– Мы никого не спросим, – без улыбки сказал Макар.

Он вышел и вернулся пять минут спустя с пакетом. Внутри обнаружились белые больничные штаны и зеленый халат, который вокруг Даши можно было обернуть два раза.

– Врачей обокрал? – флегматично спросил Сергей. – Совести у тебя нет.

– А у меня нет обуви, – подала голос Даша.

Илюшин вышел снова и вернулся с ярко-оранжевыми «кроксами». Кроксы оказались точно по размеру.

– Не буду спрашивать, откуда это все взялось, – нервно сказала Даша. – Пошли уже отсюда быстрее.

В машине они показали ей фотографию Наташи Аслановой.

– Вроде бы похожа, – после долгого молчания признала Даша. – Но я все время видела Веру в очках… У нее щеки такие, мешочками. А у девушки лицо худое.

«Вот именно что мешочками, – подумал Бабкин. – Старый фокус: напихать за щеки скомканных шариков, можно даже вату, хотя лучше поролон – он не так сильно пропитывается слюной. Если немного напрячься, можно в два клика купить специальные подкладки для грима».

Дашу накануне нашли в частном секторе под Зеленоградом. Пока ехали из Москвы, она грызла ногти от нетерпения. Скулы заострились, глаза потемнели от беспокойства.

«Зря мы ее из больницы вытащили, – думал Бабкин, поглядывая на нее в зеркало заднего вида. – И следак меня убьет, когда узнает». Впрочем, следователя он быстро выкинул из головы и сосредоточился на задаче.

Вдвоем едут на дело, где нужно минимум четверо. И, что скрывать, все их предприятие незаконно. Предстоит нарушать границы частной собственности, а также, вероятнее всего, физическую целостность ее владельцев. «Под уголовку бы не попасть». Этой невозмутимой мыслью все его переживания о предстоящем и ограничились.

Илюшин вообще не думал о том, что они собираются сделать. Его мысли занимала Вера Загребина, в которую превратилась Наташа Асланова.

Очень умная. Предусмотрительная. Способная действовать как осторожно, так и дерзко. Ухитрилась выманить из поселка Веронику Овчинникову, – и они до сих пор не имеют даже тени предположений, как ей это удалось.

Сильный противник.

После побега Даши она должна была что-то предпринять. Вряд ли ее банда сидит в подвале, молясь, чтобы их не нашли.

Вслух Макар об этом не говорил. Даша и так еле жива от волнения. Хорошо бы, чтобы она не додумалась до той очевидной мысли, что никто не станет оставлять самого опасного свидетеля в живых.

Но все пошло не так, как они ожидали. Даша покрутилась на месте, точно охотничья собака, потерявшая след, и поковыляла вверх по улице. Им вслед без удивления смотрели редкие прохожие.

Когда-то здесь была деревня. В восьмидесятых неподалеку построили завод, и это вдохнуло в нее новую жизнь. Избы перестраивались, вырастали заборы, асфальтировались дороги. Возводились все новые дома для тех, кто трудился на заводе. Бывшая деревенька превратилась в большой рабочий поселок.

Теперь здесь насчитывалось не меньше полутора тысяч участков.

Криво нарезанные улицы без тротуаров. Сирень и боярышник вдоль дороги.

Даша прошла сто метров, остановилась.

– Вот здесь я выбежала из калитки…

– Пойдем, – сказал Макар.

Они позвонили, и когда им открыли, Илюшин выступил вперед. Даша была уверена, что на них натравят собак, но пожилая хозяйка спокойно пропустила их. Макар остался у крыльца, расспрашивая ее. Сергей и Даша прошли на участок.

Ее охватил страх. Она подняла на Бабкина испуганный взгляд.

– Я не уверена, с какой стороны сюда попала…

– Вон оттуда ты спрыгнула. – Хозяйка, подойдя, указала на забор справа. – Я нашла утром следы. Ночью дождик шел, землю размочило.

Бабкин подсадил девушку на забор, сам перемахнул за ней и тяжело приземлился. Илюшин последовал за ними.

Огороды, сады, теплицы, беседки, заборы… Даша ждала, что в них вот-вот пальнут из ружья или вызовут полицию. Но пока им везло.

Однако с каждым новым шагом она теряла уверенность. Днем все выглядело иначе. Эти яблони – те, мимо которых она бежала, или другие?

Через час стало ясно, что она заблудилась. Ее обступали каменные коттеджи, близко стоящие друг к другу.

– Я видела деревянные дома, – тихо сказала Даша. Она боялась взглянуть на сыщиков. – Здесь таких нет.

– Мы вернемся в ту точку, в которой ты была, и попробуем заново. – Сергей положил руку ей на плечо, и Даше стало спокойнее.

Но и возвращение не помогло. С каждой новой попыткой она сильнее отчаивалась. Лишь один раз ее ошпарило радостью – когда она свесила ноги с очередного забора и откуда-то, будто из-под земли, выкатилась некрупная молчаливая собака с оскаленной пастью. Она бесилась под забором, прыгая и пытаясь дотянуться до ее ног, а Даша улыбалась ей сверху.

– Да, тут мы не пройдем, – озабоченно сказал Сергей.

– Я думала, он ее убил! Это та собака, которая Петра покусала.

– Ты помнишь, откуда прибежала сюда?

Но Даша не помнила. Здесь она заблудилась окончательно. Казалось, вокруг все другое и нет ни одной знакомой детали, по которой она могла бы сориентироваться.

Они бились еще час, прежде чем признали поражение.

– Слушай! – Бабкин присел на корточки перед Дашей, встряхнул ее за плечи. – Слишком много на себя не бери, пожалуйста. Ты еле спаслась от них, бежала ночью. Дорогу не запоминала. Мы не рассчитывали всерьез на этот шанс. – Тут он солгал. – Будем искать дальше. Деться им отсюда некуда.

Он отвел Макара в сторону и вполголоса сказал:

– Здесь можно шариться до бесконечности. Маловероятно, что Даша узнает дом снаружи. Она же его не разглядывала… Мы могли уже сто раз пройти мимо.

Илюшин, который считал, что в этом доме давно уже нет Овчинниковой, согласно кивнул.

– Возвращаемся и сдаем ребенка в больницу. А там будем думать.

Однако Даша, услышав об их планах, бросилась бежать. Остановил ее строгий голос Илюшина, отчетливо сказавшего в спину: «Не вздумай кроксы утащить, они дорогие». Бежать босиком было глупо. Даша вернулась, косясь в сторону, забралась в машину и демонстративно сбросила обувь.

– В больницу ты не хочешь, мы поняли, – сказал Бабкин. – В квартире тебе одной оставаться не нужно. В отель поедешь?

Даша помотала головой. После их провала она выглядела совсем убитой.

– Тогда к Веронике Овчинниковой, – предложил Макар.

Эта странная идея неожиданно оказалась удачной. В домике у ворот по-прежнему жила Зафира, при ней ютился Буран, и они радостно кинулись навстречу Даше.

Так и решили: девушка остается при Зафире. «Пока Ника не вернется».

Илюшин подумал, что в таком случае Даша здесь прописалась до появления новых хозяев. Вряд ли они еще когда-нибудь увидят Веронику живой.

Сыщики вернулись в квартиру Макара. Илюшин взял альбом для рисования и устроился на подоконнике. Небо за окном напоминало матрас. Розовая