прежде чем мы выйдем из моего кабинета, — проинструктировал он.

— Тебе тоже, — засмеялась я, когда он надел только трусы и ждал у двери с остальной одеждой в руке.

— Мне все равно, если кто-нибудь увидит меня полуголым, но никто не будет любоваться твоим восхитительным телом. Поторопись, — нетерпеливо сказал он, и как только я привела себя в порядок, мы побежали по дому, он держал меня за руку и нетерпеливо тянул за собой.

Две минуты спустя он снова раздевал меня, и на этот раз это было в душе, где вода лилась с пяти разных сторон.

— Я мечтал взять тебя сюда с того самого дня, как мы были связаны вместе, — пробормотал он мне на ухо и прикусил мочку.

— В тот день, — сказала я и помогла снять рубашку, — я тоже хотела тебя.

Хан скептически прищурился.

— Я думал, что напугал тебя.

— Ты напугал, и я была унижена тем, что была привязана к тебе, но в душе… — я замолчала, когда он поцеловал меня и провел языком по краю моих зубов.

— Тебе понравилось, когда я раздел тебя? — хрипло прошептал он.

— Я не хотела, чтобы мне это нравилось, но ты возбудил меня и…

— И что? — расстегнув мои брюки, Хан спустил их до половины с моих бедер, как это было в тот день.

— И когда ты прижался ко мне сзади, это вызвало у меня любопытство.

Вода стекала по его лицу и груди, и на этот раз я рассмотрела его внимательнее. Хан был притягателен. Как я могла не признать его самым красивым мужчиной, когда впервые увидела его? Он был сильным и подтянутым, и мои руки поднялись, чтобы проследить за большой татуировкой на его плече и шее, которая очаровала меня.

— Ты прекрасен, — сказала я и действительно имела это в виду.

— В тот день ты так не думала, — напомнил он мне с самодовольной улыбкой и схватил меня за запястья, прижимая их к стене, когда развернул меня. — В тот день ты захныкала, когда я вот так прижал тебя к стене.

Я ничего не сказала, но закрыла глаза, чтобы насладиться похотью, захлестнувшей меня.

— Помнишь, как я прикасался к тебе? — спросил он, отпуская мои запястья и обхватывая мои бедра, как тогда. — Ты была такой чертовски горячей, и я хотел засунуть себя в тебя и заставить выкрикивать мое имя.

Мое дыхание стало тяжелее, когда Хан повторил движения того дня и скользнул своим членом по моей заднице.

Было трудно стоять на месте, когда мне ужасно хотелось сделать все то, чего мы тогда не сделали.

— Тебе бы понравилось, если бы я вошел в тебя? — спросил он страстным голосом рядом с моим ухом.

— Да, — выдохнула я.

Хан переместил свой член к моему входу, все еще держа меня в крепкой хватке точно так же, как в тот день.

— Вот так? — спросил он и, схватив мои длинные волосы, откинул мою голову назад, кусая за шею.

Я выгнула спину, демонстрируя свою похоть тихими стонами возбуждения.

— Ты бы боролась со мной, если бы я взял тебя вот так…? — Он не закончил предложение, прежде чем сильно толкнулся в меня.

— Да, — выдохнула я, потому что тогда мой разум возразил бы, и я, вероятно, боролась бы с ним.

— Или ты бы сдалась, как хорошая девочка? — спросил он, медленно вошел и вышел из меня.

— Ты бы хотел, чтобы я сдалась? — спросила я, чувствуя, как все мои нервные окончания горят от его большого члена, расширяющего мои внутренние стенки в восхитительном ритме.

Он не ответил, но отстранился, развернул меня и поднял к себе на бедра, прижимая спиной к стене и медленно продолжая свою сексуальную атаку на мои чувства.

— Или тебе бы понравилось, если бы я сражалась с тобой? — спросила я теплым хриплым голосом у его уха.

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что изнасилование меня не заводит.

Я откинула голову назад, позволяя сочетать его поцелуи на моем декольте и глубокие толчки внутри меня.

Он пировал мной. Его глаза, его руки, его эрекция, его рот и язык — все находили способы увидеть, потрогать, попробовать на вкус и взять меня. И я наслаждалась каждой секундой этого.

В отличие от офиса, когда он кончил быстро, Хан, казалось, был полон решимости сделать это медленно и сосредоточиться на мне. Он менял позы, пока в одной из них он не попал в волшебную точку внутри меня, которая заставила меня задыхаться и выкрикивать его имя.

— Да, да, сильнее, — умоляла я, когда мой разум переполнился эйфорией.

— Давай, детка, отпусти себя, — подбодрил Хан, но я уже это сделала. Мои внутренние стенки сжались вокруг его длины, как будто моя матка высасывала из него каждую каплю спермы. Это было первобытно и грубо, и на этот раз мы не думали и не анализировали, мы были такими же примитивными, как первые люди на земле, управляемые нашей программой размножения.

Глава 26

Спасибо!

Перл

Когда мы летели над водой, я зевнула и потянулась на гладких сиденьях причудливого дрона Хана. Как и все дроны и гибриды, которые я видела здесь, в Северных землях, дрон Хана был больше, быстрее и изящнее, чем любой другой на Родине. Интерьер был элегантным и прекрасно выполненным, с удивительными деталями, которые произвели бы на меня впечатление, если бы не тот факт, что интерьер был в основном обтянут белой кожей, что меня, мягко говоря, встревожило.

— Прости, что не дал тебе уснуть прошлой ночью. — Словам Хана противоречила его дерзкая ухмылка.

— Я думала, что это я не даю тебе уснуть, — легко ответила я и прижалась к его большому телу. Это было неровное воссоединение после того, как я вернулась прошлым вечером в Северные земли, но после трех раундов потрясающего секса, последний из которых включал мое желание попробовать его на вкус, мы заснули, завернувшись в объятия друг друга, и спали как младенцы.

Хан поцеловал меня в макушку, прежде чем указать пальцем.

— Остров Боулдерз.

— Ты имеешь в виду остров Виктории, — ухмыльнулась я. — Сначала его назвали так.

— Нет, я думаю, что у коренных народов это было задолго до того, как Виктория предъявила на него права.

— Кто была эта Виктория? — спросила я. — Ты знаешь?

Он кивнул.

— Какая-нибудь королева из старых времен.

— Смотри, вот и школа. — Я наклонилась вперед. — Не могу дождаться, чтобы увидеть, как далеко продвинулся проект.

— Все почти сделано, — отметил Хан. — Боулдер превзошел самого себя; ты не узнаешь старую церковь. Его люди работали над этим днем и