litbaza книги онлайнСовременная прозаИстория волков - Эмили Фридлунд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Перейти на страницу:

Сара спросила:

– У тебя месячные?

– Нет.

– Похмелье?

– Нет!

Она наблюдала, как я читаю этикетку на банке мультивитаминов.

– У тебя анемия?

Не сводя с меня глаз, она несколько раз хлюпнула, высасывая через трубочку остатки коктейля.

– У тебя недостаток витаминов или что?

– У меня голова болит. Это… – Я мысленно поискала нужное слово. – Мигрень.

– Ты что, упала? – Она понизила голос: – Тебя побили?

– То есть, я хотела сказать, живот болит. Может, температура.

Она отступила на шаг:

– Температура? Тогда тебе стоит обратиться доктору Лорду.

– Ты имеешь в виду Лорна.

– Там на конце буква «д» – я уверена.

Я уже собралась вступить с ней в спор, как вдруг малыш перешел на вой. Что-то в его крике заставило меня шагнуть вперед и взять Сару за локоть.

– Может быть, очень высокая температура. У вас есть что-то от сильного жара?

Хотя я едва дотронулась до Сары, она в страхе отдернула руку.

– О боже! Да ты же заразная! – Ее темные глаза сузились. – А у меня вечерняя смена. Мне нужно сегодня работать допоздна. Не подходи ко мне, не приближайся. Я серьезно!

Я сделала шаг назад.

– Да не такая уж я и больная.

Она отдалилась от меня, грациозно скользнув подошвами по полу – ну, просто фигуристка! – и встала у полки с тампонами.

– Не подходи, ладно? Просто возьми, что тебе нужно, и отнеси на кассу.

Делать нечего – я схватила баночку аспирина в малой дозировке за три девяносто девять и положила ее в корзинку. Потом машинально взяла два леденца на палочке, пакетик «Скиттлз» с тропическим вкусом и драже «Атомный взрыв». Выложила все на прилавок у кассы, и Сара знаком попросила меня отойти, а сама подошла, взяла пару зеленых перчаток с болтающимся ценником, надела одну на руку и этой рукой пробила мои покупки. Всего получилось на пять долларов тридцать девять центов. И когда я положила на монетницу мятую десятку – мокрую от дождевой воды, перемазанную лесной грязью, – Сара закрыла глаза, словно подтвердились ее худшие опасения, словно очевидные симптомы болезни изъязвили эту банкноту, проявившись в виде налипшей на нее грязи, и попросила меня забрать все, что мне нужно, а она потом все сама оплатит, лишь бы я поскорее ушла.

Выходя из аптеки, я заметила, что малыш нацепил мягкий бюстгальтер себе на нижнюю часть лица, как бандитскую маску. Он весело помахал мне.

Едва я опять оказалась на улице, дневная жара обрушилась на меня со всех сторон. Я побрела вверх по склону горы к своей школе, посасывая леденцовую палочку, а когда проходила мимо начальной школы, уже хрустела тропическими «скиттлзами». Я дважды обошла вокруг здания мэрии, потом пошла на третий круг, надеясь, что кто-то остановит меня и спросит, чего это я тут шатаюсь без дела. Я присела на бордюр и заметила в сточной канаве старенькую пластиковую зажигалку. Она словно специально дожидалась там меня. Я подняла ее и подожгла второй леденец на палочке. Леденец горел медленно, сильно дымя, и красные капли расплавленной карамели падали на тротуар.

Но никто не собирался меня арестовать ни за поджог, ни за бродяжничество, я затоптала тлеющую палочку и пошла в хозяйственный. Я понадеялась встретить там отца. Иногда он туда ходил за гвоздями и леской для удочек. Но мистер Линь, хозяин, был в магазине один, он сидел за прилавком в своей неизменной бейсболке, надвинутой на глаза, и дремал.

Потом я зашла в продуктовый. Там никого не было, кроме мистера Коронена. Он читал газету и даже не взглянул на меня. Странно, но дверной колокольчик не зазвонил, ни когда я вошла, ни когда вышла – наверное, от того, что дверь плотно не закрывалась.

Я сунула голову в закусочную, но Санта-Анна, мой прежний босс, была в отпуске. Она уехала на фестиваль комического кино в Торонто и оставила на подмену сестру.

– Она вернется через неделю, – сказала мне сестра, отводя длинные пряди от глаз и наливая кофе пожилой даме, которая сидела за столиком и решала кроссворд.

Оглядев улицу, я заметила, что дверь в церковь «Объединенного духа» открыта, и я туда зашла, полагая, что встречу там маму: она сюда частенько ходила на собрания. По крайней мере, думала я, увижу, как пастор Бенсон кормит кроликов в клетках, стоящих у него в офисе, или как секретарша раскладывает воскресные бюллетени в комнате для собраний в заднем приделе храма. Но церковь, похоже, была пуста. Деревянные скамьи в зале стояли так, что преграждали путь к алтарю. Посасывая свой «Атомный взрыв», я начала было обходить ряды скамеек справа, потом слева, потом забралась внутрь, как в лабиринт, и в конце концов, невесело торжествуя, добралась-таки до алтаря. Во рту у меня все горело, но в то же время язык приятно щекотали остренькие иголочки сахарных осколков.

К этому моменту прошло уже двадцать четыре часа, как мы выехали из Дулута. И как я потом узнала, через час Пол впал в кому, а еще через четыре часа его сердце остановилось.

– Дорогой Бог, – подумала я, подойдя к кресту, хотя я осознавала, что моей вере грош цена в базарный день и она не сильнее простого суеверия. – Дорогой Бог, пожалуйста, помоги маме, папе, Тамеке, Эйбу, Джасперу, Доктору, Тихоне и Полу не слишком скучать и чувствовать себя не слишком одиноко. Не слишком. Это была единственная молитва, которую я знала. Мой рот пылал после «Атомного взрыва» – и корично-перечное пламя росло, как шар, и давило на язык, и такое было ощущение, что внутри у меня растет и ширится выгоревшая пустота, – и тут я подумала о Патре, заставив себя вспомнить ее во всех мелочах. Я вспомнила, как она сидела, чуть не задохнувшись, с куском застрявшего блина во рту. Я подумала о том, как она ехала в больницу рожать Пола, как ее рука выстукивала на моем бедре ритм ее сердцебиения, и почти поверила, что, купив аспирин и не забив тревогу, я сделала ей приятное. Мои глаза слезились от пожара во рту. И на меня вдруг снизошло чувство облегчения. Я ведь сделала именно то, о чем просила Патра, и не более того, поэтому мне казалось, что я совершила подвиг, показала себя героиней, каким бы скромным ни было мое свершение.

Я подошла к ящику пожертвований в алтаре и сунула туда мятые десятки. Напоследок я сняла с головы обруч Патры и оставила его там, понимая, что причиненная им боль так глубоко въелась мне в кожу, что не скоро рассеется.

Потом я вернулась по лабиринту скамеек к выходу и отправилась в обратный путь.

Вот что я помню о лесе времен моего детства. Каждое дерево, даже сосны, которые много лет назад высаживались лесничеством ровными рядами, не было похоже на другие: у одной на жаре смола проступала сквозь кору волдырями, у другой от сломанной ветки на стволе осталась рана с лицом гнома. Лес был как ясли для тех, кто не умел еще думать, а только умел видеть и ходить. Мне нравилось рассматривать всякие мелкие детали, веточки и иголки, задавленного на дороге зверька с вывороченными наружу кишками, похожими на выпавшие из багажника на асфальт тюки и сумки. Я кое-что знала про лесную жизнь, но всегда оставались вещи, которые, я точно знала, мне никогда не приходилось видеть. Например, как ворона дерется со свирепой черепахой за объедки в бумажном пакете, выброшенном на обочину шоссе. Или как муравей-дровосек появляется буквально из ниоткуда на моем запястье и волочет вверх по руке зеленую гусеницу – свой трофей.

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?