том, чтобы остановить ее. Бержерон, Бери и Рейли часто убеждались в том, что статус «информаторов ФБР» Балджера и Флемми, скорее всего, правда. Но, в конце концов, и что с того? Основная идея в 1984 году выглядела на удивление просто. Балджер и Флемми, заключил Рейли, «были самыми могущественными криминальными авторитетами, остававшимися в Бостоне после того, как недавно закрыли всю криминальную семью Анджуло». Но даже если они и были информаторами, то ведь «это не означало, что информаторам предоставлено право беспрепятственно вытворять все, что им вздумается». Все понимали: выдвинуть обвинение будет намного проще, если им удастся убедить свидетелей дать показания в суде против Балджера и Флемми, но это было абсолютно нереально – как из-за замкнутого стиля жизни Балджера, так и из-за всепроникающего страха перед ним, которым был пропитан криминальный мир, ведь не зря же люди наподобие Джона Макинтайра исчезали без следа. Поэтому основной план действий в новой операции основывался на фиксации собственных слов Балджера. Большую часть 1984 года следователи провели в подготовке веских обоснований, которые понадобились бы им, чтобы получить разрешение судьи на установку прослушки.

Несмотря на то что из соображений этики в апреле 1984 года пришлось предупредить ФБР, залогом успеха их операции было именно ограничение как степени информированности Бюро об операции, так и его участия в расследовании. «Я хотел сохранить все в тайне от ФБР, и мне это удалось», – говорил Рейли. Дело, объяснял он, было «инициировано, поддержано и профинансировано УБН. Мы сделали абсолютно все». Вся операция была задумана таким образом, чтобы определенные агенты ФБР не смогли о ней ничего узнать. Той осенью, когда из Нью-Йорка прилетела команда высококлассных технических специалистов ФБР, чтобы проконсультировать УБН по поводу установки «жучков» в машине и кондо Балджера, им было строжайше запрещено появляться и что-либо сообщать в бостонском отделении Бюро. Двое местных агентов ФБР, специально прикомандированных к УБН, чтобы помочь наблюдать за «жучками», были в городе людьми новыми, совсем недавно переведенными в Бостон. «Командный пункт» для управления операцией был даже перенесен в Фарго-билдинг в центре Бостона, подальше от Федерального офисного здания имени Джона Кеннеди, в котором агенты и ФБР, и УБН были на виду друг у друга, обедали вместе, а значит – могли проболтаться о расследовании.

* * *

ФБР как-то прознало обо всем этом, и, по мнению Флемми, роль Бюро в операции «Бобы» была «не более чем замаскированной попыткой, направленной на то, чтобы расследование в конечном итоге не увенчалось успехом». Как выяснилось, Коннолли узнал о новой операции еще в самом начале 1984 года, задолго до того, как расследование получило кодовое название и агенты УБН разработали план действий. Немедленно после того, как телекс, уведомляющий штаб-квартиру ФБР о планируемом Управлением расследовании, был отправлен из Бостона, один из высших руководителей ФБР в Вашингтоне, по имени Шон Маккуини, снял телефонную трубку, чтобы позвонить Джиму Рингу. Маккуини возглавлял Управление по борьбе с организованной преступностью в главном офисе ФБР.

Но вместо Ринга трубку взял Коннолли.

«Разве это не наши парни?» – спросил Маккуини куратора.

А уж если об этом узнал Коннолли, то, конечно, узнали и Балджер с Флемми. Они продолжали свои регулярные встречи весь год. Флемми рассказывал впоследствии, что разговор часто сворачивал на тему возросшего интереса к ним со стороны УБН и полиции Куинси. У них был налажен невероятно выгодный обмен информацией, они делились друг с другом любыми сведениями, какие только удавалось раздобыть. Коннолли получал дополнительную информацию от других агентов – когда напрямую, когда через Ринга. Было бы полезно получить какую-нибудь информацию и от Джона Морриса, но он не только больше не возглавлял их отдел, но и даже в городе его не было: бывший начальник Коннолли был переведен во Флориду по особому поручению и планировал вернуться обратно не ранее 1985 года.

На одну из ключевых встреч в сентябре 1984 года Балджер, Флемми, Ринг и Коннолли собрались в квартире последнего в Южном Бостоне. Эту квартиру пришлось предпочесть из-за полицейских, которые сутками следили за Балджером. Все четверо, вспоминал Флемми, вели «оживленную дискуссию» по поводу новой полицейской операции. Флемми и Балджер в свое оправдание притворно клялись Рингу, что не имеют никакого отношения к торговле наркотиками. Ринг и Коннолли уговаривали их не беспокоиться, настаивая на том, чтобы и он, и Балджер «держались молодцами и оставались в команде». Вдобавок, они рассказали им с Балджером, что руководство операцией «Бобы» ведется из Фарго-билдинг. Это позволило Уайти установить свою слежку за зданием и выяснить все, что нужно: марки, модели и номерные знаки автомобилей, которыми управляли детективы.

К тому времени, как следователи УБН в канун Рождества получили ордер на прослушку телефона Джорджа Кауфмана, Флемми и Балджер снова были на шаг впереди них. Джон Коннолли преподнес им праздничный подарок: предупреждение о прослушке Кауфмана. Так что все, что услышали агенты УБН Рейли и Бери вместо важных разговоров преступников, – это пустая болтовня Флемми или его обмен кодовыми фразами с Кауфманом. Детективам ни разу не удалось застать Балджера за использованием телефона.

Несмотря на все эти утечки, каким-то чудом Бержерону и агентам УБН все-таки удалось установить микрофоны и в машине Балджера, и у него дома. Правда, простояли они там недолго – всего несколько недель в 1985 году. Рейли, Бери и Бержерон сами занимались установкой подслушивающих устройств после того, как техники ФБР, вызванные для консультации, не смогли предложить хоть какой-нибудь надежный метод крепления микрофонов в машине Балджера и его кондо. И там и там стояли новейшие модели сигнализации, оповещающие о любой попытке проникновения. Команда техников, понаблюдав на расстоянии за машиной и домом, пришла к выводу, что до тех пор, пока местные агенты не узнают код для отключения сигнализации, нечего даже и думать о проникновении в салон автомобиля или жилище: это попросту невозможно. Другое предложение, поступившее от ФБР, – заменить машину Балджера точной копией с уже установленной прослушкой – Рейли счел нелепостью. На следующий же день группа техников ФБР вернулась в Нью-Йорк. Их нежизнеспособные предложения еще более усилили подозрения Рейли по поводу ФБР, даже если команда техников и послушалась их запрета не сообщать местным федеральным агентам о своем пребывании в Бостоне. «Мне показалось тогда, что они даже не пробовали приложить усилия».

Итак, Рейли, Бери и Бержерон взяли все в свои руки. Они добились, чтобы им предоставили такой же «Шеви», как у Балджера, и начали изучать его, пытаясь найти способ установки «жучка» без необходимости вскрывать салон. Они нашли такую возможность – «точку входа» в нижней части одной из дверей, просверлили в ней небольшое