апреля 1919 года в Крапивинской волости они очистили ряд заимок (всего около 15) и целое село Баяновское, ограбив там 120 жителей, например, взяв у И. П. Тарасова вещей на 3 тыс. рублей, фунт золота и двух лошадей, а у отставного подпоручика Чуклина – 500 рублей и винчестер. Налетчики были в солдатских мундирах, а Шевелёв носил погоны подпрапорщика. В Баяновском к бандитам присоединились местные Маруев и Гороев. В селе Крапивинском шевелёвцы, ограбив четверых, в том числе о. Петра Лапина, взяли соответственно 3 тыс., 1600, 1500 и 1500 рублей. В этом селе к Шевелёву присоединилось трое. Банда наведалась в Поперечную (около 20 жителей), ограбив двоих: одного на 12 тыс., другого на 4400 рублей. Потом в селе Аил шевелёвцы награбили 3 тыс. казенных рублей, а у купца Губкина забрали товаров и вещей на 70 тыс.; аиловский священник лишился 4 тыс. рублей. Совершив также ряд убийств, шайка, состоявшая из 16 человек, в основном зырян, на время скрылась в тайге[1082]. В мае 1919 года шевелёвцы убили учительниц А. С. Бакановскую из села Николаевского Мариинского уезда и М. П. Писемскую из села Дмитриевского Щегловского уезда[1083].

Бывший командир в отряде Шевелёва Т. Ф. Путилов-Смердин во время партийной чистки рассказывал, что весной 1919 года им «была сделана экспроприация крупного торговца, проживающего на заимке Черный Этап… Елонова Александра», причем была изъята часть имущества, «годного для отряда». Поскольку сам Елонов «куда-то скрылся», партизаны связали его жену и детей, заперли в доме и подожгли его. «Какая-то случайность дала возможность жене Елонова развязаться и развязать других и спастись от гибели», – сожалел Путилов[1084]. Донесение управляющего Кузнецким уездом в Томск подтверждает намерение Путилова сжечь купеческое семейство, приводит имена жертв и весьма красноречиво уточняет, какое именно имущество партизаны посчитали «годным для отряда».

Этот документ описывает события ночи на 25 мая 1919 года – налет «банды вооруженных разбойников с красными повязками на рукавах» на заимку Черный Этап в Караканской волости: «Захватив здесь жителей заимки Коркина, Попугаева с женой и малолетними детьми и Елонову, разбойники связали их, положили в комнатах верхнего этажа дома Елонова, а в нижний натаскали сена, которое подожгли. Затем насильственно взяли с собой Капитона Копылова и жену вышеупомянутого Коркина, три ящика белья и грам[м]офон… Обреченный на сожжение Коркин освободился… развязал остальных[,] и все благополучно выбросились из окна пылающего дома на улицу. …Предводитель шайки говорил, что Капитона Копылова они увозят, чтобы предать его более лютой казни, чем сожжение, а Коркину… как красивую молодую женщину»[1085].

Позднее, 1 июля, отряд В. П. Шевелёва-Лубкова из 30 человек напал на соседнюю заимку Ячменюху Черноэтапинского сельского общества и сжег 14 домов из 17; в бою погибли два налетчика и не менее пяти местных жителей, остальное население разбежалось (Шевелёв-Лубков объяснял сожжение Ячменюхи и соседнего Ярыгина тем, что для борьбы с дружинниками нужно было огнем «выгнать врага наружу»). Террористические атаки партизан на заимки и пасеки с убийствами и ограблениями в одном только июле 1919 года были зафиксированы почти во всех волостях Кузнецкого и Щегловского уездов[1086].

Что касается отряда Путилова-Смердина из 37 человек, то, по версии партизан, в конце концов он был разоружен и распущен бойцами Шевелёва-Лубкова как угрожавший превратиться (а на деле, добавим, превратившийся) в разбойничью шайку. Правда, в мемуарах соратницы Шевелёва-Лубкова упоминается, что Путилов в декабре 1919 года командовал отрядом из 30 человек, а затем и одним из полков Шевелёвской «армии» и в 1920 году вступил в РКП(б)[1087]. Таким образом, этот бандит скоро смог вернуть себе доверие и снова получил отряд, а позднее работал на советских и партийных должностях.

Приморские повстанцы вспоминали о расправах с зажиточным крестьянством: «…мы конфисковывали у кулаков все имущество, которое частью раздавали крестьянам…, частью брали для партотрядов. Ну, а если представлялся удобный случай, то кулаки расплачивались и собственной шкурой. Такие семьи, как Ерченко, Симонов, Кравченко, Лавриненко, вероятно долго будут с горечью вспоминать партизанские времена»[1088]. Один из руководителей Шиткинского фронта, П. Д. Криволуцкий, писал: «Нашими врагами в Н[ижней]-Заимке, помимо купцов, расстрелянных на месте, было местное кулачье: Гурнеев, Горенский, Захарин, Петров и др., которые принимали активное участие в первой встрече белогвардейцев… <…> Товары и имущество торговцев, оказывавших содействие белогвардейцам, сразу же при захвате селений конфисковывались военно-революционным штабом»[1089].

В конце 1918 года в Семипалатинском уезде появились красные шайки, грабившие казахов, убивавшие милиционеров и казаков, угонявшие скот, поджигавшие и разорявшие зажиточные хозяйства и русских, и казахов. Управляющий Зайсанским уездом Семипалатинской области 30 апреля 1919 года сообщал, что в селениях Подгорненском, Пятигорском и Петропавловском, покинутых жителями после зачисток, произведенных анненковцами, появилась внушительная банда «Горные орлы Тарбагатая», состоящая из десятка русских, которые собрали вокруг себя под командованием Е. С. Алексеева до 250 казахов и занимаются грабежами и убийствами проезжающих, а свободные земли убитых и бежавших крестьян отдали китайцам под посевы опиумного мака[1090].

Генерал-майор Н. М. Щербаков, проинспектировавший Семиреченскую область, в конце августа 1919 года докладывал правительству, что огромные, чуть ли не в 500 млн рублей, запасы опиума, спрятанные белыми в Верном, достались партизанам: «Семиреченские большевики считают опиум как бы своим золотым запасом и все их деньги обеспечены этим опиумом, что написано на всех их бумажках»[1091]. Впоследствии «орлы», подпитываясь за счет дезертиров и пробольшевистски настроенных крестьян, развернули еще более активные действия, то и дело нападая на гарнизоны атамана Анненкова; к осени 1919 года у них было до 600 бойцов, контролировавших 22 селения вдоль Тарбагатайских гор[1092].

Небольшой отряд П. К. Лубкова, выделявшегося своей жестокостью, начинал с убийств милиционеров и с грабежей жителей Мариинского уезда[1093]: так, в августе 1918 года лубковцы в селе Святославском Ново-Песчанской волости Мариинского уезда убили восьмерых милиционеров и капитана Червякова, прибывших для изъятия оружия и седел[1094]. По сообщению властей, 31 декабря 1918 года в трех верстах от села Колыон были обнаружены трупы двух старших милиционеров (В. Савватеева и Н. Шумихина): связанные, в белье, со следами побоев плетью и огнестрельными ранениями, голова Савватеева «почти разможжена». А 30 апреля 1919 года два десятка лубковцев напали на село Зырянское, ограбив дома нескольких местных жителей, почту и волостную управу; на следующий день партизаны произвели в этом большом волостном селе «обыск» уже у всех зажиточных. Напав затем на село Ишим, лубковцы ограбили местного коммерсанта, а священника А. Соколова расстреляли[1095].

При налете на