– Не хочу, чтобы мешали, – Алекс не принял ее издевки и усадил за стол.

Тут же из темноты материализовался официант, зажег свечи и положил около каждого кожаную папку с меню.

– Только кофе и… мороженое, – после минутной заминки, сказала Рената и вернула книжечку.

Алекс продублировал ее заказ только без мороженого, и официант сразу удалился.

– О чем ты хотел поговорить? – на столе кроме темно-красный свечей был еще и букетик из шапок георгин. И сейчас Рената очерчивала пальцем контур темных лепестков.

Алекс на миг забылся, следя за легкими и элегантными движениями узкой кисти.

– Оказывается, мы пришли сюда помолчать, а я думала, что поговорить, – привел его в чувство прохладный голос.

– Что мы с тобой делаем? – тихо, будто во всем сомневаясь, спросил Алекс.

– Сидим, ждем, когда принесут кофе, – Рената ждала, когда он озвучит тему разговора.

– Ты знаешь, Макс недавно сказал одну интересную вещь. С тех пор я никак не могу ее забыть и, чем больше думаю, тем больше мне кажется, что он прав, – под прикрытием темноты Алекс нашел пальцы Ренаты и накрыл их ладонью, а она, ожидая, что он скажет дальше, не отняла. – Он сказал, что мы с тобой рука об руку идем на эшафот.

Рената вздрогнула, попыталась отнять руку, но Алекс не позволил.

– Глупости, – фыркнула она, но голос предательские подрагивал. Она думала, что хорошо притворяется и никто не замечает что творится у нее в душе на самом деле, а оказалось, что даже такой раздолбай, как Макс, все считал, как со страниц раскрытой книги. Кто еще догадался? Милка не в счет. А если Янка?

– А глупости ли? – продолжал Алекс. – Что тебя связывает с тем клоуном? Думаю, что только желание досадить мне. Что меня связывает с Яной? Идиотское упрямство. Желание доказать неизвестно что неизвестно кому? Собственная глупость? Мы с тобой оба хорошо постарались, чтобы оказаться в этой ситуации. Я не снимаю с себя вины, – поспешил он, когда ладонь под его пальцами дернулась. – Надо было сразу все расставить по своим местам, но я предпочел плыть по течению, и если мы с тобой и дальше ничего не предпримем, то это будет непорядочно в первую очередь по отношению к Яне. Она еще может встретить своего человека, а мы ее обречем на жизнь с тем, кто ее не любит. Она отличная девчонка и заслуживает лучшего отношения. Я возьму это на себя. Поговорю с ней, все объясню.

Если сначала Рената слушала Алекса затаив дыхание, его тихий, проникновенный голос проливался живительным бальзамом на ее саднящие раны, то стоило упомянуть Ульяну, она выдернула свою руку из-под ладони Алекса.

– Объяснишь? – переспросила Рената. – Что объяснишь? Что до знакомства с ней переспал со мной, а потом снова пытался уложить в койку? Думаешь, она отнесется с пониманием?

– Но я же не знал, – защищался Алекс. – Я думал, что больше никогда тебя не увижу! Откуда мог знать, что вы подруги.

– И твоя влюбленность в Яну сразу же исчезла, стоило узнать, что мы подруги.

– Не было влюбленности, – нехотя ответил Алекс, наверное, в первый раз чувствуя себя свиньей.

– Вот так ей и скажи, – зло бросила Рената. – Думаю, она будет счастлива. Я, конечно, не могу тебя заставить жениться на Янке, если ты этого не хочешь. Только, пожалуйста, не приплетай меня к этому. Если ты решишь ее оставить, разбить ей сердце. Если ты сможешь пережить понимание, что по твоей вине она свалится в депрессию, порви с ней, но пусть это будет только твое решение, а не потому что рассчитываешь быть со мной. Мне хватит собственных грехов, я не хочу нести ответственность еще и за состояние Янки. А оно будет ужасным. Это я тебе говорю как ее подруга. Я знаю, что она пережила, а ты нет. Я знаю, как ей было тяжело, а ты нет. Я видела, как она изменилась после знакомства с тобой, а ты нет. Хочешь – возвращай ее в депрессию, но без меня, – она вскочила.

– Никто не заслуживает, чтобы его обманывали, – упрямо продолжал Алекс. – Я видел тебя и Витька. Я знаю, как это выглядит со стороны. И пусть к нему у меня нет теплых чувств, но Яне я такого не желаю. Я с ней поговорю. Думаю, что она окажется более взрослой и более мудрой, чем ты о ней думаешь.

– Доеду на такси, – резко сказала Рената, увидев что ее доводы остались неуслышанными. Она выскочила из-за стола и едва не столкнулась с официантом.

– Кофе? – чудом увернувшись, он протянул ей поднос с двумя чашечками и креманкой.

– Кофе на ночь вредно, а мороженое вредит фигуре, – и Рената выскочила на улицу под ошеломленным взглядом двух мужчин.

– Подожди! – крикнул Алекс, торопливо роясь в бумажнике. Он бросил на стол несколько купюр и побежал следом за сбежавшей девушкой, но вместо стройного силуэта в свете вечерней иллюминации увидел красные габаритные огни удаляющейся машины.

Захлопнув за собой дверь квартиры, Рената бессильно опустилась на банкетку.

– Дочка, ты? – окликнула из комнаты мама.

– А ты еще кого-то ждешь? – привычно спросила Рената. Мама всегда задавала один и тот же вопрос, даже несмотря на то, что все остальные были дома, как сегодня. Судя по доносящимся из кухни звукам и аромату мяса под мятно-базиликовым соусом, папа уже пришел и хозяйничал на кухне.

Скинув туфли и бросив сумочку на полку, Рената сначала заглянула к отцу. Высокий и массивный он занимал большую часть совсем немаленькой кухни, а когда вошла дочь, то стало казаться, что совсем не повернуться.

– Что так долго, дочка? – он повернулся и, наклонившись подставил под поцелуй покрытую черной щетиной щеку. Большой и представительный в деловом костюме, дома, в переднике и с закатанными рукавам, открывающими сильные, покрытые черными волосами руки, он становился теплым и уютным.

– Привет, па, – Рената коснулась губами щетины и задержала взгляд на залегших под глазами серых тенях. – Что на ужин? – принюхалась к аппетитным ароматам, а отец тем временем шинковал лук тонкими кольцами.

– Сюрприз. Иди, поздоровайся с мамой. Да, – он обернулся. – Женька тебя нашел?

– Ага, нашел, па.

– Здоровый лоб вымахал, а ума так и не нажил, – вздохнул отец и убрал со лба упавшую прядь.

Несмотря на разногласия с родителями Женьки, как и они, отец Ренат не одобрял выбранный мальчишкой род занятий. По его мнению мужчина должен обеспечивать семью, а это невозможно, если не имеешь стабильной работы и заработка. И подобное увлечение считал не чем иным, как разгильдяйством.

Поздоровавшись с отцом, Рената помыла руки, переоделась и пришла к маме.

– Привет, мам, – теперь ее губы коснулись мягкой, пахнущей пудрой щеки мамы. – Тяжелый день? – кивнула кухню.

Сидя с ногами в кресле, мама многозначительно вздохнула, отложила что-то очень тонкое и ажурное, что она вязала, и указала дочери на диван.

– Что так задержалась? Мы ведь с папой переживаем, – с мягким укором сказала она. – Ты уже взрослая девушка и понимаешь. Если мы ничего не говорим и не ограничиваем тебя, то это не значит, что не переживаем. Хотя бы позвонила, сказала. Мы понимаем, что вы с Женькой соскучились друг по другу, но предупредить было бы не лишним.