Избавившись от Берии, действовавшего в борьбе за власть полицейскими методами, они столкнулись с новым для них Хрущевым, успешно овладевшим партийно-политическими методами все той же борьбы за власть.

Весной — летом 1957 г. в Президиуме ЦК активно обсуждался вопрос о путях «усмирения» Хрущева. По свидетельству Микояна, отношения стали обостряться с февраля 1957 г., с того времени, когда торопливо, по мнению некоторых членов Президиума, начала проводиться реорганизация промышленности, было принято решение о создании совнархозов. Ситуация обострилась после выступления Хрущева перед деятелями литературы и искусства, содержавшего прямые указания на наличие противоречий в Президиуме и его личных конфликтов с Молотовым.

Уже 20 мая начинаются гТереговоры. между Кагановичем, Маленковым, Молотовым, Булганиным и Первухиным о том, чтобы избавиться от Хрущева. К ним присоединяется Ворошилов. Нетрудно заметить, что так формировалось мнение большинства членов Президиума. Имелось в виду вообще ликвидировать должность Первого секретаря, с чем были согласны все участники переговоров. Пытаясь определить будущие формы управления в Политбюро, члены Политбюро не достигли единства. Верный своему определению «коллективного руководства», Маленков считал, что председательствовать на заседаниях Президиума должен Предсовмина СССР. Сабуров и Первухин полагали, что председательствовать на заседаниях должны по очереди все члены Президиума.

Было предусмотрено отправить Хрущева на должность министра сельского хозяйства, Суслова назначить министром культуры, снять с должности председателя КГБ Серова, заменив его Булганиным или Патоличевым. Сложнее дело обстояло с Жуковым. С ним также велись переговоры. Позже Молотов нанесет страшный удар Жукову, не замеченный в первый момент, но сыгравший роковую для Жукова роль несколько позже. Молотов вспомнит, что «Жуков подходил ко мне и к другим и говорил, можно ставить вопрос, что не нужно поста Первого секретаря, давайте обсудим, чтобы был не Первый секретарь, а установим пост секретаря по общим вопросам»143.

В лучших партийных традициях был подготовлен партийно-государственный переворот. Время для него было приурочено к готовившейся поездке членов Президиума в Ленинград на празднование 250-летия города. 18 июня, днем, когда у Хрущева были запланированы встречи с венгерскими журналистами, от него потребовали собрать Президиум ЦК. Формальным поводом было согласование выступлений в Ленинграде. На заседании присутствовали 8 членов Президиума и три кандидата144. Задерживался Жуков.

Непосредственно перед заседанием с ним беседовал Маленков. Он попытался склонить ЖуковаvHa свою сторону, а заодно обеспечить поддержку армии в снятии Хрущева. Инициатива вначале целиком была в руках противников Хрущева. Выступив первым, Маленков предложил вести заседание Президиума Булганину как Председателю Совмина СССР и подверг резкой критике деятельность Хрущева. Однако были и требования собраться на следующий день, с тем чтобы были все члены Президиума. Вопрос этот был принципиальным: большинство принадлежало противникам Хрущева, и их сил было достаточно, чтобы немедленно отрешить его от должности. По партийным традициям необходимый кворум имелся (что особенно подчеркивал в это время Каганович). Это решение можно было провести в течение пары часов, повторив, с некоторыми изменениями, сценарий 26 июня 1953 г., когда на таком же заседании разделались с Берией.

Но противникам Хрущева не повезло с председательствующим, назначенным по их же предложению,— с Булганиным. Хрущева и Булганина связывало многое. В 30-х гг. при Хрущеве, первом секретаре Московского горкома партии, Булганин был председателем исполкома Москвы. Особые отношения Булганина и Хрущева сохранялись и позже. Булганин вел заседание нерешительно, колебался, согласился перенести совещание на утро следующего дня, 19 июня. У сторонников Хрущева появился шанс, и они его не упустили.

Утреннее заседание вновь началось с вопроса о том, кому быть председательствующим на Президиуме. Молотов, Каганович, Маленков, Сабуров, Первухин и Ворошилов провели на этот пост Булганина. Выступая, Маленков обвинил Хрущева в том, что он разъединяет членов Президиума, что формируется культ его личности, что Хрущев «сбивается на зиновьевское отождествление диктатуры пролетариата с диктатурой партии», неправильно понимает взаимоотношения между партией и государством. Резкой критике он подверг хрущевский лозунг в ближайшие годы «догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока надушу населения».

Маленкова поддержали Каганович, Молотов, Сабуров, Ворошилов, Булганин, Шепилов, Первухин. В выступлении Кагановича также содержалась критика хрущевского лозунга «догнать и перегнать Америку», он обвинил Хрущева, что тот «мотается по стране». Каганович высказался за ликвидацию должности Первого секретаря ЦК. В защиту Хрущева выступили Кириченко, Микоян, Суслов, Жуков, Шверник, Фурцева, Козлов, Мухитдинов, Брежнев, Аристов, Беляев, Поспелов. Этот длинный перечень свидетельствует лишь о том, что Хрущев оказался в меньшинстве среди членов Президиума, но получил поддержку среди кандидатов в члены Президиума и секретарей ЦК.

Конкретные подробности совещания в Президиуме 18-21 июня 1957 г. недостаточно известны: стенограмма заседания не велась145 В разглашении подробностей одинаково не были заинтересованы ни сторонники Хрущева, не желавшие признаваться, что они специально затягивали это совещание, а в это время критиковали недостатки своего партийного патрона, ни противники Хрущева, осужденные политически и не желавшие отягощать свое положение признанием критики Первого секретаря ЦК КПСС.

Неожиданным для противников Хрущева и кульминационным для всей конфликтной ситуации стало появление перед участниками заседания Президиума группы членов ЦК, предводительствуемой военными. Генералы потребовали, чтобы их допустили на заседание. Требование это было абсолютно беспрецедентным: «второй эшелон» высшего партаппарата — секретари ЦК, ведущие министры добивались права голоса при решении вопросов в Президиуме, настаивали на созыве Пленума ЦК. В сущности, они требовали ограничения власти Президиума ЦК, перераспределения ее с Секретариатом ЦК и членами ЦК — в своем абсолютном большинстве секретарями крайкомов и обкомов КПСС. Верхушка командного состава армии, ее высший генералитет (заметим — все они были или членами ЦК, или кандидатами в члены ЦК), непосредственно вмешалась в партийную политику.

Появление членов ЦК вызвало шок и страх среди тех участников Президиума, которые, казалось, уже добились ограничения власти Хрущева. Отметим, что это было мнение большинства членов Президиума. Таким образом, военные — члены ЦК замахнулись на отмену уже готового решения Президиума! Конечно, это была неслыханная крамола. Сам Хрущев живо воспроизвел сцену, разыгравшуюся перед входом в Президиум:

«Некоторые члены Президиума ЦК заявили:

Что за обстановка в партии, кто создал такую обстановку? Так нас могут и танками окружить.

В ответ я сказал:

Спокойно, это не танки, а пришли члены ЦК.

Я сказал, что надо принять членов ЦК. Молотов громко заявил:

Мы не будем принимать.

Тогда мною было сказано следующее:

Товарищи, мы — члены Президиума ЦК, мы — слуги пленума, а пленум — хозяин»146

Маршал Жуков, активно выступивший в защиту Хрущева, так объяснял эти события: пленум, по его словам, «явился результатом требования членов ЦК, с тревогой наблюдавших последние четыре дня заседания Президиума ЦК, которое было созвано по требованию Маленкова,