— Я же не утверждаю обратного.

Нам пришлось менять тему.

Было что обсудить — и перспективы смены власти в верхах, каковая, впрочем, должна была вернуть жизнь Генштаба на привычный путь, и наши собственные перспективы в роли высших командиров нового рода войск, и последнюю, как мы надеялись, боевую операцию этой войны. Первое время я о ней практически ничего не знал, но через четыре дня такого солнечно-безмятежного, почти туристического пребывания на островах меня вызвали в Ставку, под стены Спирали. И я воспринял это с облегчением.

Во-первых, вызвали только меня, а не все пять с лишним тысяч, а значит, будет время подготовиться к операции, если она планируется. А во-вторых, я наконец узнаю, как там идут дела.

Ещё на подлёте к третьему по величине острову архипелага я увидел замок с высоты и был поражён и даже отчасти восхищён. Он располагался на небольшом островке, как бы отколотом от основного скального массива довольно широким проливом. Строители возвели здесь могучие стены, похоже, заодно расширив и сам пролив, «обстругав» островок строго по размеру замка. В общем, с точки зрения обороноспособности эта твердыня была выше всяких похвал. И я, знающий только традиционные способы штурма, не представлял, что тут можно сделать.

Конечно, всё возможно, но вот каким образом… Даст бог, меня и моих парней не отправят штурмовать эти стены.

Вершник опустился у ворот замка-близнеца, расположенного на скальном массиве большого острова, не такого неприступного и потому оставленного мятежниками без боя. Этот назывался крепостью Раковины. Теперь его заняли армии императора, госпожа Солор расположилась в среднем замке со своим личным штабом, Генеральный штаб, которым она теперь управляла, устроился в верхней части крепости. Всюду было полным-полно войск, полевые кухни дымились прямо во дворах — значит, здешние кухни не справляются. Всё пахло рыбой — главным блюдом, приготовляемым тут и для солдат, и для офицеров.

— Ну, как вы? — спросила меня Аштия. — Чем занимаетесь?

— Изображаем из себя туристов, — ответил я. — Закупаемся сувенирами.

— Сувенирами?

— Жемчуга, ткани, ракушки, всё такое.

— А-а… Ну, этим тут, кажется, все развлекаются. — Женщина кивнула в сторону стола, украшенного перламутровым письменным прибором и изящной бутылочкой с пурпуром. — Официальные сообщения его величеству пишутся пурпуром на шёлке. Так что я очень кстати обзавелась и тем, и другим.

— Между прочим, тебе бы пошёл жемчуг.

— О, если я и стану покупать жемчуг, то только самый драгоценный. А такой даже здесь находят редко.

— Зато тебе наверняка придётся принимать подарки. В том числе и жемчуг.

— В этом ты прав. Поток подарков за последние дни очень сильно увеличился.

— Те, кто раньше подлизывался к Лагрою, спохватились, верно я понимаю?

Её светлость усмехнулась, и я понял по выражению её лица, что обсуждать сей вопрос дальше она не склонна. Я подумал о том, что приятно встретить женщину, не склонную к сплетням и перемыванию костей. К тому же кости бывшего Главнокомандующего скоро затрещат под ступнёй закона. И он умрёт, наверняка так и не поняв, что был обречён с самого начала. Что лишь упростил императору задачу и приблизил собственную гибель своим рьяным желанием выслужиться, показать твёрдость, непримиримость, жестокость к мятежникам.

Может быть, его непонимание — отчасти его же благо. Каково умирать, понимая, что тебя банально использовали? Обманули?

Впрочем, мне этого парня не жалко.

— Значит, всё вернулось на круги своя? И ты снова на гребне волны?

— Да. А ты всерьёз боялся за себя и свою судьбу?

— Конечно, боялся. Тебе это неприятно?

— Меня это радует. Я вижу, что ты считаешь своё положение, своё благосостояние, свою карьеру зависимыми от моего положения и карьеры. Это делает тебя одним из самых преданных моих сторонников и помощников. Я готова оценить твою преданность по достоинству… Впрочем, я уже её оценила. И постараюсь тебя вознаградить. Как и Шунгрия, и Салеша, и Арджуда, и многих других, оставшихся мне верными… Но вернёмся к делам.

— Да, к делам. Боюсь даже представить, как именно ты планируешь использовать спецназ. Собираешься отправить в замок десант? Ну, вершников с экипажем солдат?

— Нет. Артиллерия замка на высоте, снабжение магической энергией было прервано, но запасов хватит, чтоб уничтожить пару таких, как ты выразился, десантов. Да и дальнейшая резня, боюсь, будет стоить много жизней, а толку получится мало. Нет. Сперва я намерена предложить замку Спирали опробовать на себе мощь нашей магической артиллерии.

— Ого!

— Возможно, понадобится твоя помощь, если энерготок не удастся наладить сразу.

— Понимаю. Но артиллерийский обстрел может полностью уничтожить замок.

— И?

— Жалко. Такое произведение строительно-фортификационного искусства…

Женщина пожала плечами.

— Ничего не поделаешь. Мятежникам было предложено сдаться, и они ещё неоднократно услышат аналогичные предложения. А пока артиллерия подтягивается, и обстрел начнётся, как только будет налажена энергопередача. Если по каким-то причинам обстрел не удастся, либо же не даст результата, мы будем вынуждены высадить в замке десант, надеясь, что к тому моменту запасы магической энергии будут израсходованы на защитные экраны.

— Пожалуй…

— Тебе придётся остаться здесь, под рукой. Но твои ребята пусть отдыхают. Главное, чтоб не упала дисциплина.

— Мои люди об этом позаботятся.

— Отлично. А вот женский отряд нужно будет отправить в лечебницу на Шёлковом острове. Это поблизости. Женская лечебница. Видишь ли, бандиты появились не только на суше, но и на море.

— Пираты!

— Да, пиратов хватает. В прошлый раз больница на Шёлковом острове сумела напугать налётчиков тем, что на острове якобы свирепствует чума, и они ушли, ограбив только побережье. Но вернуться могут всегда. Поэтому я отправляю туда солдат, однако и женский отряд будет незаменим в самой лечебнице. Солдаты будут охранять только места добычи шёлка.

— Морского шёлка?

— Да, шёлка водяных пауков. Очень важный промысел.

— Я передам Энии приказ.

— Хорошо. И намекни Аканшу, пусть держит бойцов под строжайшим контролем. Помимо важности дисциплины как таковой есть ведь ещё и опасность пиратского нападения.

— Очень хорошо понимаю.

— Устраивайся. Я распорядилась подготовить тебе покои. Час на то, чтобы осмотреться, а потом начинай действовать. И кстати… — Госпожа Солор зарылась в груду бумаг на маленьком столе и протянула мне письмо. — Это тебе. От супруги.

— Благодарю.

В комнатах, выделенных для меня, я первым делом распечатал письмо. Опять каллиграфически идеальный почерк опытного писца, красивый, как китайская живопись, но дышащий искренним чувством и нежностью. Жена скучала и волновалась. Она каким-то образом узнала о моей ране и желала обязательно удостовериться, что у меня хорошо идут дела, что нет нагноений, что с тех пор я не получил ещё какое-нибудь ранение. Её искреннее беспокойство тронуло меня до глубины души. Малышка, похоже, на самом деле привязалась ко мне.