Если бы критерии инструкций применялись при выборах в бундестаг, то «Свободную демократическую партию» выбирали бы чаще! Мнимая (более пятидесяти процентов) и реальная (менее пяти процентов) частота сильно расходятся. Кодировки рисков, призванные нести ясность в умы европейцев, не понимают ни специалисты, ни пациенты!

Мой совет: прежде чем решиться отказаться от препарата из страха его побочных действий, поговорите с врачом. Потому что если вам осмысленно назначили это средство, значит, его польза перевешивает потенциальный вред, и вы сделаете себе хуже, если не будете его принимать. Все, что работает, имеет желательные и нежелательные эффекты. Только тот, кто в состоянии правильно взвесить пользу и риски, может принять здравое решение. И если кто-то постоянно подчеркивают, что у лекарства «вообще нет побочных эффектов», это может говорить о том, что и главного эффекта у препарата тоже нет.

Одно из важнейших достижений в области медицины за последние пятьдесят лет – это систематический сбор данных о действии лекарств, операций и других врачебных вмешательств, а также их разделение по строгим критериям на эффективные и неэффективные. Хорошие исследования обобщают многочисленные наблюдения и исключают ошибки, связанные с человеческим фактором. Этот анализ не противоречит «экспериментальной медицине», а выходит за ее рамки. Если что-то сработало на сотне людей, то шанс, что оно поможет и мне, выше, чем если оно помогло лишь одному человеку, или это своего рода хобби лечащего врача. Для многих картин заболеваний прописаны общие рекомендации специализированных сообществ, но на практике у каждого лицензированного врача есть излюбленные методы, которые могут оказаться хорошими, а могут и неактуальными вот уже лет двадцать. Поэтому решитесь спросить, почему вам назначили или рекомендовали что-то конкретное. «Я знаю человека, которому это очень помогло» – звучит намного менее убедительно, чем: «Преимущество метода было доказано независимым исследованием, проведенным с большим количеством участников, вы можете ознакомиться с его результатами подробнее».

То же самое относится к советам. Один из самых трагических примеров: рекомендация американских педиатров укладывать младенцев спать на животе. В пятидесятые годы стало популярным мнение, что положение на спине уплощает голову ребенка и неблагоприятно влияет на слюноотделение. Как они к этому пришли? Доказательств не было, был «авторитет» – просто это утверждал известный детский врач.

Сегодня мы знаем, что это привело к большому количеству эпизодов внезапной детской смертности, которые можно было предотвратить. С тех пор как в восьмидесятых годах наконец начали систематически наблюдать за сном младенцев, врачи и СМИ стали предостерегать от сна на животе, и это спасло жизни многих детей. Сегодня само собой разумеется, что матери кладут своих детей на спину в спальный мешок и не обкладывают подушками и плюшевыми игрушками. В медицине нельзя слепо следовать авторитетам. И важнейший вопрос, который можно задать о любой рекомендованной мере, очень прост: «Откуда вам это известно?»

Искусство медицины состоит не в том, чтобы сделать все возможное, а в том, чтобы как можно меньше вмешиваться в потрясающую игру сил самоисцеления. Многое проходит само, а если не проходит, тогда и нужно реагировать. Возможно, вам как пациенту больничной кассы знакома ситуация: вы ждете приема так долго, что первоначальные симптомы исчезают! Иногда уже в комнате ожидания.

Есть экстренные состояния, но к большинству симптомов это не относится. В разговоре с врачом спросите: «При каких признаках мне нужно будет обязательно прийти снова? Каковы симптомы ухудшения?» Многочисленные успехи альтернативной медицины связаны с тем, что симптомам там уделяют больше внимания, а пациенту – больше времени, чем на шестиминутном приеме у представителя традиционной медицины. Об этом знал еще Вольтер: «Искусство медицины состоит в том, чтобы помогать пациенту коротать время, пока природа излечивает болезнь».

Почему этот вопрос так важен? Большинство врачей, имея на то свои убедительные причины, однажды решили посвятить себя медицине. Но они остались людьми, а люди меняются, сами того не замечая. Они перенимают какие-то вещи, накапливают опыт. Зачастую от врача требуется, чтобы он работал быстро и приносил прибыль. Врачи частной практики ругаются на кассы и продают ненужные «IGEL-услуги» – индивидуальные лечебные и профилактические планы для лиц, самостоятельно оплачивающих свою страховку. Экономическое давление сказывается и на больницах, особенно когда главврач требует проводить больше дорогих операций.

Так у пациентов создается неприятное впечатление, что решения принимаются не только в его пользу, но и в угоду «системе». Но за кем последнее слово? За пациентом, то есть за вами! Вопрос «Стали ли бы вы это делать?» меняет перспективу. И врач из «продавца услуги» превращается в сочувствующего человека. Когда доктор размышляет, что бы он посоветовал своей матери, возлюбленному или детям, на передний план выходит уже не скрупулезный расчет, а благополучие людей, которые дороги его сердцу.

Тридцать лет назад ученые считали, что с болями в спине нужно лежать в постели. (Сегодня они рекомендуют обратное: двигаться как можно больше!) По данным одного старого опроса, в те дни шестьдесят процентов врачей страдали от болей в спине, но только двое из ста тридцати опрошенных придерживались своих собственных советов и старались побольше лежать! Абсурд?

А как обстоит дело с серьезными вмешательствами? Швейцарский представитель социальной медицины Жанфранко Доменигети постоянно сталкивается с одним и тем же феноменом: врачи и их родственники оперируются реже, чем «нормальные» пациенты. Это бережное отношение, как ни странно, распространяется еще на супругов юристов. Видимо, те не исповедуют принцип «Я не могу пожаловаться!». Особенно ощутимое отличие показал анализ числа операций по удалению матки: жены адвокатов и врачей делали эту операцию в два раза реже, чем все остальное женское население. Различия между тем, что врачи рекомендуют другим, и тем, что они делают сами, видны при назначениях хирургии паховой грыжи и тазобедренных суставов, а также удаления камней из желчного пузыря.

Видимо, считается, что указывающий дорогу не должен идти туда, куда отправляет остальных. Особенно если эта дорога – не простая развилка, а выбор: ложиться под нож или нет. Хирурги не мясники. «Можно, я взвешу вам чуть больше?» Нет уж, спасибо, лучше чуть меньше.

Поисковые машины знают о нас многое. Но что знаем об осмысленном поиске в сети мы?

Тот, кто ищет в интернете, почему у него распух лимфоузел, быстро убедится в том, что у него тяжелое, неизлечимое заболевание. Одна из глубочайших мудростей медицины применима и для наших интернет-времен: частое встречается чаще, чем редкое. Но поисковая машина этого не учитывает. Интернет – это проклятие и благословение одновременно; пациенты могут получить больше информации, но могут и затеряться в этом Эльдорадо единичных мнений, идеологий и интересов менеджеров по продажам. Как правило, всегда легче запустить в мир бессмыслицу, чем разоблачить или устранить ее.