красная рубашка исчезает в черных джинсах с высокой талией. Взгляд падает на мои губы, накрашенные густо-красным, на пять оттенков темнее моего естественного цвета, и точно такого же оттенка мой топ под рубашкой.

Он кладет руку мне на щеку.

– Виктория, – шепчет он, и между его бровями образуется тяжелая складка. – То дерьмо, которое я наговорил о Марии… это был полный отстой. Я не это имел в виду.

– Да, я знаю…

Он так близко от меня, что мой пульс учащается.

– Я…

– Виктория!

Рука Кэптена опускается, и мой взгляд устремляется на Хлою.

– Мне нужно в дамскую комнату. Сходишь со мной? – Ее улыбка раздражает, и я готова послать ее к черту, но, приглядевшись, я вижу в ее глазах мольбу.

Черт, как не вовремя, я не хочу уходить прямо сейчас.

Кивнув Хлое, я ускользаю от Кэптена, но он быстро хватает меня за руку.

– Ты не пойдешь в туалет одна!

Мак, он уже тут, указывает ему лестницу, где через каждые три-четыре ступеньки стоят амбалы; эта лестница ведет в коридор, в конце которого находится VIP-туалет.

– Чувак, Мэддок выбрал эту ложу не просто так, – говорит он.

– И ты думаешь, он отпустил бы Рэйвен одну? – спрашивает Кэптен.

Мак смеется, игриво толкая его.

– Черт возьми, нет, конечно. Если бы моя девушка была беременна, я бы тоже не отпустил.

Перевожу взгляд на Хлою, и она хмурится.

– Идем? – спрашиваю я, и она кивает.

Как только мы оказываемся в коридоре – он, кстати, стеклянный, мы в нем как на ладони и сами видим все, в том числе Мака и Кэптена, не спускающих с нас глаз, – она спрашивает:

– Ты не осуждаешь меня?

– Нет, не осуждаю.

Хлоя вздергивает голову, в ее глазах слезы.

– Я ходила к врачу. Шесть недель. Секс втроем, с Ройсом, был задолго до этого, так что ребенок точно от Мака.

Я участливо смотрю на нее.

– Хорошо… Тогда почему ты плачешь?

– Потому что теперь это реально. – Хлоя нервно смеется и толкает дверь в туалет. – Я беременна, и мой отец, вероятно, убьет его.

– Не факт.

Она исчезает в кабинке.

– Ты не знаешь моего отца!

Я закатываю глаза и жду, когда она выйдет.

Дверь распахивается, Хлоя на своих высоченных каблуках идет к раковине вымыть руки. Проводит пальцами по волосам и вертится перед зеркалом, осматривая свою фигуру.

– Почему ты не сказала Маку? – спрашиваю я.

Она вздыхает.

– Потому что, как только мы, наконец, закончим гребаную школу, он хочет занять пост главы службы безопасности Брейшо. Он без конца говорит, какая это опасная работа, а узнав о ребенке, он откажется от того, к чему стремился. – Она смотрит на меня через зеркало, держа в руке помаду. – Понимаешь, это его мечта. Мак начинал с нуля, он из кожи вон лез, чтобы заслужить их доверие, чтобы добраться туда, где он сейчас находится, и у него есть шанс получить то, чего он желает. Я не могу этого отнять.

– А кто сказал, что ты что-то отнимаешь?

Хлоя смеется так, как будто я наивная дурочка, и ее слова подтверждают эту мысль.

– Тебе так многому еще нужно учиться, Виктория.

Я качаю головой.

– Ты когда-нибудь задумывалась о том, что, может быть, он так сильно стремится вырасти, потому что хочет почувствовать себя достойным тебя?

Ее глаза встречаются с моими, она медленно убирает косметику в сумочку.

– Твой отец был главой службы безопасности, Хлоя, и теперь твой парень претендует на это место. Оно важно для него, но… – Я пожимаю плечами. – Звучит это так, что, в его представлении, это ключ к тому, чтобы удержать тебя.

Мы выходим из туалета и снова стоим в стеклянном коридоре.

– Я люблю его не потому, что он занимает какое-то место, – говорит Хлоя.

– А он знает это?

– Да, ему лучше бы знать… Я не могу в это поверить, но ты так права, Ви.

Ви? Она называла меня раньше Ви?

– Давай остановимся на Виктории. Мы еще даже не друзья.

Она смеется.

– Еще. Мило.

Мы идем обратно в ложу; когда до нее остается несколько ступенек, Хлоя хватает меня за руку и держит, страх застилает ее глаза. Я встряхиваю ее за плечи.

– Перестань. Ты – Хлоя Карпо. Ты сильная и решительная, и, честно говоря, немного стерва, но…

Она снова смеется, напряжение покидает ее.

– Ты хреново умеешь подбадривать, Виктория, но все равно спасибо. – Ее глаза скользят по моим, и она шепчет: – Я скажу ему. Сейчас же.

Мои брови подпрыгивают.

– Сейчас, – с нажимом говорю я.

– Да, прямо сейчас.

– Детка?

Я оглядываюсь и вижу Мака, его рука протянута, чтобы Хлоя вложила свою. Ну что же… я протискиваюсь мимо, давая им целых два фута уединения, пусть поговорят.

Захожу в ложу и с удивлением обнаруживаю, что Кэптена нет. Мэддока и Рэйвен тоже. Прямо в этот момент меня хватает за запястье Ройс и тянет за собой.

– Какого черта…

– Идем, – шипит он, его шаги ускоряются.

– Ройс, что случилось?

– Ты должна поставить эту сучку на место.

– О чем ты?

Сворачиваем за угол, и я резко останавливаюсь, увидев Мэллори. Она смеется и пьет с незнакомыми мне людьми, должно быть, это ее друзья.

Черт!

Дальше все происходит так быстро, что я не успеваю опомниться.

Ройс отпускает мою руку и бросается вперед, потому что…

Потому что Рэйвен подскакивает к Мэллори, размахивается и со всей силы бьет ее в нос.

Мэллори падает на задницу.

Мэддок хватает Рэйвен. Он в ярости.

– Ты беременна, психопатка! – визжит Мэллори.

Рэйвен снова пытается дотянуться до нее.

– О, тебе не все ли равно?! Мерзавке, которая отдала…

Рука Мэддока быстро закрывает ей рот. Одного его взгляда достаточно, чтобы она остыла.

Мэллори встает и собирается подойти к Кэптену – я только сейчас замечаю его. Каким-то образом я первой оказываюсь рядом с ним.

Ее глаза поднимаются, встречаясь с моими.

– Ты кусок дерьма, ты знаешь это? – говорю я, делая шаг к ней.

Она отчаянно оглядывается, появляется охрана Брейшо.

Мэддок свирепо смотрит на меня.

– Не то место, – шипит он.

Да, он прав, не то. Потому что в этом замешана Зоуи, а она по-прежнему остается тайной для многих.

– Давайте убираться отсюда, сейчас же, – кричит Мэддок.

Парни из охраны ведут нас по коридору на парковку. Мы выходим, и только на улице я обнаруживаю, что Мэллори тоже здесь.

– Кэптен, подожди. Пожалуйста! – кричит она, и я резко останавливаюсь.

Мэллори мгновение смотрит на меня, но потом переводит взгляд на Кэптена. Точнее, на его спину. Игнорируя ее, он быстро шагает вперед, и она бежит за ним на высоких каблуках, в чисто символической юбке, обтягивающей бедра.

Когда она понимает, что