– То есть Армада не может или не хочет воплотить в жизнь обещания Избранного членам его отряда? Я правильно понял?

Молчание. Тишина. Никита ждал минуту, невероятными усилиями унимая беспокойство. Он давно научился контролировать эмоции и сдерживать бурные чувства. Смотритель обязан владеть собой и в стенах Армады, и в бою, и в жизни. Хотя эта жизнь давно куда больше стала связана с Армадой и вечной борьбой с ее врагами. Истребитель повернулся, чтобы уйти.

«Чаша бытия наполнена, – вдруг раздался механический голос под сводами, – весы выровнялись, зло не дремлет и стремится к власти. Нельзя позволить взять верх Темной стороне. Ни Избранный, ни Страж не имеют права давать заведомо невыполнимые обещания. Особенно касающиеся судеб Мироздания и искажения времени. Страж, донесите это до Избранного. Тем более, вы состоите с ним в родственных связях. А решение об исполнении вашей просьбы примется в ближайший час. На то воля Основателей».

После некоторого молчания Никита понял, что продолжения не будет, и зашагал из огромного зала прочь. С верой в положительное решение проблемы.

* * *

– Что ты хочешь за свои услуги?

– Воду, еду и артефакт. А еще ствол.

– Хм, губа не дура у вшивого пескоеда! Ну, на тебе то, что ты заслужил! Как и твои зазря сдохшие родичи…

Выстрел. Тело кочевника, только что в мыле прискакавшего на загнанной лошади из Пустошей со стороны Мертвой заставы с вестью от агента Свата, завалилось и сползло в кювет. Второго бедуина по пути сожрала аномалия. Нумизмат обманул кочевника, представившись Плутом из «Всевластия», на которое, по всей видимости, работал тайный резидент в отряде Треша. Он убрал маузер в жесткую кобуру, протер жирными пальцами толстые губы и прищурился. Не от свистящего в знойном воздухе песка и не от яркого солнца. От мыслей, роящихся в его большой лысой голове. Словно они слепили и мешали вглядываться в бугристые очертания горизонта. После Судного дня эти места, раньше никогда не знающие наносных песков или дюн, стали Пустошами – непроходимыми для живой души безжизненными территориями, состоящими из солончаков, барханов и степей. Бывшие города и поселки превратились в оазисы посреди огромных пустынных площадей. Откуда взялся песок в некогда благоухающей зеленью и речками местности, никто не знал. Не успели понять. Потому что в Судный день несколько гигантских цунами обрушились на Землю, сметая все и вся. Первой после мощного электромагнитного импульса, посланного Армадой, явилась Вспышка, ослепившая всех любопытных и замешкавшихся. Тут же следом пронеслась звуковая ударная волна, сбивающая даже тяжеленные постройки и транспорт, не говоря уже о людях. Третьей стеной явился огонь. Пламя до небес выжгло и превратило в пепел все, что только могло гореть. А потом подул шквальный ветер, продолжавшийся несколько суток. Он нес зной, радиацию и пыль пожарищ. А еще песок. Не тот чистый кварцевый песочек, на котором так любили загорать от мала до велика, который нагребали для строительства из рек и озер потные, изнуренные работой строители. А прокаленная, жгучая масса, где ничего не росло, но в ней водились эфы и прочие монстры Пустошей.

«Ну, вот и свидимся, щенок! Расплатишься со мной за все. Жизнью. Но сначала я вытрясу из тебя кишки, а заодно полезную информацию по Армаде, маршруту в Восточный форт и цели, какую ты там преследуешь. И святые артефакты я тоже заберу. Вот же подфартило! О, Всемогущий Адгне, благодарю тебя за…» Мысли Нумизмата прервал голос ближайшего помощника: