На этот раз он решил взять английскую винтовку с прицелом. Да, скорострельность не такая высокая, как у винчестера, но зато дальность и мощность патрона гораздо выше. В таком деле это было важнее. А на следующее утро прибежавший за ним Илкен повёл парня на выбранную точку. Как оказалось, ханты подошли к делу очень серьёзно и, можно сказать, творчески. Уйдя за реку, они добыли марала и успели слить из туши кровь раньше, чем она успела замёрзнуть.

Потом две пары парней на лыжах ушли в те места, где в последний раз видели стаи, и, сделав по паре выстрелов, принялись тропить кровью снег, прокладывая дорожку на поляну. Весь остаток добытой крови разлили на поляне. Охотники расселись по заранее подготовленным засидкам, держа оружие наготове. Забравшись на указанное дерево, Мишка про себя тихо матерился, готовясь к стрельбе.

Изображать из себя белку, будучи одетым в зимнюю одежду, занятие не для слабонервных. Кое-как успокоившись, парень снял с прицела чехол и, приложившись к винтовке, принялся рассматривать соседей. Как оказалось, Торгат занял место на дереве против него. Заметив, что Мишка рассматривает его через прицел, охотник осторожно махнул ему рукой и указал куда-то в сторону. В воздухе раздался протяжный вой, и Мишка, быстро повернув ствол, увидел идущую по следу стаю.

Двенадцать голов, быстро пересчитал их парень. Не самая большая. Откуда-то из леса раздался новый клич, и Мишка снова повернулся на звук. Шла ещё одна стая. В этой было четырнадцать зверей. Снег был глубиной им по грудь, так что скорость передвижения у волков была небольшая. Первыми по следу шли самые сильные звери. Охотники. Старые волки и волчицы держались в середине стаи.

Первая стая уже вышла на поляну и принялась крутиться вокруг кровавого пятна, жадно хватая окровавленный снег. Вторая стая, не желая уступать добычу, развернулась веером и с ходу пошла в атаку. Похоже, звери крепко проголодались. Дождавшись, когда все волки окажутся на поляне, Мишка выцелил одного вожака и нажал на спуск.

Тут же загрохотали выстрелы остальных охотников. Спустя пять минут от двух стай остались одни воспоминания. Спустившись с дерева, Мишка мрачно осмотрел это побоище и, покачав головой, повернулся, выискивая взглядом Торгата. Охотник сам подошёл к нему и, вздохнув, тихо сказал:

— Плохая охота, парень. Но люди должны жить.

— Потому и предложил тебе так сделать, — согласно кивнул Мишка. — Скажи парням, чтобы мои шкуры отдали женщинам на выделку, и пусть соберут клыки.

— Хочешь ожерелье сделать? — удивлённо спросил хант. — Твоё богатым будет. Все сразу увидят, что ты охотник.

— Хочу память себе оставить, как пришлось сделать, чтобы голода не было, — качнул Мишка головой.

— Хорошо. Сделаем, — одобрительно кивнув, пообещал хант.

В том, что женщины сделают ему всё как нужно, Мишка не сомневался. Став регулярно приезжать на заимку, он обеспечил их большим количеством цветного бисера, за что его стали считать не просто другом, а настоящим помощником. Ведь девушка, имевшая красиво расшитую одежду и пояс, имела все шансы удачно выйти замуж. В общем, акции Мишки в племени котировались очень высоко, и любая его просьба выполнялась с особым тщанием.

* * *

Три недели пролетели незаметно. К собственному удивлению, Мишка вдруг понял, что один раз ему в станицу съездить придётся. Увезти гостинцы, уже выделанные шкуры и бочонки с копчёной медвежатиной. Последнее лишним дома точно не будет. К тому же он не забывал и про данное тётке слово помогать Марфе. Так что, увязав поклажу, парень уговорился с Торгатом, что Илкен присмотрит несколько дней за заимкой, и запустил мотор аэросаней.

Вообще, это действо было достойно отдельного упоминания. Не имея аккумулятора и нормального лака для изоляции, Мишка вынужден был запускать мотор вручную. Намотав шнур с деревяшкой на передний шкив, он делал сильный, но плавный рывок, раскручивая маховик, после чего мотор запускался. Но на морозе, прежде чем приступить к этому действу, ему приходилось проделывать ещё кучу всяческих действий.

Разжечь керосиновую лампу и, подсунув её под масляный картер, дождаться, когда масло прогреется. Попутно небольшим факелом отогревая топливопровод и топливные баки. В общем, возни часа на полтора. Но самое удивительное, что после такого камлания мотор запускался запросто. Это Мишку удивляло больше всего. Так что, увязав вечером груз, он проснулся ещё затемно и отправился запускать двигатель.

Уже начало светать, когда аэросани с рёвом выкатились на реку и, лихо свернув, понеслись в сторону посёлка. День обещал быть роскошным. Морозец, солнышко, на котором блестел свежий, чистый снег. В общем, как у классика. Мороз и солнце, день чудесный. К середине дня он пролетел мимо вмёрзших в лёд причалов посёлка и, свернув по излучине, понёсся к станице. Ещё через час Мишка распахивал ворота своего подворья, попутно отмахиваясь от радостно прыгавшего подобрыша.

Заметно подросший кутенок, тихо повизгивая, норовил в прыжке лизнуть парня в нос. Кое-как угомонив его и закрыв в спешно сколоченном вольере, чтобы под машину не попал, Мишка загнал свой транспорт во двор и, закрыв ворота, принялся разгружаться. Встречавшие его Глафира с Танюшкой тут же засуетились, торопясь растопить баню и накрыть на стол. Разобравшись с грузом, парень объяснил тётке где что и чего куда убирать, после чего принялся раздавать гостинцы.

Однако всё затмила медвежья шкура, которую он раскатал по всей большой комнате. Дружно охнув, женский коллектив притих, опасливо рассматривая этот ковёр. Понимая их чувства, Мишка чуть усмехнулся и отправился в мастерскую, за инструментом. Дружными усилиями они приколотили шкуру к боковой стене комнаты, которая полностью под ней скрылась. Отступив, парень полюбовался своей работой и отправился в баню.

Через два часа, распаренный и довольный жизнью, он с аппетитом поглощал тёткину стряпню, когда в дверях появился атаман. Войдя, казак уже привычно перекрестился на образа и, повернувшись к парню, хотел что-то сказать, когда рассмотрел шкуру на стене.

— Эк, ё… чтоб тебя… Это что ж… Миша, это как? — спросил он, обретя дар речи.

— Бывает, — развёл Мишка руками, едва сдерживаясь, чтобы не заржать в голос. Уж больно потешным у атамана был вид.

— Неужто сам взял? — поинтересовался казак, не сводя взгляда со стены.

— Ханты помогли. Они нашли и выманили. А стрелял я, — честно признался парень.

— Неужто из ружья? — охнул атаман.

— Нет. Винтовкой. На такую тушу только с винтовкой.

— Ну, парень, удивил, — крутя головой, выдохнул атаман, присаживаясь к столу. — Сам бы не увидел, ни за что б не поверил. Это где ж такие громадины обитают?

— Ханты сказали, с той стороны гор встретить можно. Признаться, сам долго поверить не мог, что сумел взять.

— Да уж. Бывают чудеса, — вздохнул казак, успокаиваясь. — Я к тебе вот чего пришёл. Тут промеж людей слух прошёл, что купцы большой обоз собирают. На ярмарку, в Красноярск. Говорят, там ещё выставка всякой техники будет. Не хочешь съездить?