сразу же стал звонить кому-то по телефону» – скажет позже один из следователей. Впрочем, даже если это и было правдой, Балджер не являлся единственной «брешью» в операции. Бывший командир ячейки ИРА в Керри позже признался, что в провале есть немалая доля его вины. В свою очередь, Шон О’Каллаган, наемный убийца, перешедший в информаторы, заявил, что это он «слил» перегрузку оружия в море, чтобы отомстить ИРА. После такого предательства он сразу же стал изгоем среди ирландцев.

Но все это обнаружится позже. А в самом начале Бержерон ничего этого, конечно, не знал. Он ловил каждое слово Макинтайра и чувствовал себя так, будто выиграл в лотерею. «Казалось, что это чертовски огромный подарок в тот, особенный для нас, период времени, – впоследствии рассказывал он. – У этого парня прорва информации». В течение следующих нескольких дней он и Бери уведомили о новом повороте УБН, таможенные службы и даже ФБР. Макинтайр был согласен сотрудничать со следствием; все принялись строить планы, как использовать его, чтобы собрать больше информации о наркотрафике группировки. Однако через пару недель после столь многообещающего прорыва Макинтайр вышел из дома своих родителей в Куинси, сказав им, что отправляется на встречу с Патриком Неем, и с тех пор его больше никто не видел. Его грузовик и бумажник были найдены на парковке. Бержерон был подавлен. Снова какой-то сплошной Халлоран! Снова какой-то Баки Барретт! Люди исчезали сразу после того, как начинали говорить о Балджере и Флемми.

Было и еще одно исчезновение той осенью, правда, не в юрисдикции Бержерона. Отношения Стиви Флемми и Деборы Хасси окончательно разладились. Пара постоянно ссорилась, вплоть до драк, и Хасси пригрозила рассказать своей матери о связи с Флемми. Конечно, это могло создать проблемы для Стиви. Внезапно Дебора Хасси исчезла. Как и ее предшественнице, Деборе Дэвис, ей было двадцать шесть лет. Флемми отправился домой к Мэрион Хасси в Милтон. Конечно, не для того, чтобы сообщить ей, что он только что «прикопал» Дебору в одном подвале в Южном Бостоне, который они с Балджером уже не раз использовали: несколько недель назад, чтобы зарыть труп Джона Макинтайра, а еще раньше – Баки Барретта. Нет, он просто пожал плечами и приложил все усилия, чтобы утешить мать девушки.

* * *

Бержерон был уверен в том, что не кто иной, как Балджер с Флемми, убили Макинтайра. Он не мог, конечно, знать, как именно они узнали о его желании сотрудничать, но подозревал ФБР. Бержерон, а особенно агенты УБН Рейли и Бери уже были наслышаны о слухах, которые ходили среди сотрудников правоохранительных служб в Бостоне, утверждавших, что Балджер и Флемми – информаторы Бюро. При планировании операции «Бобы» они консультировались с полицейским Риком Фреликом, передавшим новой команде следователей свои обширные наработки: фотографии подозреваемых, сообщения информаторов и другие оперативные материалы, собранные полицейскими. Он также подробно рассказал о провалившейся операции по электронному наблюдению за гаражом на Ланкастер-стрит. Фрелик был уверен в том, что это ФБР «пустило все коту под хвост».

Новые следователи не были наивны. У них имелось достаточно оснований подозревать Балджера в возможных связях с ФБР. В то же время ни у кого из них не было веских доказательств. От своих информаторов они также знали, что Балджер был невероятно «профессионален» и любил прихвастнуть тем, что сможет перехитрить любого, кто вздумает преследовать его. В дальнейшем он даже станет посмеиваться над полицейскими, называя провалившуюся попытку прослушать его автомастерскую «приколом». Такое поведение было равносильно тому поведению, которое полицейские наблюдали из своего укрытия в ночлежке, когда Балджер «позировал» у автомастерской, втягивая живот и всячески поправляя рубашку.

На самом деле Балджер принял случившееся в гараже на Ланкастер-стрит довольно близко к сердцу. После того случая с автомастерской Балджер и Флемми, которые и без того были всегда начеку, стали куда более осторожны в своих действиях. Балджер установил навороченную сигнализацию в своем кондо, где жил вместе с Грейг. Такую же сигнализацию он установил и на черный «Шеви Каприс» 1984 года выпуска, на котором он и Флемми обычно ездили (машина, тем не менее, была зарегистрирована на сестру Кевина Уикса, Патрицию, работавшую секретаршей в бостонской полиции). Дома Балджер теперь всегда врубал или телевизор, или стереосистему. В машине у него постоянно было включено радио или полицейская рация, которая, весьма шумно потрескивая, отлично маскировала его приглушенный голос. В конце дня Балджер парковал машину прямо напротив входной двери, чтобы она всегда была у него на глазах.

Но это не все: с каждым днем Балджер и Флемми все сильнее обособлялись, особенно Балджер. Вместо того чтобы лично постоянно общаться с вереницей представителей преступного мира, как это происходило каждый день на Ланкастер-стрит, Балджер заметно отдалился от всех. Как сообщал один из информаторов в 1984 году, Балджер общается с подчиненными только в случае крайней необходимости. Подельники не могут напрямую связаться ни с Балджером, ни с Флемми. Они связываются с Джорджем Кауфманом, а тот уже передает информацию «наверх».

Чрезмерная осторожность Балджера была дополнением к и без того хорошо известным приемам ухода от слежки – например, таким как всевозможные уловки при вождении автомобиля, которые он использовал, чтобы проверить, нет ли хвоста: неожиданная остановка; разворот с изменением направления движения; внезапный съезд со скоростной магистрали на шоссе. Бержерон и агенты УБН Рейли и Бери принимали во внимание, что Балджер и Флемми как будто все время находятся в состоянии боевой тревоги.

Балджер с Флемми и их новые преследователи время от времени сталкивались друг с другом. Бержерон и Бери однажды летним вечером «сели на хвост» Балджеру на Дорчестер-авеню в Саути, но он заметил их. Уайти тогда лишь помахал им и улыбнулся.

Но он далеко не всегда был таким дружелюбным. Однажды ночью Бержерон вместе с напарником вели наблюдение за кондо в Куинси, сидя в белом «Форде», который был предоставлен им УБН. Ровно в два часа и две минуты ночи Балджер вышел из своих апартаментов, сел в машину и поехал вдоль парковки, с подозрением разглядывая их белый фургон. Он остановил машину, вышел из нее, заглянул в заднее окно фургона. Потом обошел «Форд», проверил номерные знаки. Заметно раздраженный, он вернулся назад, домой. Следователи поспешили уехать с парковки, но когда они это делали, в зеркале заднего вида появилось лицо Балджера: он сидел за рулем автомобиля, внезапно вынырнувшего из тени, отбрасываемой мусорным контейнером.

Полицейские понимали, что такая игра в «кошки-мышки» говорит только об одном: Балджер и Флемми догадались об их интересе к ним. Осознавая, что операция «Бобы» проходит в атмосфере повышенной опасности, они никогда не допускали даже мысли о