тьме барельефы, изображающие античные мотивы, выглядели будто бы живыми. Краем глаза я видел ее волосы. Нина сложило голову мне на грудь. Слушая сердце, она прижалась ко мне. Теплый запах тела девушки приятно щекотал ноздри.

— Это не так, Нина. Я всего лишь сдержан. Но испытываю эмоции, порой гораздо сильнее, чем кто бы то ни было. Просто я умею их контролировать.

— Тогда я хочу тебе кое-что сказать, Ром.

— Ммм?

— Я беременна.

За окном шумел осенний ветер. Он успокаивал, заставлял веки тяжелеть. Непостижимым образом, создавал уют в комнате. Ведь там, на улице, холодно и сыро. А здесь, в комнате было тепло. По-настоящему тепло как не бывало еще никогда.

— А ты и правда не холоден, — проговорила Нина, — сердце забилось так быстро. Ром? Почему ты молчишь? — девушка пошевелилась, поднялась на локте.

Я не ответил. Только, рассматривая потолок из-под прикрытых век, счастливо улыбался.

— Не бойся, Кать. Это же Фырчик. И кстати, кажется, он оказался мальчиком.

— Это не может быть Фырчик! — раскрыла удивленные, и даже немного испуганные глаза девушка, — это… это какой-то монстр!

Большой железный пес поднял голову, когда мы сошли вниз, в цокольный гараж. Здесь он мирно лежал у стены, застывший, словно статуя. Пошевелился, со скрипом задвигался, только когда появились мы с Катей.

Утром, после ночи, проведенной с Ниной, я решил познакомить Катю с обновленным Фырчиком. Я знал, что ифрит не причинит ей вреда. Он просто не может, потому что я его таким сделал. Но ее интерес, в тот день, когда железный пес ожил, обязывал меня показать Кате отчасти и ее творение.

— Доказать тебе, — я опустился перед девочкой на колено, — что это Фырчик?

— Нет не он! Этот страшный!

— Все хорошо, — я улыбнулся, он любит тебя. И будет охранять, где бы ты ни была. Смотри.

Я посмотрел на пса. Тот смешно склонил стальную голову набок, приподнял одно ухо. Когда он вывалил настоящий розовый язык, Катя хихикнула.

— Никогда не видела таких собак, — уставилась на ифрит девочка.

— Магическая собака, — мы встретились взглядами, и я подмигнул ей, — что тут удивительного, ммм? Он хочет с тобой познакомиться.

— Я немножко боюсь, Рома, — потупилась Катя, свела бровки домиком.

— Не нужно. Во-первых, он скорее умрет, чем причинит тебе зло. Или позволит причинить зло тебе. А во-вторых, я с тобой.

Катя нерешительно потопталась на месте, сцепила ручки в замок.

— Ну что? Знакомимся? — я улыбнулся.

— Ну… ну хорошо…

— Фырчик, — я посмотрел на пса и он тут же среагировал на имя, встал, — ко мне. Но медленно.

Пес пошел по бетонному полу. Его стальные лапы негромко лязгали металлом. Девочка, при виде огромного приближающегося существа сжалась, втянула голову в плечи.

— Тихо, — я обнял ее, прижал к себе, — он не тронет.

— Дай лапу! — проговорил я, когда пес приблизился. Фырчик тут же подчинился, подставил мне огромную лапищу, — нет. Дай лапу Кате.

Пес посмотрел живыми глазами на девочку и немного опустил лапу.

— Ну? Поздоровайся. Он хочет познакомиться с тобой.

Девочка боязливо потянула ручку, тронула объемный палец пса.

— Ох… Теплый, — удивленно проговорила Катя, — как живой! — улыбнулась она.

— Да, — я весело кивнул, — хочешь на нем прокатиться?

— Уважаемые Господа, — начала Елена Зосимова-Добронравова, — хочу вам представить моего хорошего знакомого… даже нет, — она заломила руки, — не так. Моего спасителя — Романа Евгеньевича Селихова.

— Рад-рад, очень рад, — Зосимов младший, пухлощекий мужчина в кремовом фраке вежливо кивнул.

— Здравствуйте, — тоже вежливо, но суховато проговорил Гай Марий Салазар. Его тон и холодный взгляд изгнал любые мои сомнения.

Салазар был молодым мужчиной лет двадцати пяти. Высокий и крепкий, он носил черный выходной смокинг. Его светлые, голубые глаза смотрели внимательно и холодно. Золотистые, зачесанные назад волосы блестели в свете кварцевых ламп. Острые черты лица выдавали в нем кровь аристократа.

Осенний вечер следующего дня был тихим, хоть и прохладным. Ветер прекратился, а ставший привычным в это время года дождь, сегодня обошел Новый Крас стороной.

Встреча, на которую пригласила меня госпожа Зосимова, носила деловой характер, под видом дружеских посиделок. Проходила она в большом поместье Зосимовых, которое располагалось в спальном районе города, где скопились, в основном, особняки богатейших людей Нового Краса.

Мы встретились в большом светлом холле поместья. Гостиная-столовая была все еще закрыта.

— Прошу прощения, — улыбнулся Зосимов, — к сегодняшнему ужину я приготовил кое-что особенное. Там очень специфическая подача. Так что буду признателен, если вы подождете некоторое время, — он посмотрел на Салазара, — ну ты, Гай, дружище, я уверен, не обидишься. Надеюсь, — он перевел взгляд маленьких глаз на меня, — вы, Роман, тоже позволите себе подождать.

— Конечно, — сдержанно кивнул я.

После этого слуги пригласили нас в просторный кабинет хозяина. Мы заняли кожаные кресла. Салазар сразу налил себе виски, взял сигарету. Мы внимательно смотрели друг на друга.

— Ой, а вы, случайно, не знакомы? — проговорила Елена Зосимова, — вы смотрите друг на друга так, будто знакомы.

— Нет, — солгал я, — Мы не знакомы.

— Не знакомы, — поддержал Салазар мою ложь.

Я не знал точно, зачем встретились Зосимов младший и Салазар, но мог предугадать их совместные цели. Ведь я знал Салазара слишком хорошо, хоть и видел первый раз в жизни.

Также, я знал, что слишком рискую, прийдя сюда. Зосимов мог уже знать, что именно я убил его отца. Все это могла быть ловушка. Но Салазар… встреча с ним строила риска. Мне нужно было знать, как он думает, что помнит, что делает и чего хочет. Причастен ли он к событиям… на Кубанском поле.

— Ой! Извините, пожалуйста, — проговорил Зосимов младший, когда слуга сказал ему что-то на ухо. Дворянин встал, поставил стакан на столик красного дерева, — у меня появилось дело, не требующее отлагательств. Елена, — он посмотрел на госпожу Зосимову, — ты тоже нужна мне. Прошу, пройдем.

— Но, — она встала, расправила скромное, но красивое платье, — невежливо оставлять наших гостей.

— Все в порядке, — улыбнулся Салазар, — нам с господином Селиховым будет о чем поговорить.

— Совершенно верно, — прохладно проговорил я, — мы найдем общий язык.

—