«А ты воспринимаешь Иисуса Христа в качестве твоего спасителя?» — напряженно спросил он меня, но у меня не нашлось подходящего ответа. «Никогда не поздно обратиться к Богу. Мы хотим помочь вам, путешественникам, найти верный путь к Богу», — продолжил он, а его жена внезапно достала из ящика стопку христианских брошюр. «То, что здесь написано, должно тебя заинтересовать», — сказал он и показал мне одну из брошюр с названием «Твой путь к Богу». «Или вот: „Обернись и покайся“», — продолжил он и в следующие десять минут выкладывал передо мной брошюру за брошюрой.

У меня к тому времени уже пропал аппетит. Я пыталась протестовать, но неудачно, поскольку меня мало того, что не интересовали все эти брошюры, так я еще, естественно, не хотела нести их с собой еще несколько дней.

Я была расстроена и как можно быстрее попрощалась с этими ангелами пути, которые оказались христианскими фанатиками. Мне удалось покинуть их дом лишь с тремя брошюрами в рюкзаке. Я, так и не прочитав, оставила их в хижине на АТ, где уже лежала дюжина таких же брошюр. Скорее всего, я была далеко не первой жертвой этих фанатичных миссионеров.

4 ноября 2008

Центр путешествий «Нантахала», Северная Каролина, США

3286-й километр пути

Большинство проходчиков по АТ — мужчины до тридцати. Большинство из них отправляются в это путешествие после колледжа, то есть до того, как полностью окунутся в рабочие будни и займутся созданием семьи. Вторая самая большая группа путешественников — те, кому за пятьдесят. Как правило, это те, кто раньше вышел на пенсию и у кого все более-менее в порядке с деньгами, благодаря чему они смогли позволить себе выйти на пенсию раньше, чем обычно. Женщин же там значительно меньше: только каждый четвертый проходчик — женщина. Так как я была женщиной за сорок, которая путешествовала одна, так или иначе я была в меньшинстве. В моем возрасте обычные американцы думают о карьере или семье, как и обычные немцы. Таким образом, получалось, что на самой популярной тропе США я почти всегда путешествовала одна.

Я редко когда могла пойти с большей частью моих товарищей по путешествию, поскольку у начинающих путешественников едва ли был какой-то походный опыт, да и, кроме того, социальный аспект похода стоял для них на первом месте. На дипломатическом языке АТ часто именовалась социальной тропой. На практике это означало, что в хижинах обычно находятся настоящие алкоголики и наркоманы, а большинство молодых людей предпочитали зависать в городах, а не на тропе. Кроме того, они не воспринимали всерьез понятие connecting footsteps. Вместо того чтобы путешествовать, они просто проезжают какой-то участок автостопом. Это называется поход по желтым табличкам, то есть они следуют не белым указателям АТ, которые висят на деревьях, а желтым дорожным знакам. Однако их все же тоже называют проходчиками. Когда я одним утром пришла в одну из хижин, в которой, очевидно, проходила бурная пьянка каких-то молодчиков, в конце концов осознала: лучше я буду и дальше избегать хижин, пока наконец не встречу путешественников под стать себе.

Крекер и Сильвер Потэйто были семейной парой возрастом около тридцати пяти лет. Они были из Джорджии и всегда поражали меня. Мы вместе шли через уже заснеженные Грэйт-Смоки-Маунтинс и обсуждали различные темы, от политики до походных ситуаций. Крекер была демократкой, в то время как Сильвер Потэйто — консервативным республиканцем до мозга костей. Однако это не удерживало мускулистого мужчину с козлиной бородой от того, чтобы даже в зимнее время ходить в прямой юбке, точно так же, как и его жена.

Было очевидно, что вечер выборов 4 ноября мы также проведем вместе. В своей палатке по радио в своем телефоне я напряженно слушала три серии дебатов кандидатов в президенты, однако вечер, когда все решится, я, конечно же, хотела провести у телевизора. Мы решили снять номер в центре путешествий «Нантахала». Сильвер Потэйто купил еще пару упаковок чипсов и напитков, пока в центре отдыха еще работал магазинчик. После этого началась захватывающая ночь выборов, в ходе которой Сильвер Потэйто не стеснялся комментировать происходящее на экране телевизора, а Крекер тем временем заливалась смехом, смотря на поведение своего мужа. Я подумала, что борьба Обамы и МакКейна была гораздо напряженнее любого чемпионата мира по футболу, и, несмотря на то что Сильвер Потэйто был не то чтобы радостным после победы Обамы, в ту ночь мы много смеялись и веселились. Все сняли с себя напряжение: меньше чем через две недели мы доберемся до горы Спрингер, но в тот день мы больше уже не могли ничего выносить.

Когда в двадцать три часа Сильвер Потэйто устало выключил телевизор, я спросила их обоих об их планах на последние дни: «Вы завтра пойдете дальше?»

Крекер энергично помотала головой: «Нет, ни в коем случае. Мы устроим себе выходной».

«Но вы ведь из Джорджии, то есть практически уже дома. Разве вы не хотите побыстрее закончить?» — не отставала я.

«Нет, мы совсем не хотим закончить поход настолько быстро. Потому что тогда все начнется сначала: нужно снять дом, найти работу, зарабатывать деньги… а у нас нет совершенно никакого желания заниматься этим», — сказал Сильвер Потэйто и тем самым описал то, что я чувствовала, когда закончила поход по МТХ. Только для меня это теперь выглядело иначе: мне не нужно было возвращаться в Германию, чтобы найти жилье и работу. Для меня тропа также заканчивалась на горе Спрингер, но я не хотела на этом отказываться от своей мечты, и сразу после АТ отправлюсь в Австралию. В течение минуты я молчала и просто радовалась своей жизненной ситуации.

«А я завтра пойду дальше, — сказала я и бросила пустую банку из-под напитка в мусорную корзину. — Я ведь могу закончить тогда, когда посчитаю нужным».

Когда я немного позже лежала в кровати в хостеле, я впервые за время, прошедшее с момента моего отъезда из Германии, была полностью уверена в том, что приняла верное решение относительно моего стиля жизни.

13–14 ноября 2008

Гора Спрингер, Джорджия, США

3508-й километр пути

Свою последнюю ночь на тропе я провела в «Спрингер Маунтин Шелтер» — огромной, кишащей мышами хижине. Весной, в начале сезона, проходчики к северу ютились здесь как селедка в бочке, но в середине ноября эта хижина была полностью моей.

Перед хижиной были специальные приспособления, на которые можно было повесить рюкзаки. Это была защита не от медведей, а скорее от мышей. Пока мой рюкзак одиноко висел под дождем на стальном тросе, я начала готовить последний праздничный ужин, посвященный окончанию похода по АТ: тайскую кунжутную лапшу. На десерт у меня была плитка шоколада со вкусом карамели — это был подарок Тоука, который за несколько недель до этого прислал мне пятикилограммовый пакет со сладостями из Нидерландов.

После этого я еще долго не могла уснуть, лежа в своем спальном мешке, потому что вокруг меня все постоянно бегало и пищало. В свете своего налобного фонаря я вдруг поняла, что у мышей были флуоресцентные глаза. Вокруг меня сновала дюжина белых блестящих пищащих точек. К счастью, в хижине я поставила палатку, чтобы мыши не бегали мне по лицу, пока я сплю. Незадолго до того, как я уснула, мне в сотый раз стало ясно, что я никогда больше не буду спать в хижинах, но тут же до меня дошло, что мне больше, так или иначе, не представится такой возможности: это была последняя ночь на тропе…