— Так и получилось?

Тони Лейке рассмеялся:

— Не совсем. Я занял денег, потом меня обманули ловкие партнеры, и я потерял все. Занял еще, меня снова обманули, занял еще и немного заработал.

— Немного?

— Несколько миллионов, чтобы заплатить долги. Но у меня появились связи, мое имя стало мелькать в прессе, и, хотя я, конечно, продавал шкуру неубитого медведя, этого оказалось достаточно, чтобы быть принятым в кругах, где крутятся большие деньги. Чтобы считаться там своим, важно только количество нулей в числе, которым измеряется твое состояние, и не важно, что перед ним — плюс или минус. — Лейке снова рассмеялся, заразительно и от души, и Харри тоже пришлось изобразить улыбку.

— А сейчас?

— А сейчас перед нами открылись огромные перспективы, потому что именно сейчас наступило время колтана. Ну да, говорить я давно уже это говорю, но на этот раз — все правда. В обмен на опцион на покупку мне пришлось уступить свои акции в этом бизнесе, чтобы расплатиться с долгами. Сейчас все утряслось, остается только раздобыть денег, чтобы выкупить акции обратно, и я снова стану полноправным компаньоном.

— Ясно. А деньги?

— Кое-кому кажется разумным одолжить мне деньги в обмен на долевое участие. Прибыль огромна, риск минимален. Да и все важные вложения уже сделаны, включая взятки местным властям. Мы даже расчистили полосу в джунглях, так что можем грузить все в транспортный самолет и вывозить через Уганду. Вы состоятельный человек, Харри? Я погляжу, может, есть возможность и вам отрезать кусочек этого пирога?

Харри покачал головой:

— А вы не были в последнее время в Ставангере, Лейке?

— Ну… Был. Летом.

— А потом не ездили?

Лейке подумал и отрицательно покачал головой.

— Вы не совсем уверены? — поинтересовался Харри.

— Я представляю свой проект потенциальным инвесторам, а это означает, что я чертовски много езжу. Думаю, я был в Ставангере раза три или четыре в этом году, но, по-моему, я с лета туда не заглядывал.

— А как насчет Лейпцига?

— Тут мне, наверное, уже пора спросить — а не нужен ли мне адвокат, Харри?

— Я просто хочу поскорее вычеркнуть вас из списка, чтобы сосредоточиться на более существенных вещах. — Харри потер указательным пальцем переносицу. — Если не хотите, чтобы про все про это пронюхали СМИ, то вам вряд ли стоит привлекать адвоката, получать официальные вызовы на допросы и все такое прочее?

Лейке медленно кивнул:

— Вы, конечно, правы. Спасибо за совет, Харри.

— Лейпциг?

— Сорри, — ответил Лейке с неподдельным сожалением в голосе и лице. — Никогда там не бывал. А что, должен был?

— М-м-м… Мне придется также спросить, где вы были и что делали в определенные дни.

— Давайте.

Харри продиктовал даты четырех убийств, а Лейке записал их в свой «молескин» в кожаном переплете.

— Проверю эти даты, как только буду в офисе, — пообещал он. — Вот, кстати, мой номер телефона. — Он протянул Харри визитку, на которой было написано: «Тони К. Лейке, предприниматель».

— А что означает «К.»?

— Ну понимаете, — сказал Лейке, вставая, — Тони — это просто сокращенное Антони, так что я решил, что мне нужен второй инициал. Это как бы придает больше веса, вы не согласны? Мне кажется, иностранцам нравится.

Вместо того чтобы пройти по «Кишке», Харри поднялся с Лейке в тюрьму по лестнице, постучал в окошко, появился охранник и впустил их.

— Прямо кадр из сериала про банду Ульсена, — сказал Лейке, когда они стояли на гравиевой дорожке перед внушающими известное почтение стенами старой тюрьмы.

— Чтобы не бросаться в глаза, — объяснил Харри. — Вы становитесь узнаваемым, а в управлении как раз люди идут на работу.

— Кстати, о лице: я вижу, вам кто-то сломал скулу.

— А что, упасть и удариться я не мог?

Лейке с улыбкой покачал головой:

— Я немного разбираюсь в сломанных скулах. У вас она такая после удара. И вы дали ей неправильно срастись. Вам следовало бы пойти и вправить ее, невелика работа.

— Спасибо за совет.

— Вы им много задолжали?

— Вы и об этом знаете?

— Да! — вырвалось у Лейке, и он закрыл глаза. — К сожалению.

— И последнее, Лейке…

— Тони. Или Тони К. — Лейке вновь сверкнул всем комплектом своего жевательного инструмента. Словно демонстрируя полнейшую беззаботность, подумал Харри.

— Тони. Вы никогда не были в районе Люсерена? Это озеро в Эст…

— Был, конечно, вы что, с ума сошли? — рассмеялся Тони. — Ведь хутор Лейке находится в Рюстаде. Я там у деда каждое лето бывал. И потом еще прожил пару лет. Потрясающее место, правда? Как там, кстати? — Улыбка его внезапно испарилась. — О, черт! Вы же там нашли эту девушку! Ну и совпадение, правда?

— Ну, — сказал Харри, — ничего особо невероятного здесь нет. Люсерен — озеро большое.

— Точно. Ну, еще раз спасибо, Харри. — Лейке протянул ему руку. — А если появятся какие-то имена из Ховассхютты или кто-то объявится, только позвоните, и я посмотрю, может, вспомню. Всегда готов к сотрудничеству, Харри.

Харри увидел себя со стороны: он пожимает руку человеку, который, как ему только что казалось, убил пять человек за последние три месяца.

Не прошло и пятнадцати минут после ухода Лейке, как позвонила Катрина Братт.

— Ну?

— По четырем из пяти ответ отрицательный, — сказала она.

— А пятый?

— Одно попадание. В глубинах виртуальных недр.

— Поэтично.

— Тебе понравится. Шестнадцатого февраля Элиасу Скугу звонили с номера, который ни на кого не зарегистрирован. С тайного номера, так сказать. И может быть, именно из-за этого вы…

— Ставангерская полиция.

— …не обнаружили эту связь раньше. Но в глубинах недр…

— Ты хотела сказать, внутри строго охраняемых списков абонентов «Теленора»?

— Что-то в этом роде. Там всплыло имя Тони Лейке, Холменвейен сто семьдесят два, — именно он оплачивает счета за разговоры с этого тайного номера.

— Йес! — сказал Харри. — Ты ангел.

— По-моему, неподходящая метафора. По твоему голосу ясно, что только что я отправила мужика в тюрьму на пожизненное.

— Созвонимся.

— Погоди! А про Юсси Колкку ничего не хочешь услышать?

— Я про него почти забыл. Давай выкладывай.

И она выложила.

Харри обнаружил Кайю в убойном отделе, в зеленой зоне на шестом этаже. Увидев его в дверях, она просияла.