Телега, которую просто невозможно столкнуть! И целая горсть имперских марок, упавших на землю!

Казна! Таулеран привез имперскую казну для расплаты. Но с кем же встреча? Почти сразу же Хьюго вспомнил свой сон о Ночном гоне. Воинство Неанадалека, которое якобы скакало за ним. И Курьева тропа. Роковое место для мертвого князя. Получается Ночной гон не преследовал Хьюго, а лишь шел следом туда же куда и он!

Разбитая на тысячу осколков, картина сложилась. Однако радости это принесло не много. Каков прок узнать мерзкий замысел в самом конце, когда все решено?

Таулеран понял, что Хьюго обо всем догадался. Обескураженный вид юноши говорил сам за себя.

— И какова же цена? — спросил Хьюго.

— Моя судьба, — Таулеран торжественно развел руки.

Что за безумие? Хьюго опять ничего не понимал.

— Но зачем тогда это? — парень вытянул из кармана черную марку. Потертая монета черным блином лежала на раскрытой ладони.

Император усмехнулся.

— Я думаю, ты и так догадался, что это плата. Номинал стирается после брошенной монеты. Чем меньше становится марок, тем больше их ценность для мира богов. Простая экономика. Никакая война не ведется без денег, парень.

Таулеран вновь залился скрипучим смехом. Затем Хьюго увидел, как император достал из кармана марку и закинул в рот.

Глаза старика окрасились черным, руки стали изгибаться, словно в судороге. Безумца затрясло. Кажется Хьюго услышал, как затрещали кости его деда. Затем парень увидел, как прорезались два острых клыка. Человек, что некогда правил Оствестийской империей исчез. Вместо него стоял кровожадный вурдалак с хищным оскалом. Вот она, цена за могущество. Человек осмелился зайти дальше богов.

Парень замахнулся мечом, но старик резко бросил ему в лицо монету. Марка рассекла лоб Хьюго, и темная струйка быстро поползла вниз. Этого хватило, чтобы юноша опешил, а вурдалак отскочил назад. Затем парень услышал утробное рычание.

Таулеран быстро налетел на парня, но острое лезвие уберегло Хьюго от длинных клыков. Хьюго пытался делать резкие неожиданные выпады, тем самым не подпуская к себе безумного старика. Пока что ловкость и молодость брали свое. Хьюго отгонял императора все дальше.

Отходя назад Таулеран залился раскатистым хохотом. Затем старик скинул с себя плащ и вытащил, таящийся в ножнах меч.

Долго себя ждать Таулеран не заставил и тут же совершил резкий выпад. Хьюго парировал удар. Пятясь назад, он пораженно глядел на коварного старика. С виду немощный бродяга, а скорости и сил хоть отбавляй. Правда теперь, после того как Таулеран скинул свой плащ, Хьюго увидел на нем темно-синий дублет дорогого покроя. Нынче таких уже не шьют, но и человек перед ним стоял из далеких лет.

Так они и кружились в смертельном танце, обмениваясь ударами. Лишь одинокий месяц печально глядел на жестокую схватку в глубоком овраге. Кровь заливала глаз Хьюго, и парень уже интуитивно подставлял клинок под коварные удары императора. Спасало его то, что он был ловчее и выносливее врага. Да и уроки Юлиуса не прошли даром. Именно они сейчас спасали Хьюго жизнь. Удары Таулерана обрушивались один за другим. Старик наносил их с гневным рыком, пытаясь загнать юношу в тупик или заставить ошибиться. Он понимал, что со своей повязкой, да к тому же в ночном лесу, Хьюго едва ли мог что-то увидеть. Ошибка юнца — это дело времени. Император знал, что делает.

А Хьюго ничего уже не видел. Красная пелена затмила его взор, отдав тем самым на растерзание судьбе. Парень отступал назад. Ноги были ватными и не слушались. Он чувствовал, что скоро все закончится. Резкая боль пронзит какую-нибудь часть тела и свет окончательно померкнет. Что ж, он попытался. Жаль, что Вестник не показал ему исход его жизни.

Мощный удар обрушился на клинок. Меч вылетел из рук Хьюго и скрылся среди папоротников. Парень быстро попятился назад и уперся в дерево. В нос ударил запах смолы. Сосна…

— Передавай богам привет от меня, — гадкая улыбка появилась на мерзком лице императора.

Хьюго хотел было что-то ответить, но резкая боль пронзила плечо. Парень вскрикнул, и с веток вспорхнула стайка птиц-наблюдателей. Юноша медленно скатился по стволу дерева и сел на землю. Рука обхватила плечо. Стеганка пропитывалась теплой кровью и окрашивалась в кармазинный оттенок. Почему он еще дышит? Хьюго уставился на Таулерана.

— Хочу, чтобы ты увидел, как свершаются великие дела, — произнес император, глаза его стали прежними, клыки скрылись. Старик тяжело дышал. Этот поединок дался ему не легко. Испарина покрывала морщинистый лоб.

Хьюго промолчал. В сердце поселилась какая-то досада. Такое же чувство у него возникало в детстве, когда обещанный отцом цирк не приезжал в город. Несбывшиеся надежды. Так было и сейчас. Не было злости, не было гнева. Была обида.

— Я ведь не воин и не фехтовальщик, — выдохнул Хьюго.

Таулеран наклонил голову, вслушиваясь в речь юноши.

— А кто же ты?

Да, было печально слышать такой вопрос. Кто же он? Сын бакалейщика, немощный доходяга — так его называли в Месалине. Никаким ремеслом он не владел. Тоден и то знал кузнечное дело и хотел стать кузнецом, открыть свою мастерскую. А что Хьюго? Смотрел на мир через книжки Ульдура, прячась в четырех стенах. Что он мог дать этому миру? Да, пожалуй, сейчас самое время для отчаяния. Если говорят, что в жизни унывать и отчаиваться — плохое дело, то под самый ее конец это выглядит вполне органично.

Таулеран медленно, слегка прихрамывая, расхаживал перед Хьюго и напыщенно болтал о своих благородных помыслах. Парень не слышал толком, о чем именно тот говорит. Речь императора звучала для него сейчас как гуд комаров, а сознание занимали только последние мысли, обещания…

Обещания…

Он обещал Анет, что вернется к ней и наладит ее жизнь, обещал, что отомстит за смерть друзей. Да, в него верило не так уж и много людей. Скажем так, совсем мало. Но зато какие это были люди?!

Рука Хьюго медленно сползла к поясу. Грязная потрепанная ткань, кожаный ремень, пустая фляга…холодная рукоять!

Сердце забилось сильнее.

Кортик, что подарил ему Юлиус Оду, находился на своем месте!

— Ну и кто же ты тогда? — в очередной раз спросил Таулеран, оторвавшись от своих рассуждений.

— Я пророк, — улыбнулся Хьюго.

— Пророк? — расхохотался император и даже закашлялся. — Возомнил себя пророком, потому что видишь вещие сны?

— Потому что знаю, что ты умрешь!

Кортик быстро мелькнул в темноте, а Хьюго уже лежал на захлебывавшемся кровью императоре. Из тощего горла торчала сандаловая рукоять. Глаза Таулерана III были широко раскрыты и смотрели в лицо Хьюго. В них читалось некое