Он резко вскочил с дивана и начал собираться.

«Все гениальное просто!» Кирилл уже накинул дубленку на плечи, когда у него что-то шевельнулось в сердце: «Все-таки я ее любил когда-то!»

Но он тут же отмахнулся – на войне все средства хороши – и выскочил за дверь.

Ольга возвращалась от матери ранним воскресным утром одна, она так и не решилась взять в этот раз Пашу домой. Пускай пройдет еще немного времени, ей очень не хотелось сердить мужа снова. Алексей в последнее время стал такой нервный – и неудивительно, ведь он так много работает.

На свою электричку она опоздала, слишком долго прощалась со спящим ребенком, и теперь ожидала прибытия попутного скорого поезда.

В принципе, ей было совершенно все равно, на чем добираться до Москвы.

Когда состав, оглушительно скрежеща, наконец притормозил, Ольга вскарабкалась в первый попавшийся вагон, который остановился прямо около нее.

– До Москвы подбросите? – спросила она у хмурой заспанной проводницы.

– Двести рублей, – не глядя на нее, бросила девушка.

– Хорошо. – Ольга прошла внутрь и огляделась по сторонам.

Это был общий вагон, и большинство пассажиров еще спали. Все места были заняты, и она растерялась.

– Идите сюда. Здесь свободно, – тихо прошептала молодая невзрачная женщина, на коленях у которой спала девочка лет трех.

Ольга благодарно улыбнулась и, перешагивая через многочисленные сумки и баулы, стоящие прямо в проходе, протиснулась к молодой женщине.

– Спасибо, – прошептала Ольга. – Спит?

– Еле уснула. – Оксана тяжело вздохнула. – Здесь такая духота.

– Меня зовут Ольга.

– Оксана.

Ольга приветливо мотнула головой и устроилась на полке напротив. Молодая женщина закрыла глаза и, кажется, задремала, а Ольга исподтишка ее разглядывала. Серые застиранные джинсы, бесформенное черное пальто, стоптанные сапоги, усталое лицо с огромными синими кругами под глазами. Скорее, даже изможденное лицо. Спящая девочка была удивительно похожа на мать, с той только разницей, что она еще юная и свежая. Во всем внешнем облике этой жалкой парочки сквозила нищета и безысходность.

Ольга зябко повела плечами. «Какое счастье, что у меня все хорошо», – неожиданно подумала она, испытывая жгучую жалость к несчастному ребенку. Ну, что хорошего ждет эту девочку? И кстати, где ее отец?

Ольга перевела взгляд на безымянный палец правой руки женщины и, не увидев на нем кольца, только грустно вздохнула – все понятно. Или он их уже бросил, или его вообще никогда не было.

Женщина неожиданно открыла глаза, и Ольга, не успев отвести пристальный взгляд, сконфуженно улыбнулась.

– Что, плохо смотримся? – еле слышно поинтересовалась Оксана.

– Да нет! Что вы. – Ольга готова была провалиться сквозь землю от смущения. – Девочка на вас сильно похожа, – стараясь замять неловкую ситуацию, быстро добавила она.

– А ее отец так не считает. – Оксана грустно улыбнулась. – Он считает Ксюшу довольно симпатичной, в отличие от меня.

Ольга промолчала, не зная, как отреагировать на это замечание. В вагоне постепенно начали просыпаться пассажиры, и девочка беспокойно заворочалась во сне. С верхней полки неожиданно свесились длинные ноги в дырявых носках, едва не задев Ольгу по лицу.

Она резко отклонилась в сторону и недоуменно подняла глаза на спустившегося вниз грузного мужчину.

– Что, девки? Как жись? – радостно заорал мужчина, обдавая всех нестерпимым запахом перегара. – Чего, большеглазая, молчишь? – обратился он к Ольге.

– Не орите. – Оксана беспокойно склонилась над Ксюшей. – Ребенка разбудите!

– Ну надо же! – возмутился мужчина. – Таким нежным надо ездить в купе.

Он резко развернулся и полез что-то доставать со своей полки.

Ксюша, конечно, проснулась и открыла сонные глазки.

Внезапно вагон дернулся, и мужчина, отчаянно матерясь, выронил из непослушных рук огромную открытую бутыль с мутной жидкостью, которая вылилась прямо на лицо лежащему ребенку.

– Мама! Глаза! – истошно завопила Ксюша, вскакивая на ноги. – Глаза!!!

Оксана метнулась к орущему ребенку, затем зачем-то полезла в сумку и наконец схватила дочь за руки.

– Что? Что?

– Глаза!!! Жжет!

Ольга молча отстранила растерявшуюся мать и подошла к неподвижно застывшему мужику.

– Что в бутылке было?

– Самогон.

– Пошел вон. – Ольга подбежала к Ксюше и, не говоря ни слова, схватила ее за руку. – Пошли со мной, быстро!

Они добежали до туалета, и Ольга, растолкав длинную очередь, затолкала плачущую девочку в тесную комнатку.

– Сейчас мы будем промывать глазки! Ты только не бойся, я врач! Все будет хорошо! – попробовала она успокоить ребенка.

– Немедленно идите к проводнице и спросите, что у них есть в аптечке от глазных ожогов, – распорядилась Ольга, обращаясь к наконец взявшей себя в руки, Оксане.

Мать затравленно кивнула и тут же скрылась.

– У них ничего нет, – в отчаянии сообщила Оксана через пару минут, заглянув в туалет вместе с перепуганной проводницей.

– Значит, жмите стоп-кран и немедленно вызывайте «Скорую помощь», – приказала Ольга.

Проводница моментально скрылась в своем купе.

Оксана подхватила на руки перепуганного до смерти ребенка и побежала к выходу из вагона.

– Возьмите синюю сумку, – попросила она Ольгу.

Ольга кинулась к их местам, схватила свои вещи и старую линялую сумку и бросилась вслед за Оксаной. На пути у нее возник виновник всего этого кошмара, беззаботно куривший прямо в вагоне.

– Ублюдок! – Ольга наотмашь врезала по испитой физиономии. – Перепишите все его данные, – бросила она проводнице, кивая на грузного мужика. – Я подам на него в суд.

Проводница испуганно кивнула, а мужчина, проявляя чудеса ловкости, мгновенно испарился.

Когда поезд наконец притормозил около какого-то переезда, рядом с путями уже стояла машина «Скорой помощи».

– Я с вами, – крикнула Ольга, выпрыгивая из вагона следом за Оксаной.

Они быстро погрузились в машину, и молоденькая врач взяла из рук матери плачущую Ксюшу.

– Куда вы их повезете? – обратилась Ольга к шоферу.

– В Васильевку. – Парень резко тронулся с места. – Это ближе всего, у нас неплохая больница.

– Да знаю я, – отмахнулась Ольга, – у меня там мать работает педиатром, поэтому вези сразу к ней. Пятый дом по Ломоносовской улице.

– Ирина Васильевна? – удивилась молодая докторша, продолжая внимательно осматривать девочку. – Вы ее дочь?