Имали изъяснялась с сочувствующей улыбкой, словно они с Гриндалом были друзьями. Сохраняя благожелательное выражение лица, она добавила:

– Вдобавок все мы знаем, что ты способен натворить, усевшись на Лесной Трон. Ни один из членов совета случиться этому не позволит!

– Ты слишком самонадеянна! – заявил Гриндал. – Поберегись, я еще не закончил.

Она рассмеялась.

– До следующего Ули Вермара тебе не дожить. Ты старше Лотиана.

– Это вовсе не означает, что следующий поединок не произойдет куда раньше. Алон Рист был старше Гхики.

– Да, но Гхика погибла на войне.

– Как и Алон пять лет спустя, – с невинным видом напомнил Первый министр.

Имали прищурилась.

– Гриндал, мы живем в мире. Более того, нет народа, способного нам угрожать, так что… – она замолчала, глядя на него. – Фрэи не могут убивать фрэев, Гриндал. Такая сила есть лишь у фэйна. Помни об этом!

– Ты уверена? – Он медленно приблизился, так что она почувствовала его дыхание, и прошептал: – Нет ничего, что может этому помешать…

– Закон Феррола отторгнет тебя из общества фрэев, и ты лишишься права на загробную жизнь! Готов пожертвовать вечностью за попытку стать фэйном?

– У меня на этот счет есть одна идея… – Гриндал прижал свою щеку к ее и зашептал прямо на ухо. – Умалины сообщили, что единственное требование к тому, кто хочет протрубить в Рог Гилиндоры, – принадлежность к фрэям. И все! Феррол отнюдь не поборник благочестия или добродетели. Ты можешь быть убийцей, но если в твоих жилах течет хоть капля крови фрэев, то Рог тебе подчинится. В таком случае (разумеется, при условии победы в поединке) разве можно исключить фэйна из общества, которым он правит? И разве можно отказать в оправдании тому, кого избрал сам Феррол?

Имали отпрянула, забыв про дружеские улыбки. Гриндал усмехнулся. Ему нравилось ее ошеломлять, хотя он не часто позволял себе подобное удовольствие. После того, как Джерид бессменно возглавляет Авемпарту, а Фенелия умерла, из стоящих врагов осталась лишь Имали. И ведь она даже не миралиит.

Как потомок фэйн Гилиндоры, глава сословия нилинд и куратор Аквилы Имали оставалась единственным препятствием на пути Гриндала, разумеется, помимо Лотиана.

– Слишком рискованные у тебя идеи, – заметила она, начисто утратив игривость тона. – Сознаваться в них опасно.

– Я ведь не имел в виду, что собираюсь убить Лотиана. Ты права, идея и впрямь чересчур рискованная. Вдруг она придет в голову кому-нибудь еще? Если так, то Лотиан умрет раньше времени, и я смогу снова попытаться дунуть в Рог. И тогда… – Его улыбка погасла. – Настоятельно не рекомендую вставать у меня на пути!

* * *

Гриндал подождал, пока Имали скроется за фонтаном Алона, потом вошел через бронзовые ворота в Сад. По дорожкам бродили фрэи, но поскольку сюда приходили поразмышлять и помедитировать, то стояла тишина – Гриндал словно попал в другой мир. Он провел здесь много дней, учась концентрироваться и расширять внутренний взор. Он научился соединять себя с миром более глубокими и мощными связями. И еще он потратил изрядно времени, просто глядя на Дверь.

Непритязательный и скромный вход. Похоже на дверь в обычный дом, а на самом деле – единственный способ попасть к Первому Дереву. Никаких украшений, ни петель, ни замка, ни знаков, ни подсказок. Прямоугольная деревянная дверь, ручки нет, только грубый засов. За столетия ежедневных паломничеств Гриндал так и не смог ее открыть. В детстве он раз постучал, пройдя нечто вроде обряда посвящения. Умалины хмурились, считая это неуважением к богу, но даже они пытались проникнуть внутрь.

Трилос – единственный, кто был еще более одержим Дверью, чем жрецы – снова сидел на каменной скамье, уставившись на Дверь. Он упер локти в колени, длинные волосы скрыли лицо, что, несомненно, было к лучшему. Красотой Трилос не блистал.

– Завтра я уезжаю, – сказал Гриндал.

– Знаю, – ответил Трилос, не отрывая взгляда от Двери.

Гриндал давно перестал удивляться, откуда Трилос узнает все новости, да и на его неряшливый вид и донельзя бесцеремонное отношение тоже перестал обращать внимание. Большинство фрэев при появлении Гриндала трепетали, прочие миралииты почтительно кланялись. Пристальный взгляд Гриндала заставлял нервничать даже Имали и Лотиана. Трилос его вообще не замечал.

Гриндал часто расспрашивал Трилоса о его прошлом и его природе, но неряшливый фрэй придерживался возмутительной привычки игнорировать вопросы, на которые не хотел отвечать. Трилос знал об Искусстве гораздо больше, чем любой миралиит – даже больше, чем старый наставник Гриндала, Джерид, которого учила сама Фенелия. К величайшему изумлению Гриндала Трилос утверждал, что учил Фенелию. Если это правда, тому могло быть лишь одно объяснение. Трилос – реальное воплощение Искусства, уникальное проявление силы, создавшее само себя и наделенное самосознанием, принявшее телесную форму для того, чтобы наставлять фрэев. Если же нет, то неважно – поговорить лишний раз с Трилосом всегда стоило.

Так кто или что такое Трилос?

– Не дашь ли совет перед дорогой? – спросил Гриндал.

– Нет.

– Нет? Ты ведь много лет раздаешь мне советы!

– Не в этот раз.

Гриндал присел возле груды смятого тряпья и грязных волос, которая была его воображаемым другом, одержимым Дверью.

– Почему?

– Такие уж правила.

– Правила? Какие правила? С каких это пор они появились? Чьи правила? Правила чего?

– Моя игра, мои правила, – проговорил Трилос.

– Не понимаю.

– Еще бы.

– Тебя не поймешь…

– Как и вот эту Дверь, – заметил Трилос. – Ее невозможно открыть, но она есть.

Гриндал вздохнул.

– Ты говоришь это в который раз. Я тебе не верю!

– Если не можешь ты, значит, не может никто? – Трилос расхохотался. – Признаюсь, мне по душе твоя спесь. Я сделал правильный выбор. И, тем не менее, я уверен, что Фенелия заходила внутрь.

– И как же она ее открыла? Ах, да, она не открывала, не так ли? Ты утверждаешь, что ей помогли, хотя Фенелия была самым могущественным фрэем своего времени.

– С чего ты взял? – спросил Трилос.

– Это всем известно.

Трилос странно посмотрел на него.

– Что за абсурдное утверждение! Ты пьян?

– Почему абсурдное? Слыхал когда-нибудь про общеизвестные факты?

Трилос усмехнулся. Гриндалу не понравилась эта усмешка. Она его нервировала.

– Как думаешь, я подпадаю под это определение хоть сколько-нибудь? И почему ты вздумал полагаться на случайное, ничем не подкрепленное мнение обычных людей, которые принимают на веру абсурдные утверждения вроде «Солнце будет вставать каждый день» лишь потому, что во время их существования оно вставало всегда? Если следовать этой логике, они будут жить вечно. Уверяю тебя, не будут! Гриндал, ты меня разочаровываешь.