Не веря своим глазам, Сокол смотрел то на дверь, то на фениксийца.

– Это… она открыта?

– Похоже на то… – фыркнула Шенда, вынимая из ножен свой меч.

– Останьтесь здесь, – приказал Януэль.

Пирамида слегка вздрогнула от очередного толчка. Януэль приоткрыл дверь и вошел в коридор. Перед ним был узкий проход, который тянулся по всей длине бокового фасада пирамиды. В маленьких нишах потрескивали свечи, их трепещущее пламя освещало пол. Януэль машинально потянулся рукой к своему мечу, хотя знал, чем это ему грозит, и считал, что ни при каких обстоятельствах не имеет права им воспользоваться. Он продвигался медленными шагами, готовый к любой неожиданности, поскольку двери в этом коридоре вели во внутренние покои храма.

Он хотел убедиться в том, что коридор пуст. Далее проход поворачивал направо под прямым углом, продолжаясь вдоль другой стены пирамиды. Оглянувшись назад, Януэль продолжил свой путь. Внезапно он ощутил напряжение Феникса и остановился. Он и сам почуял, что запах Харонии стал сильнее.

Он попытался представить себе, что же могло произойти. Если он не обманывался в Зименце, то мог предположить, что василиск должен был выследить его, еще когда они направлялись сюда. Из этого следовало, что харонцы, быть может, и вовсе не покидали ограды храма: им было достаточно дождаться Януэля здесь, расставив ему сети. В таком случае почему же они тогда не предоставили действовать Храноидам?

Коридор огибал всю пирамиду по периметру. Повернув в очередной раз, Януэль сразу же наткнулся на труп первого пилигрима.

А рядом, возле стены, лежал один из Храноидов.

Это было человекоподобное существо с выкаченными глазами, с длинными обезьяньими руками, покрытыми пушистой шерстью. В его физиономии соединялись черты льва и обезьяны. Эта противоестественная смесь показалась ему тошнотворно уродливой. И тут он вдруг заметил, что в довершение всего его мускулистые ноги оканчиваются еще и лошадиными копытами… На теле Храноида не видно было никаких следов насилия, если не считать беловатой жидкости, которая вытекала из его ушей и время от времени капала на его опущенные руки. Сопровождавший это существо пилигрим погиб от той же напасти, при этом он держал в скрюченной руке посиневший кусок своего собственного языка, который он себе отсек, прежде чем скончаться в последних судорогах.

Януэль заставил себя отвести глаза и собрал все свое мужество, чтобы идти дальше. Он обнаружил еще пять трупов, также сраженных молнией, и наткнулся на закрытую дверь.

Повернув назад, он отыскал своих товарищей и рассказал им обо всем увиденном.

– Это облегчает нам задачу, – с иронией протянул Сокол. Но голос его звучал фальшиво.

Во главе е капитаном они прошли коридор до первого поворота. Здесь он указал на дверь, которая, по его утверждению, была последней перед большой мраморной лестницей, выходящей к вершине храма. Януэль захотел воспользоваться недолгой остановкой. Он предчувствовал, что ничем иным, как способностями Зименца, нельзя было объяснить трагедию, которая разыгралась в коридорах храма. Взяв за руку Шенду, он отвел ее в сторону.

– Откажись, – шепнул он. – Никто, кроме меня, не сможет противостоять Зименцу.

В фиолетовых глазах драконники блеснула искра вызова.

– Нет. Я остаюсь с тобой.

– Это бесполезно.

– Как ты можешь это знать?

– Я… я это знаю, вот и все.

– Не указывай мне, что я должна делать, – сказала она, целуя его в лоб.

Звякнул ключ, которым Сокол открыл дверь.

– Я люблю тебя, – прошептал Януэль.

– Я знаю, – сказала она, подталкивая его вперед.

Они поднялись на один пролет лестницы и оказались на мраморном балконе, возвышавшемся над главным залом храма Пилигримов.

Дневной свет освещал его сверху через узкое восьмиугольное отверстие, сквозь которое проходил кристаллический стержень, доходивший до самого пола, где он был прикреплен к халцедоновому цоколю. Вырезанные тесными строчками знаки неведомого языка полностью покрывали стены зала. Вся эта письменность была пересыпана цифрами и математическими символами. Каменный пол был инкрустирован сотнями драгоценных кристаллов, которые сверкали, как звезды на ночном небосклоне.

По всему залу были распростерты трупы двенадцати странников. В центре возлежал довольный Зименц, сощурив глаза и обняв рукой кристаллический стержень, предназначенный для вызова молнии. Поперек его ног валялся труп Жаэль.

Чан уже натягивал тетиву своего лука, когда Януэль резким движением подбросил вверх острие его наставленной стрелы.

– Не смей и думать об этом, – сказал Януэль, будто хлестнув его суровым взглядом.

Харонец рассмеялся и знаком предложил Януэлю подойти к нему.

– Главное, не двигайтесь, – сказал тот спутникам, ступив на лестницу, ведущую с балкона в зал.

Он сошел по ступенькам, не спуская глаз с харонца. Феникс в его сердце заметался и зашипел. Зименц вновь издал ядовитый смешок.

С той поры, когда мать укачивала Януэля на руках, василиск совсем не изменился. Януэль прекрасно помнил это тщедушное тело, эту тонкую шею, которую он страшился увидеть сломанной, когда усиливался ветер, эту мертвенно-бледную кожу, это восковое лицо, которое вызывало насмешки солдат.

– Януэль, мой маленький… – фальцетом простонал Зименц.

Вопреки всему фениксиец оставался начеку. Он опознал Жаэль, но нигде не было видно ликорнийца Афрана, а главное, было непонятно, где властитель.

Теоретически, чтобы существовать здесь, в Миропотоке, Зименц должен был находиться под воздействием Темной Тропы. Иными словами, Властитель скорее всего был недалеко, – может быть, даже скрывался в этом зале.

– Не бойся приблизиться, – прошелестел василиск. – Подойди поближе, крошка… Иди ко мне.

Януэль остановился, когда до него оставалось меньше локтя, и скрестил руки на груди, чтобы скрыть предательскую дрожь. Поведение этого бестелесного создания внушало ему смутный страх.

– Я так счастлив… – признался Зименц, лаская кудри Жаэль. – Я так долго ждал этой минуты.

Не зная, на что решиться, Януэль сделал еще один шаг.

– Чего ты хочешь?

– Тебя, конечно. Или, скорее, твою мать… через тебя. Память о ней.

– Где властитель?

– Наверху. – Он указал на балкон.

Януэль обернулся и вскрикнул, потрясенный. Шенда, Чан и капитан стояли с поднятыми вверх руками, а за спиной у них высился черный силуэт властителя Арнхема. Он возник бесшумно, несомый мощной энергией Темной Тропы. Мрамор старел на глазах под его ногами.

– Не беспокойся, – сказал Зименц. – Я слежу за ним… Он не причинит им никакого вреда, если ты будешь мне послушен.