одну за одной из коробки. А дядя Коля всё больше и больше делался ему по душе. Вовка даже в цирке, когда клоуны зрителей потешали, столько не смеялся. И мама вместе с ним. Дядя Коля знал много всяких историй, и так забавно их рассказывал, что мог бы выступать не хуже артистов, которые в телевизоре людей смешат. Больше всего было у него всяких смешных историй про службу в армии. Солдаты там всегда были умней и находчивей своих командиров, а генералы вообще дураки какие-то. И после каждой такой истории Николай Иванович довольно, сыто похохатывал. Папа тоже любил рассказывать анекдоты, но с ним мама никогда так не веселилась, таким смехом не заливалась. А ещё папа сам над своими анекдотами никогда не смеялся.

С дядей Колей вообще всё было не так, как с папой. Мама не обращала внимания, что курит он не на лестничной площадке и не у форточки, а прямо за столом, даже пепельницу перед ним поставила. К тому же папе запрещалось курить при Вовке, чтобы не отравлял его лёгкие вредным дымом. Но, наверно, так и полагалось вести себя с гостем – не делать же ему замечания, тем более что Николай Иванович её начальник. Случилась, правда, одна история, в которой ничего уж такого будто бы не было, но Вовку зацепило. У дяди Коли не нашлось зажигалки – в машине оставил. Мама дала ему папину, дядя Коля ею попользовался, а затем, собравшись уходить, сунул её вместе с сигаретной пачкой в карман. Конечно же, Вовка понимал, не присвоил он её себе, взял по рассеянности. Мама, от Вовки не укрылось, тоже это заметила, но ничего не сказала. И Вовка, поглядев на неё, промолчал. Никуда эта зажигалка не денется, и ничего с ней не случится, если побудет она немного у дяди Коли, однако же зацепило. Папина ведь.

А время так незаметно быстро пролетело. Вовка удивился, когда оказалось, что уже почти одиннадцать часов, ночь скоро. И благодарен был маме, что позволила ему так долго сидеть с ними за столом, пусть и воскресенье завтра.

Дядя Коля попрощался с ним серьёзно, как со взрослым, за руку, сказал, что рад был с ним познакомиться и надеется, что ещё повидаются они, но потом снова, как в цирке, пихнул его шутливо локтем в бок, ещё и щелбана дал напоследок. Не больно, конечно, а так, по-дружески. Мама велела Вовке умываться и ложиться спать, а сама пошла проводить дядю Колю. Когда Вовка вышел из ванной, она ещё не вернулась. Вовка вдруг забеспокоился – уверен ведь был, что доведёт она его, как всегда гостей, только до входной двери или, в крайнем случае, до лифта, на лестничную площадку. Куда ж тогда подевалась? Собрался уже бежать искать её, но тут она вошла. Тоже не очень-то понятно: хоть и набросила себе на плечи шубку, но не до самой же машины она его провожала, быть того не могло! И казалось, что она сейчас бежала или испугалась чего-то: дышала тяжело, волосы растрепались, а лицо вообще какое-то не такое – в красных пятнах. Но зря Вовка волновался, ничего плохого не случилось, просто встретила она соседку, у той большие неприятности, мама слушала её, успокаивала, потому и задержалась.

Заснул Вовка быстро, едва лишь закрыл глаза, даже не вспоминал, как всегда это делал, события минувшего дня. И выспался отменно, проснулся поздно, благо снова в садик не нужно было идти, мама не будила. А когда кормила его завтраком, сказала:

– Между прочим, в краеведческом музее открылась выставка старинного оружия, Николай Иванович говорит, что очень интересная, собирается сегодня пойти туда, поглядеть. Если хочешь, мы с тобой тоже можем сходить.

Ещё бы он не хотел, кто ж от такого откажется!

– Дядя Коля с нами пойдет? – Спросил ещё и потому, что не забыл о папиной зажигалке, кстати пришлось бы.

– Вовсе не обязательно, – пожала плечами мама. – Но если хочешь, позвони ему, попроси. Он, думаю, заодно и подвезти нас мог бы, удобно.

Это хорошо бы, – подумал Вовка. Погода, видел он в окно, была ещё хуже, чем вчера, ветер срывал клочья снега со вздрагивавших заледеневших веток, подгоняла редких прохожих злая снежная пурга. Вовка бывал уже в краеведческом музее, знал, что добираться туда надо двумя троллейбусами, а потом ещё идти порядочно. Дядиколина машина тут очень пригодилась бы. Странно вот только, что мама считает, будто звонить ему должен он, а не она. Сама не хочет, потому что дядя Коля её начальник, неудобно ей?

– Могу и я позвонить, – сказал ей. – Чего тут такого?

Мама набрал номер,− от Вовки не укрылось, что в записную книжку свою она не заглянула, помнила, значит, – и протянула ему трубку. Забыла только научить, как быть, если ответит ему кто-нибудь другой, не дядя Коля. Подумал об этом, вслушиваясь в зазвучавшие длинные гудки. Но ответил ему Николай Иванович.

– Здравствуйте, дядя Коля, – осипшим вдруг голосом сказал Вовка, – это я. Вы нас возьмёте с собой в музей, где старинное оружие?

– Возьму, если пообещаешь мне, что на саблях там драться ни с кем не будешь, – хохотнул Николай Иванович.

– Я не буду драться, – тоже счёл нужным хихикнуть сейчас Вовка.

– Ну, поверю тебе на слово. Через часок заеду. Так что свистать всех наверх, форма одежды походная.

– Что он тебе сказал? – спросила мама, когда Вовка положил трубку.

– Сказал, что заедет через час, а пока всем свистеть и одеваться в поход.

Мама с сомнением глянула на него, но снова лишь плечами молча пожала.

Почти весь этот час мама просидела перед зеркалом. Верней, сначала перебирала свою одежду в шкафу, то одно откладывала, то другое, хмурилась. Вовка посчитал, что это никак она не подыщет форму походной одежды. По его мнению, выбранный ею розовый костюм с подкладными плечами и узкой юбкой не очень-то годился для похода, но маме, наверно, видней. Зато не впервые убедился Вовка, какая у него мама красивая, особенно когда вот так подкрасится и приоденется. А дядя Коля через час не приехал. Не было его и через полтора часа. Мама нервничала, часто выглядывала в окно. Вовка предложил ещё раз позвонить – вдруг у него случилось что-нибудь, не сможет он приехать, нет смысла его дожидаться, но мама не захотела. Ещё Вовка подумал, что дядя Коля, вообще-то, мог бы и сам позвонить, объяснить – он на его месте так и сделал бы, – но маме это не сказал, чтобы ещё больше не расстраивать её. А когда