— Я возвращаюсь в главк. Так будет лучше для нашего дела. На мне начальство оттопчется, а ты продолжишь расследование. Пообещала найти Панина — действуй!

— Я ночь не спала, — призналась следователь.

— А я три! Ивана Майорова тебе оставляю. Он выехал на задержание Константина Антонова. Опять же благодаря тебе установлено, что именно Антонов причастен к судилищу над педофилом.

Ранее смущенный Марат невнятно объяснил Елене, что упустил Антонова из-за спора с напарницей. Токарева корила себя, что отвлеклась не вовремя на новое пари. Антонов воспользовался случаем и скрылся, но все-таки прислал сообщение о местонахождении Софьи Дороховой. Значит он знал, где находится Панин и допросил его. Петелина убедилась, что сообщение пришло с телефона Антонова, и доложила об этом начальству.

— Где сейчас Антонов? — спросила Елена после короткого раздумья.

— У себя дома.

— Еду. — Решительный ответ следователя стал согласием на предложение полковника.

По пути к дому Антонова Петелиной напомнил о себе Михаил Устинов.

— На сайте Sud Naroda подменили трансляцию, — доложил эксперт по телефону.

— В каком смысле?

— Я установил, что последний час перед обнулением таймера — это монтаж предыдущих съемок.

— Точно?

— Я напишу официальное заключение, — пообещал эксперт.

Петелина задумчиво произнесла:

— Теперь понятно, когда Антонов мог допросить Панина, чтобы узнать, где тот держит девочку.

— Да, времени было предостаточно, — согласился Устинов, — но самая последняя минута была прямой трансляцией. Панин был в ужасе, значит понимал, что пришел его конец.

— Однако развязку нам не показали, — напомнила следователь.

— Остается только гадать, казнен Панин или нет.

— Узнаем из первых рук, — решительно заявила следователь, когда увидела знакомый дом.

Автомобиль оперативников остановился около дома, где жила семья Константина Антонова. Здесь уже находились две машины следственной группы. Петелина поднялась в квартиру. В прихожей она увидела Ивана Майорова.

— Проводим обыск, — сообщил оперативник главка и тихо спросил: — Елена Павловна, Шумаков, правда, вам дело передает?

— Где Антонов? — вместо ответа спросила следователь.

— От дочки не отходит. Сам какой-то странный.

Елена прошла в детскую комнату. Она помнила, что психологическое развитие Кати застыло на уровне семилетней девочки, когда Панин надругался над ней. Катя почти не разговаривала и предпочитала молча играть с куклой Барби в образе прекрасной пловчихи. Она устраивала заплывы в детской ванной и награждала куклу медалями, о которых когда-то мечтала.

Сейчас обстановка в детской была иной. У куклы Барби оторвана рука, ванна перевернута, а по полу рассыпаны игрушечные медальки. Однако девушка не унывала. Наоборот, глаза Кати искрились, она живо что-то обсуждала с мамой, которая украдкой смахивала слезы. Кажется, разговор шел о походе в магазин за новой одеждой. Обыск в квартире их совершенно не интересовал, как впрочем, и главу семьи Константина Антонова. Он во все глаза наблюдал за преобразившейся дочерью.

Петелина заметила на детском столике электронный планшет. Взяла, включила. Планшет был настроен на сайт Sud Naroda, но что-то в увиденной картинке было не так. Она сверилась со своим телефоном. Там застыл кадр с искаженным от страха лицом Панина. Здесь Панин обмяк на стуле с опущенной головой.

Она передала планшет Майорову и поручила приобщить к уликам.

Обыск в квартире подошел к концу, и следователь объявила Антонову, что он задержан в качестве подозреваемого в похищении Панина.

Инженер не возмущался, лишь спросил:

— По закону я имею право на молчание?

— Имеете, — подтвердила следователь.

— Вот я и буду молчать.

— Молчание плохой помощник, — заметила Петелина.

— Теперь все хорошо. Делайте, со мной что хотите.

Перед уходом Константин теплым взглядом посмотрел на дочь. Его грела мысль, что Суд Народа прошел не напрасно. Стресс вывел Катю из многолетней психологической заморозки. Она видела трансляцию до конца и очнулась. Семилетней девочки больше нет. Дочь стала девятнадцатилетней девушкой.

6 июня. 09:10. 23 часа 40 минут после казни

Сквозь сон она слышала телефонный звонок, вяло отмахнулась и телефон затих. Вместо звонка послышался голос, кто-то трогал ее за плечо, что-то говорил, а ей не удавалось отмахнуться. Елена распахнула глаза, увидела Марата с малышом на руках и перенеслась в действительность.

Она в санатории. Вчера Ольга Ивановна переехала в освободившийся рядом номер, и Марат ночевал вместе с ней. Кажется, она проснулась в шесть, накормила малыша и сразу отключилась.

— Который час? — спросила Елена, потягиваясь.

Вместо ответа Марат протянул ей телефон:

— Головастик звонит. Что-то важное.

Петелина села в кровати и взяла трубку. Миша Устинов торопливо рассказывал:

— Елена Павловна, я изучил планшет Кати Антоновой. Вчера некий Админ прислал ей измененную ссылку на сайт Sud Naroda, и последний час Катя смотрела не смонтированную запись, как все, а прямую трансляцию до конца!

— Что там было?

— Нетрудно догадаться — наверное, казнь.

Елена вспомнила слова Золотовой о том, что замороженное подсознание девушки может разрушить новый шок, сравнимый с тем, что она пережила в детстве. Если Катя видела казнь своего насильника-педофила, то вполне объяснимо ее вчерашнее перерождение. Поэтому ее отец выглядел таким спокойным. Антонов добился своего и ни слова не произнес после задержания.

— Но это еще не все, — говорил возбужденный Устинов. — Sud Naroda продолжает работать!

Петелина с недоверием переспросила:

— Ты не шутишь?

— Включите сайт, — посоветовал эксперт.

Елена кивнула Марату, тот подключил сайт на своем телефоне, взглянул — и его брови поползли вверх. Он развернул экран к жене.

Поверх старой картинки с искаженным ужасом лицом Панина мигало крупное объявление: Заседание № 2 начнется сегодня в 09:30.

Елена вспомнила, что суд над Паниным прошел с пометкой: Заседание № 1. Тогда это казалось бравадой. Неужели все повторится?

Она взглянула на часы — еще пятнадцать минут. Умылась, оделась и села перед телефоном, не представляя, к чему готовиться.

В это время ей позвонила Мария Луганцева с просьбой прокомментировать новое заседание суда. Петелина возмутилась:

— Тебе Миша слил информацию? Я ему напомню, что он работает не на телевидении!